Алла Марковская - Волны. Сэнп

Кони шарахнулись в стороны, трое разбойников упало, двоих унесло, один конь сбил грудью забор и потерял всадника, десяток стрел полетело в сторону Гэла. Вонзились в грудь и бок. Но он почти не чувствовал боли. Фэррас развернул коня и пустил его галопом прочь. Ворлок прикрылся странным блестящим пуленепробиваемым плащом. Нарко кинул что-то похожее на связку гранат, не попал в самого оборотня, гранаты разорвались рядом, разлетелись осколки. Гэл понял, что осколки из мрамора, только когда упал как подкошенный, не долетев до ненавистного мага. Нарко вскрикнул и выпал из седла, странно — его конь остался стоять, по конской груди из многочисленных ран текла ярко синяя жидкость — киборг. Гэл еще дышал, когда ворлок подъехал к нему вплотную и расстрелял очередью. Патроны были начинены мраморными осколками. Напоследок выстрелил из пистолета в сердце, потом в голову. Конь-киборг под ворлоком стоял, как вкопанный.

— Вот тебе и перевертыш… — прошептал Фэррас, когда вернулся во двор к дому кузнеца и увидел растерзанное тело страшного, огромного зверя. Сложно было сохранить самообладание при виде такого чудовища, — Так, все успокоились! Пррак, Наппи остаетесь здесь! Если я не вернусь, убейте всех и дом сожгите, — повернулся к магу, — он мертв?

— Пока да… — хмыкнул ворлок, — заверните его в эту тряпку, аккуратно, его кровь ядовита, и бросайте на телегу. Время взять этот замок.

— А тебе-то какой интерес в этом замке? — засмеялся Фэррас. Теперь, когда оборотень был мертв, он почувствовал себя значительно лучше, страх ушел.

Ворлок на вопрос не ответил.

Толкнул коня ногами, киборг тут же отреагировал на команду хозяина. Ворлок свистнул и второй конь-киборг, на котором раньше ездил Нарко, пошел за ним. Сын вождя Тарлака Нарко остался лежать во дворе дома кузница, мертвый.

Отряд Фэрраса остановился у замка Тиррона в метрах пятистах. Фэрасс собрал войско в сотню всадников и три сотни пеших воинов. Вся эта орда заполнила опустевшую деревеньку у подножия замка. Крестьяне Тиррона успели спрятаться в замке.

Войско состояло из наемников и разбойников, им было все равно, что делать, лишь бы хорошо платили: сегодня один замок, завтра второй, и не важно, кто кого заказал, такая работа. Тоже ведь где-то были семьи, жены, дети, родители, которых нужно кормить…

Наемники, нанятые Фэррасом, привычно разместились у подножья замка, разбили шатры, развели костры, обыскали покинутые в спешке дома крестьян. На костре жарилась целиком туша небольшого домашнего животного — титта. Рогатая голова титта, насаженная на кол, смотрела на замок выпученными гласами.

Напротив стен замка устанавливали осадные машины.

Ворлок рассматривал громадину замка. Давно он мечтал разрушить эту твердыню и забрать дочь той, которую любил, вот тогда он заставит белого зверя стать любящей женщиной, пускай и подневольной.

Фэррас остановил своего коня рядом с застывшим конем-киборгом мага.

— Как лучше — катапультой его туда запустить, или бросить под ворота?

— На крюки и под ворота, — распорядился ворлок, — пускай любуются. Отряд уже пошел?

— Да. Самое время начинать балаган, — засмеялся Фэррас, резко одернул повод, разворачивая коня на месте, подъехал к своему помощнику, приказал выполнить распоряжение мага.

Кэрфи с тревогой наблюдал, как полторы сотни воинов готовятся к осаде замка. Тиррон, несмотря на опасность быть убитым стрелой, стоял в доспехе и шлеме на стене, и с презрением изучал наемную армию Фэрраса. Говорил, обращаясь к Кэрфи:

— Ничего, напьются они горячей смолы, наедятся стрел и копей. Ничего. Не взять им мой замок, еще ни один враг не был в стенах этого замка и Фэррас не войдет сюда, тем более на спинах этих наемников. Ничего, не впервой.

Нэллэи спряталась у себя в комнате. Считала себя виновной в том, что происходило. Тиннэ, обняв ноги госпожи, убеждала ее не казнить себя, ведь Фэррас давно хотел завоевать их замок.

Кэрфи верил, что замок неприступен. Он был спокоен, до тех пор, пока не увидел пятерых всадников, тащивших на веревках что-то большое, темное и грязное, может быть коня или зурга. Кэрфи побоялся предполагать, что это. Воин Тиррон понял сразу:

— Это же… это же… янграс… Это твой друг!

Всадники бросили веревки, дотащив окровавленную тушу до ворот. Громадное тело тэйла застыло бездыханной грудой на краю рва, там, где завсегда опускался подъемный мост.

Тиррон и Кэрфи онемели, не могли поверить, что Фэррас совладал с таким Зверем.

Наемники Фэрраса бросились на стену с лестницами. Разом полетели камни с трех катапульт, огромное копье пронзило защитника замка совсем рядом с Кэрфи. Стрелки били прицельно. Тиррон потянул ошалевшего халкейца под прикрытие стены к бойнице, где отстреливались лучники. Кэрфи услышал знакомый рев трубы.

Гэл сквозь пелену услышал рев трубы, приподнялся и вновь упал на другой бок, ломая своим телом древка застрявших в его теле стрел, со стоном потянул клыками один из крюков из себя и снова проклял Зэрона, а заодно и Фэрраса, и почему-то Кэрфи. В глазах потемнело… Когда очнулся, древка и наконечники стрел, железные крюки уже растворились его кровью, осколки мрамора нехотя покидали его тело, хорошо, что у ворлока не было кирида, раны начали затягиваться.

Кэрфи неожиданно вспомнил:

— Подземный ход! Они знают о подземном ходе, они Гэла сюда притащили, чтобы отвлечь нас! Подземный ход! Тиррон!

Какие у Тиррона были в этот момент глаза. Кэрфи долго будет помнить помутневший взгляд, страх, боль, безнадежность и растерянность воина. Надолго бессмертный халкеец запомнит крик Тиррона:

— Во двор!!! Во двор! Нельзя допустить, чтобы они открыли ворота!

Три десятка воинов толпились на узких ступенях стен. Ценные минуты были потеряны. Воины Фэрраса ворвались в замок и заполнили дворик перед коридором ворот. Лучники стреляли вниз, но нападающих прикрывали стены, неприступный замок оказался совершенно незащищенный от такого вторжения. Крестьяне схватились за оружие, женщины и те готовы были защищать свое убежище, но на стороне наемников были секунды замешательства защитников и они, прорвавшись к воротам, открыли их.

В коридоре лучников не было. Защитники замка отчаянно сражались за жизнь. Кэрфи был сильным — но что он мог один против сотни опытных наемников, и меч оказался таким бесполезным. Верный пес Тиррона пал в бою, долго еще резал слух халкейца предсмертный собачий визг. Кэрфи ранили — от таких ран смертные умирают. Тиррон упал под натиском воинов противника… Защитники замка гибли один за другим… Кэрфи, хромая, доковылял к тоуну, с другой стороны подбежал верный Лэннэг, вдвоем они затащили грузного хозяина замка в ближайшее помещение, и Кэрфи запер массивную окованную дверь. И сразу же эта дверь начала содрогаться под ударами мечей и сапог.