Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

— Молодец, раб, ты был предан хозяевам, за что они тебя и ценили. Надеюсь, ты будешь предан и своему новому патрону — Ивану Сальватору.

Фабий указал на Ивана, раб снова почтительно склонился.

— Веди нас, Ахилл, осмотрим весь дом… — потом центурион обратился к легионерам. — А вы оставайтесь здесь у входа и охраняйте нас. И будьте бдительны: враг не дремлет.

Солдаты спешились, встали спиной к дому, опустили большие прямоугольные щиты-скутумы на землю и оперлись на копья.

Грек затворил на тяжелый засов двери, и новый владелец вместе с приближенным пошли осматривать жилище.

За входной дверью — небольшой коридор. Дальше — широкий прямоугольный зал без окон, расписанный разноцветными фресками и украшенный мозаиками и статуями. Это атриум. Посередине потолка — большое квадратное отверстие. Через него проникает солнечный свет и попадает дождевая вода, прямо в бассейн (имплювий), что расположен посередине атриума.

Бывший хозяин этого особняка был, несомненно, влиятельным патрицием. И со связями. В этот дом вода попадает не только через имплювий как у многих римлян, а через персональный и престижный для того времени водопровод, что было редкостью для Рима. В этом доме проточная вода была круглый год, она поступала по акведукам из Тибра.

Иван заглянул в бассейн и увидел отраженное и дрожащее от ряби ярко-синее небо и белые барашки-облака. Везде множество светильников, лампад, факелов, висящих, стоящих, воткнутых в стенные кольца. Но не все они горят. Лавочник Ахилл экономит на оливковом масле. Огня по минимуму. К тому же еще на дворе день. И поверхность имплювия подобно огромному зеркалу отражает во все стороны дома дневной свет. Солнечные зайчики прыгают по фрескам, мозаикам и статуям.

По сторонам атриума расположены спальни — кубикулумы. Иван зашел в одну из них. Кажется, это спальня принадлежала бывшему хозяину. По сравнению с нашими современными комнатами эта комната гораздо меньше. И темнее: спальня без окон и освещается лишь несколькими тусклыми светильниками. На стене нарисованы какие-то фрески. Иван стал всматриваться в изображение. Какой-то женский профиль. Когда зрение Родина привыкло к полумраку, он охнул от удивления. Вот так красавица! На стене — портрет молодой и очень красивой римлянки. Белокурые волосы, синие глаза, правильные черты лица, изящная шея, красивые плечи. Внешность этой римлянки просто поражает. Кто это? Какая-то римская богиня? Или на самом деле существующая или существовавшая девушка? Если она бытует в реальности — то Иван непременно жениться на ней. Конечно, если он не вернется обратно в Москву.

Видимо эта красавица была предметом страсти заговорщика или его женой, а может дочерью. Кем бы она ни была — она достойна восхищения.

Родин долго всматривался в черты нарисованной неизвестным художником римлянки и не мог оторвать взгляда — до чего она прекрасна! Надо же бывают такие пригожие девушки!

— Ахилл, а что это за богиня, нарисованная в хозяйской спальне на стене? Жена Валерия Коты или его дочь? — спросил раба Иван.

Грек отрицательно покачал головой.

— Нет, это не супруга его и не дочь…

— А кто?..

…— Это первая красавица Рима — Домиция Долабелла. Хозяин был в нее безумно влюблен. Хотел ее покорить, дарил ей дорогие подарки, посвящал стихи, но она его отвергла. Вот он и распорядился нарисовать ее портрет в его спальне.

— Фабий ты слышал о такой девушке? — обратился к центуриону Иван.

Тот призадумался…

— Домиция Долабелла?.. Ведаю о такой. Весь Рим о ней судачит. Говорят, что она первая красавица во всей империи, но, к сожалению, я ее воочию не видел. Только, как и ты Сальватор, на этой изумительной фреске.

— Ладно, ты поможешь мне потом отыскать ее и заодно увидишь ее в первый раз. Впрочем, как и я.

— Хвала великому Марсу! Более достоянного занятия, чем разыскать для моего господина самую достойнейшую невесту Рима, и найти нельзя! Я непременно выполню твою просьбу, о, мой славный Сальватор! Главное при встрече с Домицией не ослепнуть от ее красоты! Или не превратиться в камень.

— Не превратишься — рассмеялся Иван. — Она же не Медуза Горгона.

— А вдруг….

Родин и Фабий продолжили осмотр дома.

В одном углу была видна лестница, которая вела на второй этаж. Здесь «женская половина» и кельи для прислуг.

В глубине дома большая занавесь. За ней — перистиль, просторный внутренний сад. Это «зеленые легкие» дома. Он окружен великолепной беломраморной колоннадой.

Какой здесь воздух и невероятное разнообразие ароматов, источаемых высаженными в саду декоративными, пряными и цитрусовыми растениями. Но Иван пока не спешит в сад, ему нужно обозреть и другие помещения.

Родин с Фабием обогнули бассейн. И вот противоположная стена. Здесь кабинет хозяина — таблиний, отделенный от всех других помещений деревянной раздвижной перегородкой.

В центре кабинета — большой стол из дубового массива с ножками из бронзы и украшенный инкрустацией из слоновой кости и из той же бронзы. На столе — серебреные статуэтки, свитки и письменные принадлежности. За ним — большой стул, по бокам расставлено несколько табуреток. Светильники не только свешиваются с потолка, но и стоят на высоких канделябрах. Возле стола стоит жаровня для обогрева: мартовские ночи все еще прохладны.

В кабинете небольшая деревянная конструкция, напоминающая мини-храм с фронтоном и двумя поддерживающими его колонами.

— Что это, Фабий? — поинтересовался у центуриона Иван.

— Это священное для каждого римлянина место — ларарий. Здесь мы совершаем обряды в честь ларов — божеств, что покровительствуют семьям. Вот эти две статуэтки длинноволосых мальчиков это и есть лари. Теперь ты Иван Сальватор, став гражданином Рима будешь поклоняться нашим богам и забудешь про своих, славянских.

— Возможно… — уклончиво ответил Родин и подумал.

«Лары — это типа наших домовых. Только у нас он один на весь дом, а у римлян их несколько».

В час дня к Ивану приехал квестор — казначей от Цезаря и привез мешочки с деньгами. Их было очень много. Сначала казначей отдал несколько мешочков центуриону.

— Это Цезарь передал для тебя, Фабий. Здесь пятьдесят тысяч сестерциев.

Центурион страшно обрадовался:

— Теперь я многое могу себе позволить! Иван, отпусти меня, я побегу в одно место, в таверну. Я хочу погулять от души! Так измучилась натура солдата по вину и гетерам, что мочи нет! А после я поведаю тебе о моих приключениях.

— Хорошо, я тебе отпущу. Только при одном условии.

— Каком, мой славный Сальватор?

— Ты скажешь название таверны, где ты намереваешься гулять.

— А это для чего?

— Вдруг что-то случиться с тобой? А я тогда буду знать, где тебя искать. Не забывай, мой Фабий, после раскрытия заговора мы — желанная мишень для врагов Цезаря. За тобой, как и за мной, они станут охотиться. И их желанная добыча — это наши головы. Может, возьмешь двух легионеров для сопровождения?