Виталий Гавряев - Отныне я – странник

— Господа, прошу поторопиться, вас уже заждались. Следуйте за мной.

И больше не говоря ни слова, пришпорил своего гнедого коня, и поскакал на нём к ближайшей балке. Когда она была достигнута: отряд, вслед за провожатым, направился по её дну на восток. Через какое-то время появились группы стрельцов, ожидающие начала боевых действий. Все они вели последние приготовления к боевым действиям, которые должны были вот — вот начаться. Кто-то из них точил свою саблю, некоторые правили полулунное лезвие своего бердыша. И к своему удивлению Юрий заметил, что у всех воинов были пищали и ручницы (ручная пищаль), к которым стрельцы прилаживали фитили. И что было причиной такого анахронизма: толи консерватизм этих воинов, или нехватка средств на их перевооружение, было непонятно.

Конная группа егерей с интересом рассматривала это красочно одетое воинство. Но и те на какое-то время, отрываясь от своих занятий, с не меньшим интересом смотрели в след странно одетым всадникам, ведомыми петровским потешным воином. А затем, удовлетворив своё любопытство, снова возвращались к своим занятиям. Постепенно овраг расширялся, и вскоре перешёл в низину, где расположилась основные силы российского войска.

— Нам сюда. — Коротко бросил фразу гвардеец, направляясь к большому шатру находящемуся почти посредине лагеря.

Юрий, не говоря ни слова, послушно последовал за гвардейцем, указывающим путь. Войско, готовящееся к битве, завораживало своими размерами и мощью. Вокруг штабной палатки компактно, расположились Преображенцы, они готовились к бою, и что было отрадно, в руках у них были штуцера, выпущенные ростовскими оружейниками. Они, так же как и стрельцы, готовились к предстоящей битве, кто-то правил заточку своей сабли кто-то с интересом рассматривал примкнутый штык на своём штуцере, который в отличии то багинета, не закрывал канал ствола. А немного вдали, часть гвардейцев имитировала зарядку, прицеливание и выстрел из нового оружия. Многие воины: в черных треуголках, тёмно-зелёных мундирах с красными воротниками и манжетами на рукавах, узнавали своего товарища — сопровождавшего егерей и приветствовали его по имени:

— Здрав будь Алексашко! — Бодро и весело кричали они, замечая приближающегося к ним товарища.

Тот так же радостно и весело здоровался со своими друзьями, обращаясь к каждому по имени иногда умудряясь мимоходом перемолвиться несколькими словами.

Юрий со своим воинством, следуя за петровским воином, в свою очередь приветливо кивал во все стороны и просто говорил всем — «Здравствуйте». Но им, по сравнению с провожатым, уже отвечали более холодно и сдержанно. Когда, наконец, миновали «живое ограждение» взору подъехавших к штабу людей, открылась картина, достойная пера великого художника. Перед шатром был большой стол, на котором была разложена карта. И склонившись над ней, стоял Патрик Гордон, Лефорт и ещё несколько незнакомых Юрию человек. Единственной фигурой стоявшей демонстративно прямо, был Меньшиков, он, как и все был в форме Преображенца, и с хитроватой улыбкой, и вызовом смотрел на подъехавших к штабу людей.

— О, какие люди. — Начал он. Заговорив на манер паяца, и театрально разведя руки в стороны. — Премного наслышан слухами о ваших подвигах. О том, как после вашего сегодняшнего нападения, сразу несколько калмыцких отрядов, якобы решили, что против них воюет нечистая сила, и дезертировали. Не соблаговолите ли нам сегодня воочию показать ваше военное мастерство и мужество.

Он явно играл на публику. И Тимофей, за малым не кинулся на нахала с кулаками. Хорошо что Юрий вовремя это заметил начало его движения и схватив того за руку.

— Стоять! Господа офицеры, давайте прибережём свой боевой пыл для врага! — Громко отдал он команду своим егерям. Поверьте, там будет более достойный противник.

Меншиков не успокоился и продолжил куражиться:

— О, у вас так мало боевого пыла, что вы боитесь потратить последнее?! — И сам же засмеялся над своей остротой.

— Отнюдь! — Тут же ответил Юра. — Боюсь, что мои люди, не столь искушённые в ваших шутках, слишком рьяно начнут доказывать свою правду и могут кое-кого покалечить. Не хотелось бы Петра Алексеевича лишать такого ярого и грозного сподвижника! До которого, нам расти и расти.

За этими словами, последовал дружный хохот. Так как уже все окружающие люди, отложив свои дела. Наблюдали за неожиданным «балаганом» разыгравшемся на их глазах.

— Молчать! — Коротко и сухо «рявкнул» Патрик Гордон. Посмотрев на Юрия и Меньшикова с неким призрением. И затем сухо продолжил. — Здесь вам не Двор и не ассамблея. Кто хоть слово без моего разрешения скажет, выпарю прилюдно — да так, что месяц ни сесть, ни лечь не сможете.

И уже более тихо, почти себе под нос. — Ненавижу пустых фаворов. Ради своей выгоды, любое дело запорют.

— Пётр Иванович, да я что? Ведь я что подумал то и сказал… — Заговорил было Меншиков, но осёкся под взглядом Патрика.

— Только глупак, когда не надо, говорит что думает. — Резюмировал Гордон. И уже обращаясь к Юрию, продолжил, тыча в карту веткой, которая служила ему указкой. — Иди сюда. Вот здесь располагай своих людей. Приблизительно здесь, Османы будут поднимать на кручу свои пушки. Больше негде не получится. Делай что хочешь, но ни одна турецкая пушка недолжна выстрелить. Торопись, скоро они всполошатся, мы перехватили и уничтожили два из передовых отряда.

— Тогда разрешите выходить на позиции. — Поинтересовался Гаврилов, изучив хоть и подробную, но украшенную ненужными рисунками и знаками карту.

— Иди. Тебя проводят, а там тихой сапой, незаметно доберётесь до своих позиций. — Буркнул Гордон и повернулся к Юрию спиной, Давая понять, что разговор окончен.

— Пётр Иванович, разрешите ещё на карту взглянуть? — Поинтересовался Гаврилов.

— Это ещё зачем? — Удивлённо, но, слава богу, не раздражённо поинтересовался Патрик Леопольд, снова повернувшись всем корпусом к вопрошающему.

— Хочу заранее решить, как выгоднее своих воинов поставить. Чтобы они, с максимальной пользой могли своё оружие использовать.

— Ну, посмотри, коли тебе, это поможет….

Юрий, еле успел распределить своих воинов по позициям, поставив пулемётчиков туда, откуда они могли эффективно вести фланговый огонь. И уже дооборудовал малой сапёрной лопаткой свой окопчик, когда, первые пушки были подняты по крутому берегу. Орудия подымались в разобранном виде, и некто их устанавливать на лафеты не спешил. Их попросту складировали на большой площадке. Которую турки, спешно оборудовали под свой опорный пункт, поспешно возводя вокруг неё укрепления. Но его — Юрина позиция, выгодно возвышалась над вражеским укреплением.