Андрей Щупов - Холод Малиогонта

Зиновий расцвел. Робким рефреном подхватил:

- Как мог, я старался! Как умел и верил! Как учили меня вы и наши наставники, как учит...

- Заткнись! - взгляд серых прищуренных глаз задержался на Регине.

- Храбрые дамочки - редкость по нынешним временам.

- Еще какая редкость! - откликнулся Зиновий. - Как говорят, не зная тьмы, не познаешь и рассвета. - Он явно радовался, что внимание Панкратило переключилось на постороннее лицо.

- Итак, мнимая часть процветает, действительная стремится в пропасть, а мы продолжаем упорствовать? - усы Панкратило грозно шевельнулись. Он все еще смотрел на Регину. - Вероятно, мы забываем, что всякое упорство сопряжено с риском, а потому по сути своей - не что иное, как роскошь.

С восторженным возгласом Громбальд выхватил блокнот с карандашом и, послюнявив грифель, стал бегло что-то записывать.

- Вы видите эту пулю? - усач разжал ладонь, на которой блеснул кусочек металла. - В любую секунду по моему желанию она кажется в сердце одного из вас. Без применения какого-либо оружия. Учтите, я намеренно не назову адресата. Таковы правила игры. А когда приговор будет приведен в исполнение, оставшиеся в живых вздохнут с облегчением, в полной мере познав радость сохраненной жизни...

- Подлец! - процедила Регина.

- Что вы сказали, милая дамочка?

- Я сказала: подлец! Это ведь вы убили Лесника! Не кто-нибудь из ваших подручных, а именно вы!

- Положим, что я... - на лице Панкратило не дрогнул ни один мускул. Вы собираетесь зачислить меня в палачи? А с какой стати, позвольте вас спросить? Я уничтожил не личность, не гения, я уничтожил плетущего сети паука. Это не злодеяние, это благо. В любое время и в любом месте я повторю подобное с легким сердцем.

- С легким сердцем? Да разве оно у вас есть?

- Не сомневайтесь. Имеется. Как у всех прочих. Могу даже показать. Хотите?

- О, вы не пожалеете! - вскричал Громбальд. - Это что-то особенное сердце пана Панкратило. Пульс глубочайшего наполнения, постоянный ритм и ни единого намека на ишемию!

- Оно и видно.

- Региночка, ради бога, не распаляйте себя! Пульс пана кандидата в самом деле заслуживает внимания, - Зиновий сунулся было вперед, но Панкратило пинком отшвырнул его в сторону.

- Не мешай дамочке, пусть выскажется. Иногда нужно давать слово и паучихам.

Все произошло молниеносно. Регина шагнула вперед и залепила пану кандидату пощечину.

Зиновий ахнул.

- Боже мой, Региночка, как же так? - Громбальд втянул голову в плечи и заметно уменьшился в росте. - Это же без пяти минут магистр, уполномоченный рынды!..

Чувствуя, что вот-вот произойдет что-то страшное, Александр поспешил выкрикнуть:

- Ну! Давайте же! Покажите, на что вы способны. Перед вами всего-навсего слабый пол. Грех не развернуться в полную силу.

Из груди Панкратило вырвался хрип, больше напоминающий рычание. Слепо он потянулся к горлу Александра, но его опередил Цой. Со свойственной ему внезапностью он очутился между усачом и следователем. Легкий толчок откинул Александра назад. Цой предусмотрительно позаботился о нем, очищая пространство для маневра. Следующим ходом он предпринял безжалостную атаку. Серия резких ударов отшвырнула Панкратило прямо на Громбальда. Рычание и визг смешались воедино. Не останавливаясь, кореец последовал за противником. Он не давал ему ни секунды передышки, работая, как маленький взбесившийся механизм. Громбальд, поскуливая, отбежал в сторону. Панкратило же силился вскочить на ноги, но всякий раз, когда он почти поднимался, кореец вновь превращался в подобие урагана и всемогущий кандидат летел на землю. От плаща его валил дым, лицо чернело, становясь похожим на тлеющую голову. Неожиданно он вспыхнул ярким факелом, рассыпая искры, широко распахнув руки. Цой отскочил назад.

