Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 12

Мы с Филомелой тоже пришли и держались с краю толпы студентов, оживленно предвкушавших зрелище. Артаксеркс, стуча зубами, время от времени заглядывал в принесенную с собой толстую книгу с названием «Справочник по физике и химии». Даже в эту решающую минуту он был не в силах оторваться от пагубного пристрастия.

Билл Мордуган, во весь рост, в тщательно порванной футболке, под которой перекатывались наводящие ужас мускулы, сказал:

— Шнелль, мне довелось узнать, что ты распространяешь обо мне гнусную ложь. Я играю честно, и потому перед тем, как сровнять тебя с асфальтом, я тебе дам шанс оправдаться. Ты говорил кому-нибудь, что видел, как я читал книгу?

— Я однажды видел тебя с комиксами, — сказал Артаксеркс, — но ты их держал вверх ногами, и я не думал поэтому, что ты ее читал, и никому такого не говорил.

— Ты говорил кому-нибудь, что я боюсь девчонок и что у меня насчет них больше разговоров, чем дела?

— Я слышал, как однажды это говорили какие-то девушки, но никогда никому не повторял, Билл.

Мордуган сделал паузу. Худшее было впереди.

— О'кей, Шнелль. Ты когда-нибудь говорил, что я — кабинетный зубрила?

— Нет, сэр! Что я на самом деле говорил, так это то, что вы абсолютно необразованный.

— Итак, ты все отрицаешь?

— Решительно.

— И признаешь, что это все вранье?

— Во всеуслышание.

— И что ты — мерзкий лгун, трусливый врун?

— Безнадежный.

— Тогда, — произнес сквозь стиснутые зубы Мордуган, — я тебя не убью. Я только сломаю тебе парочку-другую твоих куриных ребрышек.

— Весенние битвы! — радостно вопили студенты, окружая кольцом двух бойцов.

— Будет честная драка! — объявил Билл, при всей своей жестокости, не отступающий от кодекса чести колледжа. — Никто не должен помогать мне, и никто не должен помогать ему. Деремся один на один!

— Что может быть честнее? — отозвался громкий хор публики.

— Сними очки, Шнелль, — сказал Мордуган.

— Нет! — храбро ответил Артаксеркс, а в это время кто-то из зрителей сорвал у него очки с носа. — Эй, — вскрикнул Артаксеркс, — ты помогаешь Биллу!

— Ничего подобного. Я помогаю тебе, — ответил студент, держащий в руках очки.

— Но я же не могу разглядеть Мордугана, — сказал Артаксеркс.

— Не волнуйся, — ответил Билл, — ты меня отчетливо почувствуешь.

И не тратя больше слов, залепил молотоподобный кулак Артаксерксу в челюсть.

Кулак просвистел в воздухе, и Билл провернулся на пол-оборота, в то время как Артаксеркс чуть отшатнулся назад, и кулак прошел на четверть дюйма в стороне.

Мордуган выглядел озадаченно. Артаксеркс выглядел ошеломленно.

— Ладно, — сказал Билл. — Теперь получай.

Он рванулся вперед, и его руки заходили, как шатуны паровой машины. Артаксеркс танцевал на месте из стороны в сторону с крайне недоумевающим лицом, и я уже боялся, что он может простудиться от ветра, поднятого руками Мордугана.

Билл явно устал. Мощная грудная клетка вздымалась и опадала, как кузнечные меха.

— Ты что ж это делаешь? — спросил он с обиженным недоумением.

Но тут Артаксеркс осознал, что он почему-то неуязвим. И он сделал шаг вперед, поднял руку с книгой и влепил Мордугану звучную пощечину, сказав:

— Получай, зубрила!

Все как один зрители резко выдохнули, а Билл Мордуган как с цепи сорвался. Была видна только мощная машущая, бьющая, вертящаяся машина, а где-то в середине этого вихря — неуязвимая танцующая цель. Но прошло несколько бесконечных минут, и в кругу стоял Мордуган, шатаясь от усталости и ловя ртом воздух, а по его лицу текли ручьи пота. Перед ним стоял Артаксеркс, свежий и невредимый. Он даже книгу не бросил.

И этой книгой он сильно двинул Билла в солнечное сплетение, а когда Билл сложился пополам, обрушил ту же книгу ему на голову еще сильнее. Книга сильно пострадала, но зато Билл впал в счастливое беспамятство. Артаксеркс близоруко огляделся и сказал:

— Тот мерзавец, что взял мои очки, пусть немедленно их вернет.

— Так точно, мистер Шнелль, сэр! — отозвался студент, который взял очки. У него на лице застыла улыбка, как на рекламе зубной пасты. — Вот они, сэр! Я их просто протер, сэр!

— Отлично. А теперь брызни отсюда. И ко всем прочим зубрилам тоже относится. Брысь!

Они выходили не по одному и не по порядку, а довольно сильно толпясь и мешая друг другу, хотя были едины в желании — оказаться где-нибудь в другом месте. Остались только Филомела и я.

Взгляд Артаксеркса упал на взволнованно дышащую девушку. Подняв бровь, он слегка махнул ей мизинцем. Она скромно подошла к нему, он повернулся на каблуках и вышел, а она так же скромно пошла вслед за ним.

Все кончилось хорошо. Артаксеркс поверил в себя и для самоуважения больше не нуждался в книгах. Все свое время он проводил на ринге и стал чемпионом колледжа. Молодые студентки его боготворили, но он в конце концов женился на Филомеле.

Его успехи в боксе создали ему в колледже такую репутацию, что он мог выбрать себе должность заместителя директора в большой компании. Его острый ум всегда чуял, где можно добыть денежки, и потому он сумел добыть от Пентагона концессию на производство сидений для туалета и еще добавил к ней стоимость шайб, которые покупал в скобяных лавках и продавал правительству.

Оказалось даже, что учеба в ранние зубрильские дни пошла ему на пользу. Математика помогает подсчитывать прибыли, политическая экономия учит вычитать из налогов суммы, не учтенные налоговой инспекцией, а антропология весьма полезна для контактов с представителями исполнительной власти.

Я глядел на Джорджа с недоверием:

— Получается, что в этом случае ваше с Азазелом вмешательство пошло на пользу какому-то бедняге?

— Разумеется, — ответил Джордж.

— Но это значит, что у вас есть неимоверно богатый знакомый, обязанный вам всем, что у него есть?

— Очень точное описание ситуации, старина.

— Но ведь вы тогда, по всей видимости, могли бы хорошо у него перехватить.

И тут Джордж насупил брови.

— Вы в самом деле так думаете? Вы думаете, что на свете существует такая вещь, как благодарность? Вы думаете, что есть такие индивидуумы, которые, узнав, что их сверхъестественные способности к уклонению исходят от тяжких трудов старого друга, прольют на него дождь благодеяний в награду?

— Значит, Артаксеркс этого не сделал?

— Вы правы. Когда я однажды к нему подошел с просьбой инвестировать десять тысяч долларов в одно мое предприятие, которое должно было дать стократную прибыль — паршивых десять тысяч долларов я попросил у него, который их зарабатывает каждый раз, когда продает армии десяток дешевых болтов и гаек, — так он велел лакею меня вышвырнуть.

— Но почему, Джордж? Вы не узнали почему?