Александр Холин - Последнее начало

Внизу мелькали многоэтажные строения какого-то города. Вернее, атлет знал о существовании городов, он не единожды гулял там, но никак не предполагал грандиозного впечатления, производимого увиденным впервые городом с высоты птичьего полёта. Строения начали быстро расти, приближаться, будто Ратибор превратился в сокола и пикировал на столичную добычу. Впереди по курсу обозначилось многоэтажное здание, по проекту своему явно собиравшееся заткнуть за пояс все мировые башни, устремлённые в небо, не говоря уж о Вавилонской. Стеклянно-зеркальная поверхность билдинга напоминала подёрнутые бельмами глаза слепца, бредущего с посохом меж каменных своих собратьев в никому неизвестную страну. Рада там. Конечно, она там!

Но как проникнуть сквозь этот стеклянный барьер? Пока Ратибор размышлял над видениями, напрочь забыв, что всё это только лишь виртуальное зрелище, здание, казалось, само помчалось навстречу с ужасающей скоростью, вынырнув из пространства. Всё в мгновение ока стало реальным, ощутимым! Секунду — и он разобьётся о зеркальную глыбу! Ратибор ещё сильнее прижмурил свой единственный во лбу глаз.

Миг… и ничего не произошло.

Он оказался внутри здания. Длинный пустой коридор, украшенный светящимся потолком, был какой-то неживой и не напоминал о присутствии людей. Скорее всего, можно было подумать, что здесь жилище киборгов или метрических невидимок, потому как из стенки в стенку носились друг за дружкой тутошние шуликаны. Если есть домовята, значит, дом обитаемый.

Вдруг откуда-то издалёка донёсся дробот бегущих ног, хотя пол застелен был пушистым зелёным ковролином, имитирующим поляну. По коридору со всех ног бежали две девушки. И одна из них — он узнал! — была Рада! Рада! Наконец-то! Ратибор успел вовремя и что-нибудь придумает, на то он и мужчина. Только что это? За ними в глубине показалось какое-то мутно-грязное пятно. Оно катилось прямо по воздуху, как выпущенный из пращи камень, готовый сразить попавшегося на пути. За девушками нёсся сгусток энергии, напоминающий чёрное облако. Девушки проскочили мимо, даже сквозь стоявшего у стены коридора циклопа, ничего не почувствовав и не заметив набегу.

Дробный топот девичьих надеющихся на спасение ног уже раздавался откуда-то сзади, но впереди был летящий ком энергии. Надо его как-то остановить! Ратибор встал посреди коридора, преградив дорогу мутному шару, и открыл глаз. Облако не исчезло. Напротив. Оно материализовалось!

Материализовалось так же и окружающее пространство: длинный присутственный коридор с аляповатыми абстрактными стенами, светящимся потолком и полом, устеленным дорожкой в виде травянистого лужка под ногами принял физическую значимость. Даже запах присутственного места не замедлил ударить по обонянию циклопа.

На самом деле материализовалось не увиденное пространство, а сам Ратибор, но у него не было сейчас времени задумываться над перемещением в нуль пространстве, материализации и прочей чепухе. С материализацией пришла экстремальная ситуация: пространство дышало в лицо адреналином погони и неаппетитного запаха, опережающего погоню. Однако чёрное смрадное облако вдруг резко остановилось в нескольких метрах от атлета. Для необычной формы энергии возникновение чего-то не менее необычного на пути послужило как бы поводом к удивлению. Хотя вряд ли энергетическое существо имело понятие об удивлении.

Чёрное газообразие принялось принимать форму чего-то существенного. Вскоре оно превратилось в отвратительного вида косматое существо с выпирающими из нижней челюсти клыками и прыгающими разноцветными огоньками в кровавых глазах. Ратибор не ожидал увидеть ничего привлекательного, однако вид зверя привёл в замешательство даже его. В коридоре обозначились два поля, две энергии, не желающие уступать отвоёванное пространство, но не знающие, как избежать зубодробильной стычки.

— Уйди! — прохрипел андрогин, скребанув для внушительности воздух когтистой лапой. — Она моя!

Циклоп интуитивно понял, что андрогин остановился только потому, что почувствовал силу, превосходящую его физические возможности. Собственно, столкновение энергий уже произошло, но вряд ли можно назвать столкновением или битвой событие, когда противники боятся совершить первый неправильный шаг и выжидают, уступая приоритет нападения противнику. Неизвестно, долго ли ещё обе силы клубились одна перед другой, только Ратибор обнаружил, что сжимает в руке крест точь-в-точь такой же, как на стене пещеры, разве что поменьше размером. Одним прыжком он преодолел разделяющее его с противником расстояние и ткнул распятием в безобразное, кое-где поросшее редкой рыжей шерстью рыло. Чудовище взвизгнуло. Это был не простой визг, поскольку частично начал гаснуть потолок, и по коридорным стенам, словно по живой коже животного, пробежала дрожь. Звук захлёстывал ультразвуковыми волнами всё пространство, и от этого происходила моментальная коррозия материала.

Ратибор ещё раз поднял крест, и андрогин кинулся наутёк, вереща на бегу, но уже потише, как обиженный на жизнь поросёнок. В коридоре было пусто: ни звука, ни шороха не доносилось из-за многочисленных кожаных дверей, лишь по светящемуся потолку иногда пробегали искры электрических разрядов. Это выглядело довольно красиво, но Ратибору некогда было любоваться местными зарисовками электрических красот и осмысливать результаты победы. Да и победа ли это? Ведь никакого столкновения, по сути, и не было. Вполне возможно, что всё ещё впереди.

Он быстрыми шагами направился в ту сторону, куда убежали девушки. Коридор закончился тупиком возле лифтовой шахты, но, судя по всему, лифт не работал. Обойдя шахту, Ратибор обнаружил чёрный ход и, выйдя на площадку, услышал далеко внизу дробные каблучки. Девушки спасались, как могли, но здесь-то их настигнуть не составляло никакого труда, и если бы Ратибору не удалось утихомирить чудовище, беглянки давно были бы уже схвачены.

Вскоре он догнал девушек, и Рада, увидев, что страшный преследователь вдруг волшебным образом превратился в друга и защитника, без сил рухнула на ступени. Конечно же, слёзы, даже спазматические рыдания не заставили себя долго ждать и пролились вольготным тропическим ливнем из глаз, носа, даже рта в недавнем прошлом всегда во всём спокойной беглянки.

— Рада! Не время расслабляться!

Андрогин бежал по коридору, казалось, совсем не видя куда, натыкаясь на углы и обдирая стены превратившегося в лохмотья смокинга. Судя по всему, он рвался в свой кабинет. Неизвестно зачем, но рвался. Этаж, где была не одна экспериментальная и операционная лаборатории, был не очень-то посещаем. Но, спускаясь мутным смерчем по лестнице, он на одной из площадок наткнулся на вездесущих кабинетных кумушек, выходящих покурить и посудачить. Увидав пролетающий мимо шквал, они сначала ничего не поняли и чуть не подавились сигаретами. Но затем вслед андрогину донёсся сумасшедший визг, очень смахивающий на ультразвуковые штормы. Ему было наплевать на визг, на переполох, который, возникнув раз, мог разрастись до неведомых пределов. Да и что эти земные и человеческие переполохи значили и значат сейчас на спирали времени, окольцованной в свою очередь исторической рамкой, связывающей прошлое с будущим и бытие с абсолютной пустотой, где нет ни молекул материального мира, ни спирали времени, ни прошлого, ни будущего? Для нечеловека не интересно ничто человеческое.