- Куда же ты, малыш? - проревел Панкратило. - Мы ведь только начали, разве не так?

Пламя, рвущееся из чудовищного тела, обжигало на расстоянии. Люди поневоле отступали назад. Уклонившись от смертоносных объятий, Цой юркнул за машину.

Сбоку от Александра прогремел выстрел. В сражение включился Маципура. Впрочем, пан кандидат этого даже не заметил. Охота за неуловимым корейцем захватила его целиком.

- Лови его, Зинка! Сто рупий за одно ухо!

- Майн либер босс, - голосок Громбальда дрожал. - Это варварское ристалище... Уместно ли? Мирный путь урегулирования, если приложить к тому ум и совесть...

- Сто рупий! - прорычал Панкратило. - Или будешь бит!

- Яволь, пан Панкратило. Если вы так желаете...

Неловко подпрыгивая на коротеньких ножках, Громбальд присоединился к хозяину. Держа Регину за плечи, Александр попятился. На пистолетик, очутившийся в ее руке, он даже не посмотрел.

- Это бесполезно, Регина. Совершенно бесполезно...

Они увидели, как на четвереньках Громбальд настиг корейца и, обхватив за туловище, с воплем покатился с ним по траве. Расстреляв патроны, Маципура с руганью швырнул револьвер в огненное чудовище. Панкратило с хохотом повернулся к ним.

- Что ж, пора заняться и вами!

Он уже шагнул было вперед, когда неожиданно что-то произошло. Остановившись, пан кандидат вскинул голову. Пламя с шипением сползло на землю и исчезло. Панкратило вновь стал самим собой.

- Зинка! Ты слышишь?

Только сейчас они разобрали, что где-то неподалеку идет яростная стрельба. Изрядно поцарапанный Зиновий уже ковылял к хозяину.

- Это Мамонт! Он уже возле гостиницы. Ведь я говорил, я предупреждал!..

Схватив себя за волосы, Панкратило протяжно взвыл. Лицо его было перекошено от ужаса. Взмахнув рукой, он уцепил Громбальда за ворот. Над головами людей зашипело, заискрило разрядами. Сумрачный вихрь, налетел на двух кудесников, закрутил в пыльном смерче.

Несколько позже Маципура утверждал, что Панкратило с Зиновием вознеслись к небу. Александру показалось, что магов поглотила земля.

Здание гостиницы нависло над ними мрачной махиной. От него веяло холодом и грозовой готовностью. Разобраться в этом странном ощущении Мамонт был не в состоянии, но в одном он не сомневался: каменная громада чувствовала их враждебную близость и, как боксер, застывший в углу ринга, собиралась с силами для отпора. Злые флюиды покалывали затылок, заставляли сердце биться с перебоями, и ни сигара, которую он тискал зубами, ни усмешка, предназначенная для подчиненных, не смягчала их действия. Группа бойцов, столпившихся возле машин, тоже не казалась уже грозной и впечатляющей. Совсем некстати вспомнилось ехидство Регины и беспокойство Лесника. Может быть, в чем-то он ошибся?.. Мамонт поежился. Ведь они боялись этого места! Как пить дать, боялись...

Ощущение налетело, как ветер, и тут же в голове явственно всплыло:

"УХОДИ САМ И УВОДИ ЛЮДЕЙ!"

- Черта-с два! - посерев от страха, Мамонт передернул затвор автомата. Он проделывал это уже в третий раз, и третий патрон, со звоном высвободившись из неволи, поблескивая, покатился по тротуару. Помощники, стоявшие справа и слева, настороженно переглянулись. Поведение босса их пугало.