разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2007

Возмущенного Хайме отправили к директору компании. Тот выслушал и задумался. Потом выписал немаленький счет и связался с лабораторией.

Простой имитации было недостаточно. Кольца должны были делиться, переходить из стадии в стадию, — в общем, вести себя как настоящие малярийные плазмодии, но — без последствий для организма. Молодой нанопрограммист Сергей Ли Хард получил новое задание.

— Назовем это «фаннигемом», — сказал шеф, рассматривая в электронный микроскоп идеальную копию скопления малярийных плазмодиев…

С тех пор компания «Натуральные мечты» успела превратиться в гигантского монстра «Гемофэшн», а Сергей Ли Хард — в главного разработчика программ для фаннигемов. «Мода у вас в крови!» — объявил шеф клиентам. Начали с золотых рыбок, про которых босс вычитал в древнем фантастическом рассказе. Сначала клиентам хватало простого осознания того, что в их крови плавают рыбки. Но долго так продолжаться не могло, и вскоре появились гемосканы — на вид изящные флакончики на цепочке, на деле — мощные микроскопы вокруг ампулы с образцом крови. Теперь любой желающий мог видеть, как резвятся рыбки. Или мышки. К тому времени «Гемофэшн» создал уже несколько моделей. А гемосканы вскоре превратились в прозрачные окошки на крупных сосудах. Самые простые вращивались в кожу, сложные — были подлинными произведениями искусства, инкрустированными бриллиантами в десятки каратов.

От прошедшей мимо девушки пахнуло духами и еще чем-то солоновато-металлическим. На идеально белых шортах — несколько ярко-красных пятнышек. Да, неплохо пошла новинка. Сергей Ли Хард вспомнил, как шеф собрал их, осененный новой идеей.

— Мышки в крови, рыбки, кошечки — это хорошо. Но сама кровь! Мы должны сделать саму кровь объектом моды! — сотрудники с энтузиазмом кивали. — Кровь со вкусом ананаса! — шеф поднял толстый палец, — а?

— Разве что для садомазо каких-нибудь, — ухмыльнулся Хард.

— Ну почему же… — протянула одна из сотрудниц и слегка покраснела.

Она оказалась права. Кровь со вкусом свежей клубники, с ароматом фиалки; голубая кровь — само собой. Ну и, наконец, неизменный хит: кровь со вкусом, запахом и цветом… свежей крови. «Они лишают нас права на нашу женскую сущность. Они убеждают нас, что быть естественной — стыдно», — вещала в рекламе печальная девица. Под ядовитым «они» имелась в виду, конечно, компания «Гормо», «избавь-себя-от-этих-проблем». От изобретения «Гемофэшн» пришли в восторг и феминистки, борющиеся за свое право на равенство, и антифеминистки, борющиеся за свое право быть женщинами. Упаковки «Гемо» с веществом, придающим крови приятный вкус, запах и вид («всего одна пастилка в день — и ты всегда в форме!»), обрели идеологический ореол и стали так же необходимы, как дезодоранты. На волне моды на естественность они стали основным товаром «Гемофэшн», и Хард почувствовал себя заброшенным в своей лаборатории. Он продолжал клепать программки для шевелящих усами наномышей, кивающих нанособачек и танцующих нанозвезд, но понимал— интерес к фаннигемам затухает.

Сергей Ли аккуратно вскрыл ампулу и выплеснул содержимое на ладонь. Сунул пустую стекляшку в карман и, сделав озабоченное лицо, быстрым шагом пошел по бегущей дорожке. Его рука оставляла на перилах ровный, чуть влажный след. Хард взглянул на идущее навстречу панковатого вида существо — то ли парня, то ли девицу — и вздрогнул от отвращения: вдоль вен неопределеннополой особи были вставлены длинные гемосканы, и под ними извивались толстые белые черви. Существо специально держало руки чуть вывернутыми и явно наслаждалось эффектом. Сергей Ли хорошо помнил эту разработку: его тошнило всю неделю, пока он добивался, чтобы черви извивались и копошились максимально естественно. Тогда казалось, что эту модель покупать не будут и скоро снимут с производства, однако продажи только росли. Да, отвратительно. Но и черви тоже… Хард, спохватившись, снова зашагал, ведя ладонью по поручню.

Пора было перекусить. Сергей сошел с дорожки и медленно побрел мимо ряда баров и кафе. Пластиковые столики, меню на трех языках… Он забрел было на территорию «Макдональдса», но только покачал головой: сейчас этот роскошный ресторан ему не по карману. Технология приготовления пищи, ни капли не изменившаяся за сотню лет, еда далеких предков… Хард еще раз втянул носом вкусные запахи и пообещал себе, что в случае удачи обязательно отпразднует ее в одном из «Макдональдсов». Съест настоящий гамбургер и запьет молочным коктейлем. Один раз можно себе такое позволить.

Стайка стюардесс-канареечек, — черные волосы, юбочки, галстуки, ярко-желтые пиджаки, оливковая кожа, тонкие ножки. Щебечут вокруг столика, уставленного подносами. А по соседству еще три — темные глаза с тяжелыми веками, округлые фигуры, сливочные костюмчики, красные шапочки, из-под которых спускаются белые шарфы и обвиваются вокруг шей, — компромисс между вольницей международного аэропорта и мусульманской строгостью. Вот здесь Сергей Ли и поест: стюардессы всегда кормятся там, где недорого и вкусно…

Хард незаметно вскрыл новую ампулу и, проходя мимо столиков, оставил на каждом по капле. С неудовольствием покосился на официанта, орудующего тряпкой. Впрочем, как бы тот не старался, несколько молекул все равно останется. Этого достаточно: они просочатся в кровь через кожу, через стенки желудка, как угодно. Безобидным фаннигемам позволено быть легкопроникающими, — не все поклонники моды согласны на уколы, процедура должна быть простой. А в ампулах Сергея — всего-навсего фаннигемы…

Всего-навсего фаннигемы. Классические рыбки и плюшевые мишки, щенки, виляющие хвостами, ящерки. Герои мультфильмов и модели поп-звезд — эти стоили дешевле за счет рекламы. Ставшие в последнее время модными лозунги, сердечки и цветочки Харда не волновали, — бездушные, они не требовали программирования и могли кружиться в крови, как хотели. Но глаза мышей и кошечек тревожили Сергея. Зверьки были обречены шевелить усами и гоняться за клубком, вместо того, чтобы отдаться потоку и просто быть. А потом бездушная модница принимает небольшую таблетку, час легкого насморка — и тысячи рыбок и драконов оказываются в смятых, изгаженных салфетках, мертвые, изломанные, — только для того, чтобы уступить место внезапно полюбившемуся актеру или како-му-нибудь дурацкому имени очередного бой-френда.

Обучая топать ногами слона или скалить зубы львенка, Сергей испытывал мучительное чувство вины. «Они имеют право знать», — шептал он. У них есть права, такие же, как у женщин, детей и животных, и Хард должен помочь им. Он должен, и он придумает, как. Закончит вот эту работу и придумает.

Одна задача сменялась другой, а в глазах фаннигемов появлялось все больше укора.