Дмитрий Щербинин - Сборник рассказов

"Что ж ему загадать мне такое, Раз из неба он змеем сошел, Что же есть здесь такое земное, Чтоб крылатые навеки ушел?"

"Не земное!" - хихикает старец, "Поскорее на башню взойдем, Там покинет на век нас мерзавец, Там мы выход, спасенье найдем!"

"Хорошо!" - старый князь обернулся, "Ну ка, сват, мы на башню пойдем, Ты мне, кажется, даж приглянулся, Мы под небом решенье найдем!"

По ступеням на башню восходят, Впереди Иза с мужем бежит, Позади, князь в раздумии бродит, Да старик свою подлость шипит.

Вот высокое самое место: В замке гордом площадка светла, То от света звездного теста, Звездочету, поэту мила.

И под ними замок уж дремлет, В лунном свете утесы стоят, Кто-то там пенью звездному внемлет, Смотрит, как звезды с неба летят.

Дует ветер прохладный, свободный, И в ущельях он волком поет, Этот космос бескрайний, бездонный, Над главами их в вечность растет.

Лунный князь стоит с Идой обнявшись, Старец змеем коварным шипит: "В сердце девы обманов прокравшись, Ты узнай, где свет злата разлит.

Посмотри - видишь, там, над горою, Пышет златом один светлячок, Это дело под силу герою: Принеси князю сей огонек!

Коль исполнишь ты это желанье Иза ваша, на небо бери. Неисполнишь - получишь страданье, Черт, мошенник, тебя раздери!"

Сын Луны тут к отцу обернулся: "Это тоже желанье твое?.. Как же страх ко мне болью метнулся, Как же сжалось тут сердце мое!"

"Да - исполни ты это веленье, Коли вправду ты можешь летать, Лучше факелов смрадного тленья, Пусть звезда будет в замке сиять!"

Вздрогнул рыцарь, вновь Изу обнял: "Что ж, исполню судьбы я веленье, Час разлуки в день первый настал, Как горит во мне боль вдохновенья!

Вновь ждет холод меня бесконечный, Годы странствий в космической мгле, О злой рок - рок безумный, злотечный, Помни, Иза, молись обо мне!

Нынче, только заря запылает, Только болью зальет небеса, Меня, Иза, здесь больше не станет... Я запомню твои голоса!

Да, в веках, в одиночестве - силой, В сердце образ твой буду хранить, И в веках, и в страданиях - милый, Образ будет безумье тушить.

Полечу через звездное небо К этой дальней, златистой звезде, Через годы лечу, чиста дева, Чтоб вернуться - вернуться к тебе!"

Вот заря уже кровь разливает, Ветер воет и птицы кричат, Иза плачем его обмывает, В ней тоска да разлука кричат.

"Что ж, о милый, то суждено, право, Расстаемся навеки, прощай, Этот день - ожиданья начало, Я люблю тебя, милый - ты знай.

Не умру, не взгляну на другого, Буду первый жар сердца хранить, Эту ночь, мужа глаз сужденного, Я в веках с болью буду любить!

Помни, помни - то горская клятва, А раз дали - в веках сохраним, Пусть столетий пройдет злая жатва, Ты останешься в сердце любим."

Вот стоят они, крепко обнявшись, Ветер хладный, а им жаровой, Громко, в черных ущельях поднявшись, Воет вихрь жестокий, слепой.

Все шумит, все наполненно страстью, Вот взметнул свои крылья дракон, Князь и старец кричат от напасти, От берет уже к звездам разгон...

* * *

С тех пор века минули, Столетья войн, вражды, Кого-то обманули, Да все давно ушли!

Давно и князь старинный, И старый винолюб, Покрылись паутиной, В земле давно гниют.

И замок - замок горный, Давно в камнях лежит, Лишь лик надгробий гордый В небесный свод глядит.

Минули годы боли, Минули годы слез, Живет в любовной воли, Да в мире горьких грез...

Да, жива и поныне, Та, что ветрам молясь, В веках, в глухой пустыне, Живет, любви держась.

