разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2009

На роль съёмочной площадки вполне подошёл скромный профилакторий, притулившийся между запущенным заводским стадионом и не менее запущенным парком. В ста шагах от дома, в котором жила мать Виктора Петровича.

Это был профилакторий завода, который в советские времена считался районообразующим. Очевидно, таким и остался, потому что застыл всеми своими полупустыми цехами в междувременьи вместе с потомственными рабочими и членами их семей.

Приезжая к матери теперь из принципа только на трамвае и шагая от остановки к дому по неброским и слишком правильным улицам, Виктор Петрович наблюдал за почти советскими по внешнему виду персонажами.

Конечно, бюджетники не часто могут позволить себе менять гардероб. Но категорическое отсутствие в продаже жвачек, чипсов, редбуллов, сникерсов и нутелл наводило на мысль, что в «заповеднике времени» сохранился не только стиль одежды, но и традиционный для советской эпохи стиль питания. Любовь к шпротам, говяжьей тушёнке, шоколадному маслу и чаю в коробочках «со слоном», судя по прилавкам и покупателям продовольственных магазинов, передавалась тут от поколения к поколению.

Где ещё проводить настоящее ретро-реалити шоу, как не здесь?

Все без исключения отдыхающие профилактория согласились стать участниками необычной телевизионной игры. Им нужно было поверить (или, может быть, вспомнить), что все, кто их окружают, желают им счастья, добра. Что Мир оказался таким, каким в мечтах представлялся четверть века назад.

Горячими сторонниками проекта стали директора парка и стадиона.

По утрам, через пять минут после того, как по внутренней радиосети профилактория трубили подъём, всех в обязательном порядке (потому что здоровье каждого — это богатство всех) выгоняли на поле и заставляли делать зарядку.

Питание было калорийным и полезным. Каша на завтрак, на обед и на ужин. Перловая, пшённая, рисовая. Иногда даже гречневая. Кофе не только без кофеина, но и, конечно, без кофе-бобов. Каждый получал ежедневно но столовой ложке рыбьего жира и стакану молочной консистенции обезжиренного кефира.

Недоброжелатели Виктора Петровича говорили, что новая ролевая игра пользуется успехом у телезрителей потому, что похожа на бульварные шоу, в которых герои, как могут, пытаются выжить на необитаемых островах и в других экстремальных местах.

С таким упрощенным подходом согласиться было нельзя. Ведь важно не выжить, а правильно жить.

Обитатели профилактория жили очень интересной и духовно насыщенной жизнью. Перед обедом убирали мусор в парке, красили извёсткой стволы деревьев, бегали по стадиону в противогазах или прыгали в мешках. После дневного сна по распорядку начиналось коллективное изучение документов, предсказывающих неизбежное светлое будущее для страны и всего человечества. А по вечерам в чудом сохранившемся в парке кинотеатре под открытым небом крутили героико-романтические фильмы.

Скоро в толпе наблюдающих за съёмками начали появляться и зрители со стороны. Их легко можно было отличить от местных жителей по нелепым и выбивающимся из общего стиля предметам одежды, выуженным из «бабушкиных сундуков». Зонтики а-ля-старуха-Шапокляк, потерявшие форму фетровые шляпы, дырявые авоськи, торчащие из карманов кустарно сваренных и неумело искромсанных джинсовых брюк…

Но что поделаешь — хороший вкус нельзя привить сразу. Зато дурной, как сорняк, появляется сам. Запросы новых потребителей начинали оказывать влияние на торговлю.

Сначала в качестве эксперимента в профилакторий и в гастроном завезли живое пиво в бутылках с осадком. У продвинутых ценителей будвайзера оно пошло на «ура». Затем появилась водка в шишковатых бутылках, запечатанных сургучом. И снова — успех.

Тогда понеслось: молоко в протекающих пакетах, диетическая колбаса, конфеты в состаренных тусклых обёртках и в грубых бумажных кульках.

Конечно, никто и не думал о том, чтобы выпустить честный товар по проверенным временем ГОСТам. В стиле ретро, как правило, была только лишь упаковка. Ведь на экранах начинка совсем не видна.

Знакомый Виктору Петровичу продавец из отдела сантехники покрасил белой эмалевой краской немецкий кран — горемыку и тут же загнал по тройной по сравнению с новым цене. С тех пор в хозяйственном магазине продавать стали суперэлитные краны с тюнингом «бэк ин зе ю эс эс а».

Чем дороже товары — тем выше был спрос. Вокруг съёмочной площадки один за другим открывались винтажные бутики. Проект в коммерческом плане вполне удался!

Правда, Виктор Петрович не знал, что делать с оставшимися «по ту сторону забора» жителями района. Они явно выпадали из игры.

Но что наша жизнь? А бизнес есть бизнес. Во всяком случае, деньгами делиться Виктор Петрович не собирался ни с кем. Он с молодости помнил, что чем больше встречается трудностей, тем легче советскому человеку проявить свой неподвластный коррозии временем дух.

Выпить на планете Грамм было негде. И нечего. Сухой закон — такой сухой, что даже банка лёгкого пива могла обернуться для нарушителя пожизненным заключением.

Последних самогонщиков вывели триста лет назад, когда население Грамма насчитывало около пятисот человек.

Планета закоренелых трезвенников. Рехнуться можно.

Увы, но с местными традициями как-то принято считаться. Всяческую дурь оставляли на орбите. И проходили контроль на наличие алкоголя в крови. Или ещё чего.

Тому же, кто пытался обойти антиалкогольный закон, грозили чудовищные санкции, и в числе прочего — лишение визы. Ему и компании-грузополучателю.

Зачем такие строгости, никто не знал, поскольку закон не комментировался. И все, кто летал сюда по долгу службы, молча, скрежеща зубами, сносили это издевательство.

А спрашивается — почему?

Грамминий… Редчайший минерал. Основа супертехнологий и всё такое…

В полёте сухой закон. На «берегу» — сухой закон. Три дня в увольнении, твёрдая почва под ногами и — ни грамма! И это Грамм, называется…

Думаю, что и в тот раз мы бы стерпели. Не впервой. Но случилась у нашего капитана заминка с документацией. Запрос туда, запрос сюда. Бюрократия. И пока сигнал дойдёт… Обычные три дня под разгрузкой-погрузкой обернулись двумя неделями. Вот так.

Мы везде ходили вдвоём, я и мой одноклассник, а ныне ещё и напарник — вахтенный бортинженер Дионис Грецки. В гостинице мы взяли номер на двоих, подешевле. И почти не вылезали из него, пялясь в экран. Чёртов Грамм был у нас в печёнках.

На исходе шестых суток два старых космических волка затосковали.