Александр Холин - Последнее начало

— Ну, дела! — повторила Валлиса. — Тяжёлый случай. И вы после этого будете утверждать про непорядок в голове?

Рада не стала возражать, хотя возразить было нечего. Во всяком случае, сейчас она встретила собеседницу, которой было интересно знать духовную историю человечества. С момента встречи Валлиса непроизвольно чувствовала зарождающуюся непроизвольную симпатию к новой знакомой. Что против этого могут значить все другие, пусть даже очень важные, очень нужные мировые проблемы?

Человек приходит в мир только однажды, и только однажды ему предоставляется возможность понять себя и понять ближнего. Если это произошло, человек обретает удивительные возможности, способности, получает фактическую власть над решением вселенских и частных проблем. Если же время упущено, то существует народное выражение: сколько ни догоняй, а пролетевший из будущего в прошлое товарняк покажет заманчивый недостижимый хвост, то есть ждать и ожидать чего-то не возбраняется, а упущенного не возвратить.

То же самое чувствовали по отношению друг к другу девушки. Ведь ничего в этом мире не происходит просто так. И, если выпала судьба встретиться на изломе времён, значит тем самым можно помочь друг другу выбрать путеводную звезду. Её приходится выбирать каждый день, каждую ночь и воистину счастлив тот, у кого есть своя звезда. Единственная.

Валлису от излишней откровенности сдерживало только то, что по жизни любая женщина — очень осторожное существо. Это не значит, что обмануть никого из женщин нельзя. Вовсе нет. Но принять безоговорочно свалившуюся ниоткуда истину?! А истина ли это?

— Я с удовольствием послушала вас, — Рада пыталась и себе, и новой знакомой объяснить возникшее между ними духовное дополнение. — Действительно с удовольствием, потому что многие вещи, которые для вас являются просто обыденными, для меня — новость. И любопытная новость. Я уже говорила, что не помню прошлого, не помню, как оказалась в зоне, хотя для вас — это зона! Это явление! А по мне так всё обычно и не может быть другим. Вероятно, я другого ещё не видела или забыла. Но здесь приходит знание. В этом я убедилась только что.

— Как же так? — глаза Валлисы заблестели любопытством. — Знание ниоткуда? Или какие-то откровения Всевышнего?

— Всё гораздо проще, — Рада лукаво улыбнулась. — Вы подробнейшим образом объяснили символику изображения, которую я не знаю, но скромно умолчали о сопровождающих рисунок надписях.

— Каких надписях? — глаза Валлисы округлились, даже приняли своеобразную квадратуру круга, она ещё раз оглянулась к изображённой на стене символике, но ничего нового не увидела.

— Как же, — Рада от неожиданности немного растерялась. — Как же? Вон там, под треугольным жертвенником надпись: «Когда лета сего существования придут к концу, и душа, вдыхание в момент смерти, приблизится к вратам бессмертия, да перенесёт её быстро птица в обитель мудрых. И есть вдыхание Вечной Продолжительности. Знай, что место сие есть конец, есть начало разрушения». [25] Мессианская Мистерия, «Книга Мёртвых».

— Это там написано?

— Вон же! Как можно не видеть? — удивилась Рада и показала рукой на клинопись внизу изображения.

Вероятно любой из филологов обратил бы на это внимание, но клинописная вязь была для Валлисы загадкой, находящейся за гранью видимого.

— Написано? Это какой же язык? Макшерип! — повысила голос Валлиса. — Макшерип!

Тот, услышав зов вопиющей начальницы, возник на пороге почти сразу же, будто дежурил или подслушивал под дверью. Он вытянулся по стойке смирно, ибо в вопле Валлисы чувствовалась некоторая враждебность, а чего можно ждать от женщины в таком состоянии?

— Макшерип, — снизила голос Валлиса, хотя это не обещало ничего хорошего. — Объясни-ка мне, умный ты наш, что изображено на панели? Ведь ты, находясь в этом бетонном яйце три дня, ни с кем не общался, кроме стены. Откуда же на ней возник неизвестный мне текст?

— Ну, какой это текст? — Макшерип проследил взглядом, куда показывала девушка. — Это не текст. Это то, что мне несколько раз приснилось и не давало покоя, пока не нарисовал. Но ведь я же у вас спрашивал разрешения?!

Валлиса озадаченно молчала. Наконец, повисшую в воздухе напряжённую тишину решилась нарушить Рада.

— Мне кажется, что это изображён Шамаим — безграничный Дух Жизни — протекающий через Эдем. [26] Эдем (др. евр.) — пар, колебания воздуха.

— Где?! — воскликнули дуэтом Валлиса с Макшерипом.

Рада поднялась с ложа, подошла к стене и показала что-то, будто бы изображённое надо львами, над птицей, поднимающейся к венцу из белой омелы. А, может, изливающееся из этого венца НЕЧТО.

— Но ведь там ничего нет! — прозвучал тот же дуэт.

— Ну, дела! — ещё раз повторила Валлиса, потёрла себе ладонями виски и встряхнула головой. — Дела…

Она опять отправилась в соседний кабинет, где у неё в аптечке хранились пилюли от головной боли, оставив помощника наедине с новой знакомой. Этого Макшерипу и надо было, потому что начальница его ни услышать, ни увидеть не могла. Он лёгким скользящим шагом дефилировал по лаборатории, где на операционном столе сидела спасённая. Одежды на ней по-прежнему никакой не было, но ни её саму, ни мулата это не обескураживало.

— Разрешите вас немножечко потревожить? — начал мулат полушёпотом. — Только мне не хотелось бы, чтоб начальница об этом знала.

Произнося вступительную фразу, Макшерип закрыл лязгнувшую металлическую дверь в тамбур. Девушка наблюдала за ним, не шевелясь. Мулат прислушался. Всё было тихо. Он обернулся к Найдёнышу, но сначала нахмурил лоб, явно подыскивая слова.

— Может быть, вам покажется это странным, — снова начал Макшерип. — Только я с детства увлекаюсь изучением человеческого характера и пришёл к удивительным умозаключениям. Ведь построение внутреннего характера, воспитание души происходит от осознания сострадания. Сострадания к ближнему, ко всему человечеству, да и космосу в целом. И осознав себя способным помочь хотя бы одному человеку, не говоря уже обо всём мире, открываешь в себе столько согласованности с внешним миром, что становится ясен смысл существования. Я понятно выражаюсь?

— Более чем, — кивнула Рада. — Но что вы знаете о космосе? Вернее, что вы можете знать о космосе и о человеческом характере? Космос представляет собой непрерывную борьбу за власть внутри себя, а весь внешний мир — вечное соперничество характеров.

— Так именно из этой борьбы вырастает личность! — мулат подошёл к девушке, пододвинул к медицинской кушетке высокий стул и присел, внимательно изучая глаза собеседницы. — Борьба с самим собой начинается внутри нас, а кончается — в космосе. И если ты можешь помочь самому себе осмыслить мир, то сможешь воспринять и сострадание этого мира к себе самому.