Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига

— Для подкупа. — Звук, который сопровождал эти слова, мог бы сойти за смешок. — Понятно. Ну что ж, нужно придумать что-нибудь еще. Повторяю, я сделаю все, чтобы помочь вам. Здание было построено здесь, а не в другом пограничном районе, потому что я настоял на этом — и сделал я так именно потому, что надеялся получше узнать вас, путешественников. — Рука Рибо снова легла на рукоятку топора. Фолкейн еще раньше заметил, что все лезвия у местных орудий насажены на рукояти после нагрева, — остывая, металл сжимался и плотно охватывал древко. Теперь он понял почему: использование круглых заклепок было бы святотатством. Рибо хриплым голосом продолжал: — Я достаточно благочестив, но я не могу поверить, будто Бог хотел, чтобы Посвященные навеки сделали жизнь Ларсума неизменной. Когда-то в нашей стране был век героев — еще до того, как Урато объединил горцев и жителей равнин под своей властью. Такой век может наступить вновь, если нам Удастся сбросить оковы.

Поняв, что сказал лишнее, Рибо поспешно добавил:

— Впрочем, давай лучше не будем касаться столь высоких материй. Валено другое: как доставить этот ваш работопроизводитель к кораблю. Раз уж мы с тобой не можем придумать, как сделать это, не нарушив закона, может быть, это удастся твоим спутникам? Передай им, что Гилригорский Страж Границы не может разрешить сооружение… плат… платформы, хотя и остается их искренним доброжелателем.

— Спасибо, — пробормотал Фолкейн. Внезапно ему показалось, что в сумрачной комнате нечем дышать. — Я завтра же и отправлюсь.

— Так скоро? Твой путь сюда был труден, а переговоры не принесли успеха. До Эски далеко, и если ты отдохнешь здесь день или два, разницы это не составит.

Фолкейн покачал головой:

— Чем скорее я вернусь, тем лучше. У нас совсем мало времени, ты же знаешь.

Отдохнувшая верховая фастига — чуть побольше лошади, длинноухая, длинномордая, с похожей на перья шерстью, громким голосом и своеобразным смолистым запахом — ждала Фолкейна на крестообразном дворе. К седлу были привязаны поводья сменного верхового и вьючного животных. Воин в кожаном с металлическими заклепками нагруднике и таком же подобии шлема на могучей гриве, вооруженный копьем с широким наконечником, держал узду. Вокруг толпились любопытные: привратник в черно-желтой ливрее, одетые в лохмотья крестьяне, растрепанная служанка. Двор окружали приземистые каменные строения, служившие внешними укреплениями замка, соединенные крепостной стеной с воротами в ней. На каждом углу большого квадрата вздымались вверх сторожевые башни, четко вырисовываясь на фоне глубокого зеленоватого неба.

— Так ты определенно не хочешь взять с собой охрану? — спросил Рибо.

— Но ведь ехать одному достаточно безопасно?

— Грр… Думаю, что безопасно. Я слежу за тем, чтобы воины присматривали за порядком на дорогах. Да пошлет тебе Бог быстрое и благополучное путешествие.

Фолкейн, в соответствии с ларсианским обычаем, пожал хозяину руку. Непривычно расположенный большой палец айвенгца делал рукопожатие нелегким для человеческой руки. Еще мгновение Дэвид и Рибо пристально смотрели друг на друга.

Мороз заставил Фолкейна надеть на себя толстое негнущееся одеяние, скрывавшее ею по-юношески тонкую фигуру. Дэвид был светловолос и голубоглаз, с курносым веснушчатым носом на круглом лице. Собственная внешность служила для него постоянным источником тайных мучений: сын барона с Гермеса должен быть тощим и стремительным. Правда, он всего лишь младший сын, к тому же умудрившийся оказаться выгнанным из военно-технической Академии. Провинность его была ерундовой, да и выплыло все наружу по чистой случайности, но все же отец Дэвида решил, что ему лучше поискать другое занятие. Так Дэвид отправился на Землю и стал подмастерьем Мартина Шустера из Торгово-технической Лиги — и теперь вместо приключений и славы, положенных космическому торговцу, на его долю приходился тяжелый труд и еще более трудное обучение. Поэтому-то он так обрадовался, когда начальник поручил ему в одиночку добраться до ремонтной станции и организовать с помощью местных жителей доставку генератора! Какая жалость, что он не может задержаться здесь еще ненадолго!

— Спасибо тебе за все, — сказал Фолкейн. Он вскочил в седло — с меньшей грацией, чем ему бы хотелось, поскольку тяготение на Айвенго на 15 % превосходило земное. Воин отпустил поводья, и Дэвид выехал из замка через восточные ворота.

К стенам крепости жалась деревушка из дощатых домиков под дерновыми крышами. За селением тропа, гордо именовавшаяся Дорогой Солнца, круто шла вниз, к лежащей вдалеке долине Траммины. Рытвины, заросли сорняков и камни, год за годом приносимые с верхних склонов тающими снегами, делали путешествие нелегким. Спуск сменился подъемом, и, обогнув скалистую вершину холма, дорога пошла вверх к перевалу.

Фолкейн посмотрел на юг. Белевшее вдали здание ремонтной станции казалось представшими взгляду изгнанного Люцифера вратами рая. Других признаков присутствия человека, кроме, конечно, самого Дэвида, видно не было: кругом только жесткая серая трава и покрытые колючками деревья, редкие стада на склонах холмов, охраняемые верховыми-пастухами. Позади поднимались неприступные снежные пики гор Касун, стеной отгораживая Ларсум от остального мира. Над ними призрачным светом сияла единственная огромная луна. Солнце только что поднялось над горизонтом, окрасив небо в янтарный Цвет.

Тоскливый вой ветра, бившего в лицо Дэвида, заставил того поежиться. Климат на Айвенго не такой уж суровый, весна ощущалась даже в этих северных широтах, а плотная атмосфера Давала заметный парниковый эффект. И все же кровавый свет красного солнца оставлял ощущение вечного холода. Стук копыт фастиги по камням только подчеркивал окружающее безлюдие.

Забыв о благородной сдержанности, которая пристала Фолкейну Гермесскому, благородному торговцу, Дэвид вытащил из кармана рацию и включил ее. В сотнях километрах от него загудел сигнал вызова.

— Алло, — тонким голосом сказал Дэвид, — алло, «Что за веселье». Есть там кто-нибудь?

— Si, — донесся голос инженера Ромуло Паскуаля, — это ты, Дэви muchacho [11] Да (исп); мальчуган (исп). ?

Фолкейн был так рад даже такой компании, что не обратил внимания на покровительственный тон.

— Да, это я. Как дела?

— Как всегда. Криш не в духе. Мартин опять отправился в храм. Он говорит, что скорее всего бесполезно уговаривать жрецов снять запрет с использования колес, о котором ты сообщил вчера вечером. Ну а я, — Фолкейн живо представил себе характерное латинское пожатие плеч, — я сижу тут и пытаюсь придумать, как нам без колес перевезти двухтонный генератор. Может быть, что-то вроде большой волокуши, а?