Она, в своей избушке, На каменном плато, В старинной комнатушке, Познала мир зато.

И каждый ясный вечер, Иль огненный рассвет, В глазах пылают свечи, Сих долгих, долгих лет...

P.S.

Вчера, просыпаясь, я увидел застрявшие между миром сна и, так называемым, реальным миром - три странички, на которых напечатана была поэма. Стихотворных строк я не мог прочесть, только название: "Дракон". Итак, название меня водушевило, оставалось придумать (или, все-таки, вспомнить) стихотворные строки. Я начал писать вступление, и, когда закончил его, содержание всей поэмы уже пылало перед моими глазами. Получилось вовсе не 3, но 12 страниц, о чем я, впрочем, совсем не жалею. Менее чем за тридцать часов видение обратилось во стихотворный объем... Хоть и устал я, но вырвал таки к нам те, застрявшие между мирами, готовые исчезнуть в пустоте забвения листики. С чем себя и поздравляю!!!

КОНЕЦ

21.04.98. - 22.04.98

ИСПЫТАНИЕ

(ПОЭМА)

Посвящаю лесу, и свету Солнца.

Золото солнце, что чувством пылает, В строках, вот в этой тиши, То, что и в травах, в корнях поднимает, Сказ чрез меня расскажи...

* * *

В одном древнем королевстве, Коего и нет давно, Правил царь в крови, в злодействе, И убить хоть лань, хоть деву - было все ему одно.

А народ живет не ропщет, Терпит варвара сего, Терпит боль, и терпит общет, Ведь, наследник он всего!

Ведь отец его, премудрый, Царь Василий завещал, Чтоб сей мальчик добрый, чудный, Всем народом править стал.

Ведь все помнили, что мальчик, Да и юноша потом, Был, как божий одуванчик, Не бросался с кулаком.

Что, он, юноша разумный, Выбрал из простых людей, Деву с главой белокурой, С ясным заревом очей.

Что они уж обвенчались, И невесту в город вез, Но тут счастья разорвались Черный ворон деву снес.

И потом младой правитель, Сел на серого коня, И сказал, что похититель, Вскорь изведает меча.

И потом, ведь, он вернулся, Не один, но со слугой, И сказал, что обманулся, Что ждет путь его другой.

Вот и стал жестоко править, Убивать, да гнетом бить, Ничего тут не исправить, Стал людей в нужде гноить.

Вот теперь и говорили, Что от горя он другой, Что его всего разбили, Плачь, да горюшко с тоской.

Так и правил сей правитель, И не знал ни враг, ни свой, Что сей яростный мучитель, Чародей искусства злой.

И давно уж позабыли, Того жалкого слугу, Коего в цепях тащили, Два медведя по кругу.

А, ведь, тот уродец дряблый, Был их истинным царем, Ведь колдун кривой и старый, Его сделал мотырем.

Ну, а сам, заклятьем ночи, Принял облик храбреца, Хохотал, что было мочи, Слыша стон сего бойца.

"Ты пришел ко мне за девой, Так ее и след простыл, По дорожке, своей силой, Ее дух в безбрежье взмыл.

Ускользнула, ускользнула, Ну, не страшно - не беда, Вот судьба ко мне вильнула, В злате будет борода!

Схвачен ты моим веленьем, И отныне раб ты мой, И моим теперь хотеньем, Будет слышен жалкий вой!

Да, тебя ждут муки, Будут рвать тебя, топтать, Со свободую разлуки, Будут память бичевать.

То продлиться долги ночи, Во темнице, в черной лжи, Если только духа своды Скажут имя убежавшей госпожи.

Только ты сказать мне должен Это имя доверяла, ведь, тебе. Скажешь и союз расторжен, Я забуду о своем рабе.

Только раз - одно лишь слово, Ты свободен - ты не раб. Все тебе открыто сново, Прочь иди - ищи отрад.

Ну а я, узнавши имя, Деву эту призову, Ведь, она сейчас, что семя, Брошенное в синеву.