Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 12. Торгово-техническая лига

— А?.. Нет, конечно, — Фолкейн только что это заметил.

— Ну, так пристегнись! Ты считаешь, мне очень хочется отскребать потом палубу от этой овсяной каши, которую ты именуешь своими мозгами? Тоже мне, младенец — всему его учить надо!

Фолкейн не сдержал улыбки:

— О себе не забудь, пушистик.

— Пушистик?! Ах ты!.. — на него обрушился поток брани.

Фолкейн сел в пилотское кресло и пристегнул ремни. Чи надо было отвлечь от мысли, что сейчас она не хозяйка своей судьбе. Обитателям Цинтии с этим труднее свыкнуться, чем людям.

Наконец они вышли к бродяге. Звездолет выскочил из гиперпространства. Взревели двигатели, задрожал и застонал металл корпуса — это продолжалось лишь несколько секунд.

Планета была сравнительно близко; по крайней мере, на экранах просматривалась большая часть освещенного полушария. Зрелище было впечатляющее: штормовые облака, молнии, обезумевшие ветры, вулканы, лавины, наводнения, гигантские волны, вздыбившиеся вдруг посреди океанов и распадающиеся на клочья пены; плотная стена дождя, града, обломков камней — один сплошной катаклизм под демоническим диском звезды. На миг Фолкейну показалось, что на всей планете нет места, куда мог бы сесть корабль, и он приготовился к смерти.

Но звездолет Лиги продолжал движение. По похожей на траекторию кометы орбите он устремился к Северному полюсу. Постепенно опускаясь, он вошел в верхние слои атмосферы, которым полагалось быть разреженными — но от соприкосновения с которыми корабль вздрогнул.

Звездолет окружала тьма, пронзаемая лишь вспышками молний. Фолкейн бросил взгляд на кормовой экран. Показалось ли ему, или он в самом деле заметил акульи формы кораблей Гэхуда? Клочья облаков затрудняли видимость. Раскаты грома, грохот, звон металла наполнили корабль, заполнили череп человека, проникли к нему в душу. Установленные внутри корпуса регуляторы поля не справлялись уже с нагрузкой. Палуба дрожала, раскачивалась, уходила из-под ног, круто вздымалась вверх. Что-то ударилось обо что-то и разбилось. Замигали лампочки.

Фолкейн попытался разглядеть приборную доску. Так, источники ядерной энергии за кормой приближаются… ба, все девятнадцать! Гэхуд не хочет упускать добычу.

Они были предназначены для ведения воздушных боев. Они получили приказ догнать и уничтожить земной звездолет. Они были роботами.

Они не умели размышлять. У них не было данных, которые подсказали бы, насколько опасна эта планета. Они не имели приказа ожидать дальнейших распоряжений, если обстановка вдруг изменится. Кроме того, они засекли маневрирующий в атмосфере корабль, который был меньше их по размерам.

И устремились за ним на полной скорости.

Пень определил приближающийся ураган и вычислил его силу и направление движения. Это был обычный ураган со скоростью километров двести — триста в час, нечто вроде мертвой зоны в могучей буре, полосовавшей сейчас континент и гнавшей перед собой чуть ли не пол-океана. Никакой звездолет, имей он даже на борту самообучающийся компьютер со всеми необходимыми данными, не смог бы долго противостоять этой буре.

А эсминцы столкнулись с ней грудь в грудь. Шторм подхватил их, как ноябрьский ветер в северных краях Земли подхватывает опавшие листья. С некоторыми из них он еще поиграл, то роняя их до края облаков, то подкидывая до верхней своей границы, и лишь потом отшвырнул. Другие корабли разнесло на кусочки камнями, которые увлек за собой шторм, и они затерялись во вспененном воздухе. Третьи разбились о горные склоны. Те обломки, что не унесла с собой буря, упали на грунт и через неделю превратятся в грязь, пыль, песок. Словно и не бывало этих девятнадцати боевых кораблей.

— Вверх! — гаркнул Фолкейн. — Определи положение крейсеров! Используй облачное прикрытие! Вряд ли они нас обнаружат за таким клубком разрядов.

Звездолет накренился так, что Фолкейну стало дурно. Медленно, сражаясь за каждый сантиметр, «Через пень-колоду» начал подниматься. Случайно он натолкнулся на воздушное течение, которое повлекло его за собой над всеми бурями, но под обширным слоем конденсирующегося пара, турбулентные массы которого превращали небосвод в подобие ада. Радарам звездолета вся эта плотная облачная масса была нипочем. Они засекли противника.

Крейсеры не собирались совершать посадку на планету. Они оставались на орбите на случай возможного нападения из космоса. Все их датчики, все их приборы прощупывали пространство. Расположились они неосторожно близко друг к другу. Это ведь тоже были корабли-роботы, строители которых веровали больше в силу, чем в разум.

Фолкейн выпустил три из четырех своих ядерных торпед. Две достигли цели, третья была перехвачена на полпути. Скрепя сердце он пожертвовал четвертой, последней. Судя по показаниям приборов, она угодила почти в «яблочко».

Подбитый крейсер начал отступать. К нему присоединился линкор, зловещая туша которого маячила на полудюжине экранов. Оба звездолета перешли на гипердвигатели и исчезли в направлении Циркуля.

Фолкейн заулюлюкал.

Постепенно он успокоился.

— Выбираемся в космос, Пень. Рассчитай орбиту сразу за атмосферой. Двигатели — на самую малую мощность. Ни к чему напоминать о себе Гэхуду. Вдруг ему взбредет в голову вернуться?

— Как по-твоему, что он предположил? — голос Чи был таким слабым, что Фолкейн едва расслышал вопрос.

— Не знаю. Все что угодно. Он мог решить, что у нас имеется некое тайное оружие. Он мог решить, что мы нарочно заманили его эсминцы вниз на верную гибель, а торпедами его атаковали наши приятели. А может, ему открылась истина, но он решил, что, раз его эскадра наголову разбита и что вот-вот тут может появиться флот Лиги, ему лучше смотать удочки.

— Значит, мы его перехитрили, а? — в усталом голосе Чи послышалась нотка торжества.

— Кто это «мы», котеночек?

— Я ведь раздобыла для тебя эти координаты. Самые, разрази их гром, важные сведения из всех, что нам удалось получить.

— Верно, — согласился Фолкейн, — считай, что я попросил прощения. Как Латимер?

— Мертв!

— Что? — Фолкейн выпрямился. — Почему?

— Когда мы кувыркались, аппарат поддержания жизни вышел из строя. А в том состоянии, в котором находился его организм… В любом случае сейчас предпринимать что-либо уже поздно: слишком много времени прошло.

Фолкейн представил себе равнодушный жест, которым Чи Лан сопроводила свои слова. Она, наверное, думает: «Жалко, конечно. Но главное-то мы у него успели узнать. И сами остались в живых».

Мысли его перескочили на другое: «Бедняга. Ну что ж, я отомстил. Отомстил за свое унижение. Но не скажу, чтобы я был от этого в восторге».

Было непривычно тихо. Звездолет вышел в открытый космос, и на экранах снова засверкали звезды.