Сергей Малицкий - Главный рубильник (сборник)

– Анюта! – крикнул он Генкиной маме. – Будь здесь!

– Демидов! – закричала она, выбираясь в окно. – Догоню – убью!

Глаза капитана горели. Танк преодолел забор и выкатился в автопарк. Уже раздался вой сирены, и забегали солдаты. Близок был миг триумфа, как вдруг движение прекратилось. Перед танком, подняв руки, встал дядя Саша.

– А ну прочь! – поднялся над бортом танка капитан. – Уйди! Задавлю!

– Генку выпусти! – крикнул дядя Саша.

– Уйди! – зарычал капитан и дернул за рычаги. Танк двинулся вперед, но замер в полуметре от дяди Саши.

– Генку! – продолжал кричать дядя Саша.

– Ах, так? – побелел капитан, рванул рычаги еще раз и схватился за ружье. Генка в ужасе замер. Кубик, который стоял рядом с ним, присел для прыжка. Дядя Саша, который видел сквозь полусферу мутный силуэт капитана, зажмурился. И тут прогремел выстрел.

Кубики посыпались на пол кабины. Один из них, разорванный выстрелом, отскочил к Генкиным ногам. Уцелевшие тут же сложились в квадрат, в котором не хватало середины, завибрировали, загудели и сотворили недостающий, девятый кубик, выстрелив вертикально вверх ослепительным белым лучом.

Все прочее было неважно. Уже потом Генке, который бросился на пол к железному другу, рассказали, что после выстрела и белого луча защитный купол исчез, и танк стал разваливаться на части. Что через эти части к Генке лез дядя Саша, но непостижимым образом первым до него добрался не он, и даже не генкина мамка, а Аленка, и вслед за нею Котенкин. Что Глеб Глебыч скрутил обезумевшего капитана с изуродованным ружьем и вместе с Кареном Давидовичем, который все-таки разорвал свой костюм, вытащил вояку из танка. И что и Коля Иванович, и братья Рыжковы, и братья Мажуга, и почти все жители поселка тоже были там. Генка ничего этого не видел. Он собирал кубики и все никак не мог их сосчитать.

Специальные военные люди появились в доме Генки Малинина в тот же день. Они обыскали дом и вынесли из него чудесный телевизор, часы, приемник и компьютер. Восстановленный автомобиль Генкиного папы погрузили краном на военный грузовик. Строгий человек в черном костюме собрал девять кубиков, уложил их в стальной чемодан, закрыл его на секретный замок, а потом сел за специальный военный стол и заполнил специальный протокол обо всем случившемся. Протокол, а также обязательство хранить военную и государственную тайну пришлось подписать Генкиной маме.

– А где же Саша Демидов? – спросила мама, прижимая к себе сына. – Аленка Комарова? Все остальные?

– Не волнуйтесь, – успокоил маму человек. – Их опрашивают и тоже всех предупредят. Но с вами мы еще встретимся, я думаю. Если все было именно так, как вы говорите.

– И куда же это теперь все? – с сожалением посмотрела мама Генки на чудесный телевизор, который даже в кузове продолжал показывать какую-то телепрограмму.

– В специальное учреждение, где все это будет изучаться, – ответил человек. – Это же бесценная научная информация. Да возьмите хоть передачу энергии на расстояние. Вы можете себе это представить?

– Могу, – кивнула мама. – Я видела этот ужасный танк.

– Прекрасный танк! – с сожалением причмокнул человек. – Жаль, что я его не видел. Но силовое поле, аннигилятор – дорогого стоят. Вы представляете, какие это дает перспективы для нашей армии? В мире, знаете ли, неспокойно.

– Я слышал, – подал голос Генка. – Враги кругом. Капитан так говорил. Только его, кажется, в психушку забрали?

– Каждый полезен на своем месте, – отрезал человек, застегивая чемодан еще на два секретных замка. – Советую задуматься над этим. Очень серьезно задуматься!

Последние слова он произнес, делая шаг назад, потому что стальной чемодан на столе вдруг начал дрожать.

– Товарищ полковник! – подошел к человеку военный. – Смотрите!

Небо стало темнеть, словно и Генка, и его мама, и все солдаты, и полковник в черном костюме, и дом, и весь поселок оказались в огромной кастрюле, на которую еще более огромная хозяйка стала надвигать крышку. Но, наверное, крышка была в отверстиях, так как тьма тут же прорезалась снопами тонких лучей, которые стали ощупывать и солдат, и дома, и машины. Раздалось такое противное гудение, что Генка зажал уши, и вдруг словно девять выстрелов прогремели один за другим. В стальном чемодане появились девять квадратных отверстий. Вслед за этим тьма исчезла. И тут же раздался какой-то скрежет. Погруженный на машину автомобиль начал рассыпаться. Погасли телевизор, приемник, компьютер. Полковник открыл чемодан, отбросил его в сторону, взял в руки протокол и медленно разорвал его на мелкие части. Затем откинулся на гамак и принял на себя лейку летней воды.

Наверное, в конце концов, Генка решил бы, что ничего такого с ним не происходило. Тем более что и доказательств никаких не осталось. Все починенное в гараже Котенкина в тот же самый час вернулось к своему обычному состоянию. И уазик участкового вновь обратился старой развалиной. И «Волга» дяди Саши перестала заводиться. И мотоцикл «Урал» во дворе братьев Рыжковых снова покрылся ржавчиной, правда, ненадолго, потому как братья тут же начали превращать его в новый вручную. Но, главное, кубики исчезли. То есть, если говорить коротко, Генка Малинин остался без подарка. Ведь даже велосипед Аленки лишился моторчика. Правда, маленькая радость все же случилась. Дядя Саша совершенно самовольно подарил Генке щенка.

Так или иначе, но лето еще и не думало кончаться, когда во все том же саду появился Игорь Котенкин. Генка как раз обнимал щенка, трудился вместе с Аленкой над большим блюдом свежей клубники и смотрел в бинокль, как та расставляет костяшки домино. Котенкин съел несколько клубничин, потом сунул руку в карман и сказал:

– У меня три новости. Одна плохая и две хороших.

– Начинай с плохой, – вздохнул Генка.

– Лучше с хорошей, – не согласился Котенкин и выложил на стол раскрашенный кубик.

– Как? – оторопел Генка. – Разве он не улетел?

– Я сам думал, что улетел, – признался Котенкин. – Как эти набежали, на крышу гаража его забросил. Тут посмотрел, а он лежит, как лежал. Сломанный, наверное, не мог улететь. Короче, попробовал я его починить. Внутри ничего не трогал, там что-то вроде губки такой, не понял. Но жестянку поправил, как мог, запаял по краю. Покрасил. К магниту прилепил. Вчера весь день продержал. Сегодня. Толку нет. Не оживает он что-то. И это плохая новость, Генка. Так что держи. Твой ведь. На память.

Генка взял кубик, погладил его, прижал к щеке, положил на стол.

– А еще хорошая? – напомнила Аленка. – Ты ведь сказал, что хороших новостей две?

– Так это просто, – прошептал Котенкин. – Инопланетяне существуют, и мне кажется, что они неплохие ребята.