Виталий Гавряев - Отныне я – странник

— А ты нечего, … силён! Ха — ха — ха! — Сквозь смех похвалил его Пётр первый, заплетающимся от хмеля языком. — Люблю таких молодцов! Будешь мне верой и правдой служить, далеко пойдёшь! А нет, я сам тебе, лично, голову с плеч сниму! Понял?! И небылиц твоих, слушать не буду.

— Да государь. От чего же не понять. Только, я сам к тебе пришёл и добровольно присягнул, тебе лично. Поэтому и козни против тебя, строить не собираюсь.

— От, ведь шельма! Брешет, и не краснеет! Зело, любы мне такие!

Гулянье окончилось, когда уже давно рассвело. Только здесь, Гаврилов заметил: что из его команды, участвовавшей в пирушке, только он один, ещё был на ногах. А Жан-Поль, Адис, Леон и другие, давно уже спали, наглядно демонстрируя всем, что они, самые настоящие выносливые ребята. В смысле, напился — выноси. Пришлось давать команду кухонным работникам, мол, доставьте этих выпивох по домам. Негоже им здешний интерьер портить.

Дав последние распоряжения и покинув гостевой дом. Юра неспешно пошёл домой: делая сильный крюк по мощёным улочкам уже проснувшейся крепости. Ростовчане уже выгнали своих коров и коз на пастбища, и теперь дворники ликвидировали следы их прохода. Витальевич уже успел привязаться к новому граду, хотя понимал, что он уже никогда не будет таким, каким он его помнил. Но его ровные улочки, аккуратные кирпичные дома, с черепичными крышами, невысокие заборчики. Уже завладели его сердцем. Гаврилов шёл, наслаждаясь видом того, что он со своими товарищами построил и, слушая первые звуки просыпающегося Ростова. Так он и добрался до своего дома, где его встретила его жена Ульянка.

— Тьфу ты, набражничался! — Сказала она, толи с упрёком, толи без. Встречая мужа в сенях и протягивая ему ковшик с рассолом. — Знаю я, как у Петрухи его ассамблеи проходят. Тьфу ты, господи прости. Пей сейчас рассол и весь оставшийся день, вместо воды, употребляй лишь квас. Да проспись хорошенько. Горе ты луковое, попозже, простоквашу и каймак тебе дам.

— Хорошо Уличка, как скажешь. — Ответил он, жадно припадая губами к сосуду. Что не говори, а спирты, требовали для своего усвоения воду.

— Хотя стоп! — Молодая женщина, пристальней посмотрела на своего благоверного и, уперев руки в свои бёдра, строго проговорила. — Да ты никак трезв, что, не ко двору пришёлся царю? Или как? А может, где-то в другом месте гулял. Насколько я знаю, все кто на его ассамблеях побывал, говорят. Этот душегуб, зорко смотрит, за тем, чтобы никто не отлынивал от его попойки.

— Любимая, всё отлично. Просто, мне по силам выпить, не хмелея больше, некоторых…, что Пётр сегодня и оценил. Ведь я перепил его преданного Алексашку. И прошу тебя, больше подобных сцен не устраивай. Не к чему они.

На что Юрина супруга что-то тихо проговорила и, повернувшись, пошла прочь — в дальнюю комнату.

— Всё-таки повезло мне с женой и фигура у неё статная, и не дура. — Подумал Юрий, глядя в след уходящей супруге.

Единственное чего сейчас очень хотелось Юрию, это спать. Симбионт спасал от многого, но не от недосыпа. Хотя в этом отношении и далеко до придела, но почему бы лишний раз, не припасть щекой к подушке, коль есть такая возможность.

Но не успел Витальевич сомкнуть веки, как его разбудили. Оказалось из гостевого дома, за ним прибыл посыльный. — «Царь, срочно желает видеть своего нового подданного для беседы тэт — а — тэт?. — А ведь прошло, около двух часов, как он пришёл домой, а его уже требуют на аудиенцию. Делать нечего, назвался груздем, полезай в кузовок. Собирайся и иди — коли зовут.»

