разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2006

В комнату с чайником и сахарницей в руках вошла хозяйка. Димка не успел сразу отвести взгляд от фотографии, и женщина по его обескураженному виду что-то поняла. Она задрожавшими руками поставила на стол сахарницу с чайником и бессильно опустилась на стул.

— Ты знал Юру? — прошептала она с непонятной надеждой. Глаза ее смотрели на Димку с такой мольбой, что соврать он ну никак не мог…

— Да, — так же тихо ответил Димка, отчетливо вспомнив предсмертные слова друга: «Передай маме, что Юрка…»

— Он погиб… — Женщина вроде бы просто сообщила это мальчику, но все же ему в этой коротенькой фразе послышался вопрос.

— Да, — снова сказал Димка и отвел глаза.

— Ты что-то знаешь! — Глаза женщины вспыхнули, она всем телом подалась к парню.

Димка мысленно заметался. Что же ему делать? Не рассказывать же этой женщине — Юркиной матери, в этом у него не было сомнений — про Аорее, про родную инопланетную деревню, про Черных воинов, убивших и там ее сына… Как он объяснит ей о жизни сразу в нескольких местах, временах и телах, если и сам толком в этом не разобрался? Если бы не присутствие в нем сейчас сразу двух сознаний — Уикее и Димки, — он бы, наверное, подумал, что все это ему только приснилось! А может, он просто сошел с ума… Ведь он слышал где-то выражение: «раздвоение личности», и оно явно не обозначало что-то хорошее.

Женщина словно прочла Димкины мысли. Она встала со стула, прошлась по комнате взад-вперед, села на диван, сложив на коленях все еще дрожащие руки, и сказала:

— Расскажи мне все, что тебе известно. Я поверю! Пойми, мне это очень надо знать. Юра — мой единственный сын!

Димка шумно выдохнул, затряс головой, все еще не решаясь открыть матери солдата правду. А вдруг это не более чем его больные фантазии? Да если и нет, разве во все это можно поверить? Женщина обязательно сочтет его сумасшедшим или, хуже того, циничным вруном. Ведь не понять ей, не понять! — Мальчик от волнения не заметил, что последнюю фразу прошептал вслух.

— Я пойму! — вскинулась женщина. — Я все пойму! Мальчик, дорогой… Я учительницей работаю, ты не думай, я не глупая!

— Учительницей? — невольно вырвалось у Димки.

— Ну да. Ты не смотри на мою одежку, сейчас каникулы, я по-простому и одеваюсь. А так я младших детишек в школе учу.

— А как вас зовут? — вырвалось у мальчика. Наверное, подсознательно ему хотелось потянуть время.

— Ой, мы и правда не познакомились! — всплеснула руками женщина. — Людмилой Николаевной меня зовут. А тебя?

— Я — Димка.

— Димочка, дорогой, расскажи мне про Юру! — В глазах женщины заблестели слезы, и Димка не смог больше тянуть. Будь что будет!

— Хорошо, — вздохнул он — Слушайте…

Пока Димка рассказывал — очень долго, про давно остывший чайник оба забыли, — Людмила Николаевна не произнесла ни слова. Она даже почти не шевелилась, словно боялась, что вспугнет мальчика и тот замолчит. Лишь глаза жили на ее лице собственной, отдельной жизнью: округлялись, щурились, загорались, начинали блестеть, подергивались дымкой печали…

Когда рассказ закончился и Димка устало откинулся на спинку стула, он уже знал, что Людмила Николаевна ему поверила — от первого до последнего слова Женщина встала с дивана, подошла к парню и положила сухую теплую ладонь на его черные волосы.

— Хочешь жить со мной? — спросила она очень спокойно, словно интересовалась, не налить ли ему чаю.

Димка вспыхнул, растерянный взгляд его заметался по комнате… Мальчик вскочил и, не зная, куда деть руки, воскликнул:

— Но вы ведь меня совсем не знаете!

— Зато тебя хорошо знал Юра. Ведь он называл тебя другом…

— Меня знал не Юра — Аорее!

— Неважно, — улыбнулась Людмила Николаевна. — Ты сам-то согласен?

«Еще бы!» — чуть не закричал Димка, но, опомнившись, шумно выдохнул:

— Ага! Но меня ведь не отпустят из детдома. Меня вообще, наверное, в колонию для малолеток теперь отдадут…

— За что же тебя в колонию? — Женщина обняла Димку за плечи. — Ты никого не убил, ничего не украл.

— Все равно не отпустят! Унас такой директор!

— Знаю я вашего директора, — нахмурилась Людмила Николаевна. — Негодяй еще тот! Но и на него управа найдется. И потом, я ведь учительница не забывай. Давным-давно работаю, всех знаю, и в гороно, и везде в городе, где детскими вопросами занимаются. А надо — ив области кого нужно найду. Дима, главное захотеть. Если ты согласен стать моим… сыном, то я сделаю все, чтобы ты им стал!

— Я согласен… — прошептал Димка и опустил голову, чтобы Людмила Николаевна не увидела текущих из его глаз слез. Он плакал, но никогда после маминой смерти он еще не был так счастлив.

А потом он в невольном порыве обнял сидящую рядом женщину, вытиравшую краем платка сияющие материнской любовью глаза, и горячо-горячо зашептал:

— Людмила Николаевна… мама! Юра просил вам… тебе передать: смерти нет! Мама, он понял, и я понял тоже: жизнь — это музыка, которая не может прерваться! Надо лишь суметь ее услышать…

Рисунки Раузы БИКМУХАМЕТОВОЙ

Мне позвонили в офис. Телефон моего офиса известен всему городу, поскольку висит на каждом столбе: покупайте жалюзи, горизонтальные и вертикальные! В окнах нашего города — бабушкины занавески и тюль; жалюзи, ни вертикальные, ни горизонтальные, у нас никому не нужны. Так что если мне звонят, то это всегда из-за Сережки.

Незнакомый старушечий голос в трубке прошипел:

— Ваш мальчик нашел какую-то фитюльку. Сейчас взорвет весь город!

— Где? — обреченно спросила я.

Нет, обычно я не реагирую. Сережка гораздо взрослее и умнее большинства таких вот бабушек. Но в данный момент он был послан в садик за Леной и, наверное, уже успел ее забрать. Что придавало анонимному доносу некоторую актуальность.

До конца рабочего дня оставалось двадцать пять минут. Маловероятно, чтобы за это время кому-нибудь в нашем городе срочно понадобились жалюзи.

Леночка, болтая ногами, сидела на парапете единственного в городе подземного перехода. Покрытом тонким слоем грязноватого льда! И спиной к ступенькам!!

Я едва успела ее подхватить; во всяком случае, мне так показалось. И только потом увидела Сережку. Он устроился на корточках на верхней ступеньке лестницы и действительно — разведка не ошиблась — сосредоточенно вертел в руках ка-кую-то фитюльку.

— Сергей! — грозно крикнула я. — Ты почему не смотришь за сестрой?!