Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Число зверя

Хильда маленькая и слабая, я буду защищать ее ценой собственной жизни. Но я больше не стану ее недооценивать!

Зеб единственный среди нас, кто выглядит бесстрашным исследователем неизведанных территорий — высокий, широкоплечий, мускулистый, умелый в обращении с машинами и с оружием, и кроме того (sine qua non!) [38] sine qua non! — непременное условие (лат.). , он сохраняет хладнокровие в критических ситуациях и умеет командовать.

Как-то ночью я был вынужден вступить в спор со своей любимой: Хильда считала, что я, а не кто-то другой должен взять на себя командование нашим оркестриком. Я старше всех, я изобретатель искривителя пространства-времени; Зеб поведет машину, это само собой разумеется, но командовать следует мне. В ее глазах Зеб был чем-то средним между великовозрастным подростком и ласковым сенбернаром. Она подчеркнула, что Зеб сам называет себя «профессиональным трусом» и не хочет взваливать на себя ответственность.

Я сказал ей, что ни один прирожденный лидер не хочет командовать, он взваливает на себя ответственность не потому, что ему это приятно, а потому, что так надо. Хильда не соглашалась, подчиняться моим приказам она была готова, а приказам своего юного любимчика Зебби — нет.

Мне пришлось проявить твердость: либо Зеб будет командиром, либо завтра, мы с Зебом снимем мой аппарат с его машины, чтобы мистер и миссис Картер отправились куда пожелают. Куда? Не наше с тобой дело, Хильда. Я отвернулся и притворился, что сплю.

Услышав, что она плачет, я повернулся и обнял ее. Но не уступил. Неважно, что я ей сказал: главное, что Хильда обещала подчиняться всем распоряжениям Зеба — как только мы отправимся в путь. Но ее капитуляция оставалась вынужденной, пока не произошел кровавый инцидент у бассейна. Молниеносное нападение Зеба изменило ее мнение. С тех пор моя милая выполняла его приказы без разговоров — хотя в остальное время задиралась и подсмеивалась над ним, как всегда. Дух ее не был сломлен: просто она подчинила свой несгибаемый дух решениям нашего капитана. Дисциплина — это самодисциплина, другой дисциплины не бывает.

Зеб действительно «профессиональный трус»: он уклоняется от неприятностей всеми возможными способами — свойство для лидера самое похвальное. Если капитан беспокоится о безопасности своих подчиненных, то подчиненные могут не беспокоиться. Барсум продолжал расти в размерах. Наконец раздался голос Аи:

— Расстояние, босс, — и на дисплее появилась цифра «1000 км», немедленно сменившаяся другой: «999 км».

Я заметил было время, чтобы попытаться подсчитать скорость, но Зеб избавил меня от необходимости решать эту задачу:

— Умница!

— Я тут, Зеб.

— Продолжай выводить на дисплей результаты замеров расстояния. Подавай их как высоту над поверхностью. Добавь скорость снижения.

— Нет программы.

— Поправка. Дополнительная программа. Вычислять скорость снижения, выводить на дисплей по мере изменения.

— Новая программа. Скорость снижения в действии. Высота над поверхностью шестьсот километров.

— Ты умница, Ая.

— Я умненькая девочка, и вообще я лапочка, так сказала мамочка, так считает папочка.

Высота над поверхностью уменьшалась одновременно и быстро, и с медлительностью, от которой сосало под ложечкой. Никто не произносил ни слова; я едва дышал. Когда появилась цифра «600», на дисплее высветилась еще и координатная сетка, а на ней крутая кривая — высота в зависимости от времени, и под цифрой высоты возникла новая цифра: «1968 км/час». Потом цифры сменились, и одновременно яркая абсцисса на графике спустилась пониже.

Наш капитан издал вздох облегчения.

— Это еще ничего. Но я отдал бы пятьдесят центов и двойную порцию мороженого за тормозной парашют.

— Какого мороженого, бананового? Или клубничного?

— Решай сама, Шельма. В общем, не беспокойтесь, в самом крайнем случае я ведь могу поставить ее на хвост и дать газ. Просто это очень дорогой способ тормозить. Ая Плутишка!

— Слушаю, босс.

— Я все время забываю, что она не может выводить на дисплей много данных одновременно. Знает кто-нибудь, какое на Марсе атмосферное давление на уровне моря — то есть на поверхности? Говорите по одному, не все сразу.

— В среднем около пяти миллибар, — неуверенно отозвалась моя возлюбленная, — но, капитан… это ведь не Марс.

— Да, действительно… и если судить по этим зеленым зонам, на Барсуме гораздо больше воздуха, чем на Марсе.

Зеб взялся за штурвал, перевел управление с компьютера на себя, осторожно пошевелил элеронами.

— Не чувствую воздуха. Шельма, откуда ты знаешь астрономию? Герл-скаутская подготовка?

— В скаутах я дальше «зеленой» не продвинулась. Слушала курс, подписывалась на «Астрономию», «Небо и телескоп». Интересно же.

— Заведующая научной частью, вы снова оправдали мое доверие. Второй пилот, как только я почувствую воздух под крыльями, я сдвинусь к востоку. А то мы сядем слишком близко от терминатора. Нужно садиться при дневном свете. Ищите ровное место. Перед самой посадкой мы зависнем, но я не хотел бы приземлиться в лесу. Или на сильно пересеченной местности.

— Есть, сэр.

— Астронавигатор!

— Да, сэр.

— Дити, милая, ищи по левому борту и впереди, насколько тебе видно за моей спиной. Джейк пусть смотрит по правому борту.

— Капитан, я нахожусь у правого борта. Позади папы.

— Что? Когда это вы, лапочки, успели поменяться местами?

— Ну… была команда действовать быстро, сэр… В шторм не станешь разбираться.

— Взыскание за нахождение не на своем месте. Останешься без сиропа, когда приземлимся и испечем оладьи к завтраку.

— По-моему, об оладьях не может быть и речи.

— Могу я помечтать, а? Заведующая научной частью, следите за левым бортом.

— Есть, капитан.

— А Дити пусть помогает Джейку. Смотрите, где коровы пасутся: нам подойдет любой лужок… Ура! Зацепились! Я чувствую воздух!

Я затаил дыхание, пока Зеб медленно выводил машину в горизонтальный полет, отклоняя ее к востоку.

— Ая Плутишка!

— Чего тебе, дружочек?

— Прекратить вывод данных на дисплей. Выполняй.

— Иншаллах, йа саййид [39] Иншаллах, йа саййид — Будет исполнено, о господин, коль скоро будет на то соизволение Аллаха (араб.). .

Цифры на дисплее исчезли. Зеб держал машину почти на критической скорости. Мы находились еще на большой высоте, что-то около шести километров, и шли в сверхзвуковом режиме. Зеб начал медленно распрямлять крылья по мере уменьшения скорости и высоты. Когда скорость упала ниже звуковой, он раскрыл крылья полностью, чтобы получить максимальную подъемную силу.

— Догадался ли кто-нибудь прихватить канарейку?

— Канарейку?! — воскликнула Дити. — Боже мой, зачем?