разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2006

Вездеход, рыча, пробивался сквозь тайгу. Старая грунтовка, ведущая к покинутому людьми Ныврово, давно ушла в сторону, и теперь машина петляла по просекам между сопками. Проклиная крошечные окошки и тряску, Юлька на четвереньках умостилась на скамейке и прилипла к стеклу. Она уже несколько раз крепко приложилась к нему лбом, но смотреть в окно не перестала. Когда машина остановилась у брода через темную речку, окруженную лиственницами, Сергей хитро подмигнул девочке. Отвел в сторонку Таисию Михайловну, загадочно с ней перешептываясь. Вернулся, довольный, и погнал сконфуженную и обрадованную Юльку в кабину.

Здесь так же немилосердно трясло, и в тесноте Юлька все время билась одной коленкой о дверную ручку, а другой — о ногу Таисии Михайловны, но и неудобства, и смущение быстро были забыты. Сопки расступились, остались позади последние лиственницы, и перед восхищенной Юлькой открылась долина Мати. Взревывая и разбрасывая торфяную жижу, вездеход шел вдоль заболоченного русла. В сочной зелени осоки вспыхивали солнечные поляны пижмы и пятна цветущего шиповника. Река неторопливо несла чайную воду к распахнувшему стальные крылья морю. Задохнувшись, Юлька смотрела, как огромная шоколадно-белая птица неторопливо летит к далекому мысу, похожему на спящего у воды зверя. Запах соли перебил аромат хвои и железистый запашок болота. «Урал» спустился на плотный серый песок и пошел по отливной полосе к багровой громадине Маям-Рафа. Водитель расслабленно засвистел, довольно посматривая на плотный ровный песок.

— Следы, — вдруг удивленно сказал он. — Кто-то нам навстречу проехал.

— Рыбнадзор, — безразлично предположила Таисия Михайловна.

— У них «ГАЗ», — возразил Вова, — а это от «Урала» следы. Браконьеры?

Таисия Михайловна промолчала, досадливо дернув плечом.

Лагерь разбили, не доехав до мыса километров пять, на узкой полосе пляжа, зажатой между скалами и морем. Следы чужой машины тянулись от Маям-Рафа. Вова несколько раз прошелся вдоль колеи, что-то бормоча под нос, а потом присел у машины и нахохлился. Только когда Сергей потащил его накачивать надувную лодку, водитель ожил и снова принялся рассуждать о подозрительных следах, но, заметив вежливую рассеянность геолога, затих, недовольно махнув рукой.

Пока взрослые ставили палатки, Юлька металась, не зная, на что смотреть. Лиственничный лес наверху казался далеким и заманчивым, но лезть туда было строго-настрого запрещено. Юлька не расстраивалась: у нее и так разбегались глаза. Таежный ручей разбивался о красноватые камни обрыва на тонкие нити. Водопад был обрамлен изумрудной порослью мха, в котором яркими костерками дрожали саранки. Подножие скал терялось в зарослях лопухов — таких огромных, что Юлька могла бы встать под ними в полный рост. Ближе к воде тянулась полоса плавника — песок между гигантскими стволами лиственниц, выброшенных на берег штормами, был усеян мелким мусором и длинными полупрозрачными лентами морской капусты. Серебристый от старости и соли, звонкий бурелом сплошь оплели заросли дикого горошка — Юлька немедленно сорвала несколько стручков. Молочные горошины таяли во рту, а девочка уже неслась дальше — через сузившуюся отливную полосу к свинцовым волнам, оставлявшим на песке языки желтоватой пены. Здесь уже складывали в надувную лодку сети.

— Не нравятся мне эти волны, — беспокоилась Таисия Михайловна. — Может, до завтра отложите?

— Ну, мам, разве это волны, — улыбался Сергей.

— Вот на восточном побережье волны, — поддержал Петр Алексеевич, — а здесь чепуха, пролив!

Юлька изо всех сил прищурилась. Казалось, что, если смотреть из-под ресниц, можно заметить на горизонте тонкую полоску тумана — материк.

— Зря стараешься, — проницательно усмехнулся Сергей, — отсюда не видать. А мне вот, — повернулся он к Таисии Михайловне, — не нравятся эти нерпы, — он показал на темные головы, торчащие из воды. Тюлени растянулись редкой цепью вдоль берега, карауля идущую на нерест горбушу. — Залезут в сеть — выпутывай потом… они, между прочим, кусаются!

Он шагнул в воду. Волна с шипением ударилась в сапоги-болотники, откатилась, и легкая лодка запрыгала по воде.

С утра Дмитрий с Сергеем, наскоро перекусив, бросились проверять сети. Юлька одурело тянула чай. Всю ночь ей снилось море. Во сне пролив был совсем узким — рукой подать до материка. Кто-то бродил по пляжу, шуршал вокруг палатки, — Юля не знала, было ли это частью сна, или в лагерь и вправду забрел какой-то зверь. Тряхнув головой, она прислушалась — взрослые обсуждали сегодняшние планы.

Они едут в сторону Маям-Рафа. Там Юльку с Таисией Михайловной высадят, и они пойдут по обрыву к лагерю, отбирая образцы. А Дмитрий и Сергей поедут за мыс, к устью Пильво. Оставят отобранный материал у Маям-Рафа и вернутся в лагерь налегке. Образцы подберут завтра — все равно мимо ехать.

Юльку такой план не вполне устраивал. Здорово, конечно, что не оставят сидеть в лагере. И понятно, что прыгать с набитым камнями рюкзаком по глинистым склонам старушке тяжело, и ей помощница нужнее. Но неясно, почему ей не может помочь Дмитрий. А Юлька, так и быть, помогла бы Сергею.

Она посмотрела на Маям-Раф. В утреннем тумане мыс еще больше походил на гигантского зверя — но уже не мирно пьющего, а грозно припавшего к земле. Казалось, он готов перемахнуть через пролив и вонзить когти в материк. Юлька поежилась.

— Что, не нравится? — спросил Вова, перехватив ее взгляд. Юлька пожала плечами, но водитель не отставал: — Тебе говорили, что значит — Маям-Раф? Место, где спит демон. Нехорошее место, — торжественно и мрачно сообщил он.

— Или место, где спит бог, — вмешалась Таисия Михайловна. — Здесь не видели разницы.

Юлька слушала с приоткрытым ртом, не зная, кому верить.

— Или место, где спит медведь, — добавил Петр Алексеевич. — Божество, Хозяин… а рожа — одна. Они просто опасались называть медведя медведем. Боялись, что придет.

— Вот глупые! — засмеялась Юлька.

— Не только они. Откуда, по-твоему, «Топтыгин» взялся? — насмешливо спросил Юльку водитель. — То-то же.

— Да и медведь… — добавил повар. — Мед-ведь. Тот, кто ведает медом… Иносказание!

— Есть еще «Бер»… да только это тоже метафора. «Бурый», всего-навсего, — добавил Вова.

Юлька ошалело вертела головой.

— А как же на самом деле? — изумленно спросила она.

— А это самая страшная тайна древности! — свистящим шепотом ответил Петр Алексеевич и сделал большие глаза. Вокруг захихикали.

— Не смешно, — вдруг насупился Вова. — Люди верили в бога-медведя. Боялись зазвать на землю и так скрывали его истинное имя, что сами в конце концов забыли. Приносили жертвы. Женщины вскармливали медвежат грудью, как маленьких детей! — Вова уставился на скривившуюся от смущения Юльку черными круглыми глазами.