Хозяйство Дебаты не подкачало, войдя в резиденцию, Юра, не заметил следов недавнего пиршества. В зале для приёмов, всё было чисто убрано, а самодержец, уже сидел, на большом резном стуле как на троне и ожидал Юрия. И судя по всему, Петру было, за что благодарить родителей. Что не говори, а здоровье они ему дали отменное. После вчерашней гигантской попойки и очень короткого сна, про эти события, напоминали только покрасневшие глаза. Да хозяину такого организма, можно позавидовать. Он же, увидев входящего Гаврилова, подскочил и, замахав руками, позвал к себе:

— А, Юрка, поди, сюда! У меня, один большой вопрос к тебе появился!

— Да Пётр Алексеевич, задавайте, на всё постараюсь ответить.

— Ты не старайся, а отвечай! Да не юли! Ты, чьих будешь?! — Прищуренные глаза будущего императора, смотрели на Юрия как на вора. — И зачем мне сказки рассказываешь?!

— Отец родной, так в каком подвохе ты меня подозреваешь?

А-а-а. — Пётр скорчил довольную гримасу и погрозил пальцем. — Чтобы сойти за чужеземца, оделся нелепо, говоришь немного чудно. Но иноземец бы так, никогда не сказал! Говори, чей ты холоп! Признаешься, тогда, коль полезен будешь, и волю дам, да при себе оставлю! А-то, наболтал, мол, далече отсюда и войско разбил. И корабль, на котором сюда приплыл, потопил. Да и бает, как тот баян, мне сказки разные. А бумаги у тебя, какие есть? Чем слова свои подтвердишь? Так что, не брехал бы ты мне вчера, сегодня я с тобой по-другому разговаривал.

— А я и сейчас, от своих слов не отказываюсь.

Юра горделиво стоял посреди зала, не пряча взгляда.

— Так, думай башка, картуз куплю. — Его мысли лихорадочно искали выход из сложившейся ситуации. — Так, «липа», по которой он ездил на торг, теперь ему, скорее всего, навредит. В правах и паспорте из будущего, написано Российская Федерация. Значит, тоже отпадают.

— Так чем ты шельма, байки свои подтвердишь?!

— Пётр Алексеевич, я потому и говорил, что разговор предстоит долгий. Так что, разрешите мне рассказывать всё по порядку, а не оправдываться.

Будущий самодержец видно уже немного успокоился. Выплеснув подозреваемому в обмане наглецу все, что он о нём думает — в лицо. Поэтому, снова усевшись на импровизированный трон, уже спокойно сказал:

— Давай, поведай мне, что я должен знать, но не дай бог, в кривде уличу. Сам — собственноручно тебя головы лишу!

Юрий став в спортивную стойку — поставив ноги на ширине плеч и заложив руки за спину. Глубоко вздохнул, на секунду задумался и начал нести откровенную чушь.

— Начну по порядку. Я, Гаврилов Юрий Витальевич, являюсь сисадмином….

— Кем, кем?! — Казалось, от удивления, у царя поползли вверх не только брови, но и не до конца сформированные знаменитые усы.

— Я сисадмин. — Спокойно ответил Юра. — На моей родине, лицо, приближённое к руководителю страны….

— Тогда, зачем же ты собака, ещё и мне присягу давал! — Искренне возмутился самодержец.

— Отец родной, разрешите, я продолжу и вы, всё поймёте. Дело в том, что моей страны уже нет. Тот город, в котором мы с вами находимся, это её мизерный осколок. Скорее всего, я, последний представитель моего народа. Город, который мы с моими людьми здесь возвели, должен был стать спасительным ковчегом нашей цивилизации. Но, мы немного не успели, хоть и подготовили всё необходимое, для начала строительства. Потому что остров, на котором мы обитали. В результате сейсмической катастрофы, ушёл на дно океана намного раньше, чем предсказали наши учёные мужи. Мне кажется, что выжил только я. Да и то, потому что на тот момент, создавал промежуточное базы для более комфортного переселения нашего народа. Отсюда и золото, которое я вам передал.