Лестер Дель Рей - Атака из Атлантиды [сборник]

— Оператор, срочный звонок. Я Уолнат-7654. Мне нужен междугородный разговор — с Рочестером, штат Миннесота. Я хочу поговорить с доктором Кубеликом из больницы Мэйо. Если его нет на месте, соедините меня с кем угодно, кто подойдет к аппарату в его отделе. Главное быстрее!

— Хорошо, сэр.

Операторы междугородной телефонной службы обычно работали быстро и без лишних вопросов. Пока его соединяли, из аппарата слышались шипение, писк и щелканье реле… Сначала его соединили с коммутатором больницы — потеряно еще несколько минут. Потом на экране появилось лицо, но это был не Кубелик. К аппарату подошел кто-то гораздо младше него. Феррел не стал тратить времени на долгие предисловия.

— У меня крайне тяжелый пациент. От его жизни или смерти зависит очень многое, а его не спасти без аппарата доктора Кубелика. Я доктор Феррел, он знает меня. Мы встречались с ним на медицинской конференции, и я еще попросил его показать, как эта машина работает.

— Доктор Феррел, Кубелик еще не пришел. Я его ассистент. Если вы имеете в виду легочно-сердечный стимулятор, то должен вам сказать, что этим утром мы отправляем его в Гарвард. Он уже упакован. У них там что-то срочное, и стимулятор может понадобиться.

— Мне он нужен больше.

— Мне нужно позвонить. Подождите минутку… доктор Феррел! Теперь я, кажется, вспомнил вас. Вы не из Национальной Атомной?

Док кивнул: — Точно. А теперь — о машине: если вы отбросите формальности…

Молодой человек на экране кивнул. За решимостью, которая отразилась на его лице, явно было что-то еще.

— Мы тотчас же отправим аппарат к вам. У вас есть поле, где приземлиться самолету?

— Не ближе, чем в трех милях. Я сделаю так, что туда пошлют грузовик. Сколько времени это займет?

— Нет, грузовиком будет слишком долго. Если аппарат действительно так вам нужен, я договорюсь, и аппарат перегрузят на вертолет, и вы получите его, где захотите. По времени… дайте подумать… Погрузить его в самолет, пара сотен миль перелета, перевалка на вертолет… Полчаса это минимум, в который мы можем уложиться.

— Пусть вертолет садится на грунтовую площадку к югу от больницы. Она отмечена крестом. Его видно с воздуха. Спасибо.

— Доктор Феррел, подождите, — молодой человек остановил Феррела, который уже потянулся к аппарату, чтобы отключиться. — Вы управитесь с прибором, когда получите его? Это довольно сложно.

— Кубелик достаточно подробно объяснил мне, что с ним делать, а к сложностям я привык. Придется рискнуть — ничего другого не остается. Поднимать самого Кубелика уже слишком поздно. Да?

— Возможно… У меня тут сообщение из транспортного отдела: они уже начали погрузку. Желаю вам удачи!

Феррел кивнул в знак благодарности. Он несколько недоумевал, и было почему: приятно видеть, как быстро другие готовы прийти к тебе на помощь, но, если вдуматься, это должно вселять определенное беспокойство. Неужели простое упоминание Национальной Атомной способно вызвать такую резкую перемену в поведении? Похоже, какие-то слухи все-таки просочились наружу и быстро распространяются, несмотря на все старания Палмера. Боже мой! Что же на самом деле происходит? Феррел был слишком занят делами лазарета, чтобы серьезно задумываться над этим. Что ж, это помогло ему достать стимулятор — и то хорошо.

Он соединился с кабинетом Палмера в надежде, что застанет его на месте. На этот раз ему повезло, и Палмер без лишних слов дал добро на прибытие вертолета.

Когда Феррел вышел из здания, охранник, которого он обезоружил, только-только нерешительно направился за подкреплением, и док понял, что казавшийся ему бесконечным разговор, должно быть, занял всего несколько секунд. Он зашвырнул винтовку туда, где до нее будет нелегко добраться, и бегом направился обратно к лазарету, беспокоясь о том, как там Дженкинс — выдержал ли? Должен был!

Войдя в операционную, он увидел, что Дженкинса нет за столом: вместо него над телом Йоргенсона склонилась Браун.

Ее глаза были влажны, лицо измучено, а раздутые ноздри побелели от напряжения. Она подняла на Феррела глаза. Он метнулся к столу, чтобы заменить ее, но она отрицательно покачала головой и продолжила массаж.

— Почему не Дженкинс? Он что, сдал?

— Чепуха! Это женская работа, доктор Феррел. Я просто сменила его, и все. Вы, мужчины, всю жизнь стараетесь все взять грубой силой, а потом удивляетесь, как это женщина вдвое превосходит вас там, где нужна тонкая работа, а ваши сильные мышцы только мешают. Я прогнала его и сама взялась за дело, вот и все.

Но, говоря это, она осеклась, а Мейерс слишком уж усердно смотрела вниз, сосредоточенно наблюдая за работой аппарата искусственной вентиляции.

— Привет, док! — голос Блейка вклинился в разговор. — Ну-ка отойдите оттуда! Когда нашему доктору Браун понадобится помощь, я первый тут как тут. Я как последний дурак проспал всю ночь с четырех и до утра. Похоже, мы действительно как следует набрались. Мы решили зачем-то обрезать шнур дверного звонка и запихнули телефон под подушку. Так что я ни черта не слышал, пока не приперлась какая-то идиотка и не стала ломиться в дом, да соседи проснулись и выгнали ее взашей. Идите отдохните.

Феррел облегченно вздохнул: когда Блейк пришел ночью домой, он был, наверное, мертвецки пьян, что объясняет его манипуляции с телефоном, но таков уж он был от природы, что жизненная энергия переполняла его, и теперь на его лице не было никаких следов бурной ночи. Он вел себя, как обычно, только исчезла обыкновенная нахальная ухмылка, и когда он подошел к Браун, чтобы посмотреть, как там Йоргенсон, он был абсолютно серьезен.

— Слава богу, Блейк, вы здесь. Что с Йоргенсоном?

Браун медленно заговорила ровным голосом, произнося слова в такт движениям пальцев:

— Время от времени сердце подает признаки жизни, но ненадолго. По крайней мере, ему не становится хуже.

— Хорошо. Если мы продержимся еще полчаса, потом все это можно будет поручить машине. Где Дженкинс?

— А… машина. Стимулятор Кубелика, конечно. Он как раз его разрабатывал, когда я была там. Что бы ни случилось, мы будем поддерживать в Йоргенсоне жизнь.

— Где Дженкинс? — резко повторил Феррел, когда Браун закончила говорить.

Блейк указал на офис доктора Феррела. Дверь туда была закрыта.

— Он там. Но вы не наседайте на него, док. Я все видел: он сам ужасно переживет из-за этого. Он хороший парень, но он еще почти ребенок, а в том аду, что здесь творился, любой из нас мог сломаться.

— Я все это знаю.

Док направился к своему офису, и по его походке нельзя было понять, с какими чувствами он шел: точно так же он мог идти туда, чтобы просто покурить. По пути он еще раз взглянул на Блейка — в этом море усталости и нервозности его отдохнувшее лицо было как остров уверенности и спокойствия.