Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

— Что ты, Сальватор! В таких делах лишние люди не нужны. Справлюсь как-нибудь сам. Я просто надену плащ и при помощи капюшона скрою свое лицо. Меня никто не узнает, клянусь Марсом! Не беспокойся, Иван Сальватор, все будет великолепно!

— И все-таки, Фабий…

— Не переживай, я останусь в живых. А таверна называется «Римские гуси» и находиться в районе Сабуры.

— Хорошо, Фабий, ступай…

Центурион возликовал, что его отпустили, и, прихватив один мешочек с монетами, отправился в Сабуру за новыми впечатлениями и хорошим отдыхом.

А Родин вернулся к казначею. Мешочки и две амфоры с золотыми монетами перенесли в кабинет теперь нового хозяина — Ивана Сальватора.

— Сколько здесь? — спросил у квестора Иван.

— Два таланта золотых монет, сто тысяч динариев, триста тысяч сестерциев, десять тысяч иллирийских драхм. Но это не все деньги. Новая партия будет скоро.

— Хорошо, — сказал Иван.

— Пересчитывать будем? — поинтересовался квестор.

— Не стоит, я тебе верю…

Казначей пожал плечами и уехал.

Иван составил на стол мешочки, и, открыв пару из них, стал с интересом рассматривать монеты. Среди серебреных денариев Иван увидел интересные экземпляры: один с изображением слона — символа могущества и надписью «caesar», другой — с изображением самого Цезаря. (Захватив в свои руки всю власть, Цезарь объявил себя пожизненным диктатором и выпустил монету со своим изображением). Родин высыпал часть денег на стол. Их было много. Иван окинул взором гору мешочков и амфоры.

Неужели эти все деньги его?! Тогда он действительно состоятельный человек! Он — римский нувориш! Аве, Цезарь! Спасибо тебе за заботу о своем славном контуберналисе!

Какое внутренне ликование охватило Родина. Он почему-то вспомнил прекрасный советский фильм «Сватовство гусара» и пройдоху-ростовщика Потапа Ивановича Лоскуткова в исполнении артиста Андрея Попова. Особенно ту сцену, где герой в колпаке и халате танцует и поет: «Деньги все: и цель и средство, помни это сукин сын!» Родин, копируя киношного ростовщика, стал осыпать себя сверху монетами. Они звенели, раскатывались по столу, а некоторые падали на пол, а древнеримский богач Иван Родин ликовал.

Какое-то денежное безумство! Аллилуйя!!

Но тут вошел в кабинет Ахиллес и прервал бурное веселье нувориша Родина.

— Хозяин, есть дело к тебе, — сказал грек.

— Говори, Ахиллес, что за дело? — принял серьезный вид неофит.

— Хочу помочь тебе сберечь твое богатство.

— И каким образом?

— Здесь в кабинете есть потайная дверь, а за ней — небольшая комнатка. Там стоит сейф. Мой бывший господин раньше в нем держал свои сокровища и деньги.

— Интересно, а где это заветная дверь?

— Сейчас я покажу… Смотри…

Управляющий подошел к столу, присел на корточки и с трудом повернул на сто восемьдесят градусов нижнюю часть ножки и… тут же загромыхал, заскрипел и пришел в действие потайной механизм. За спиной Родина открылась маленькая дверца.

— Вот она потайная дверь, — сказал Ахиллес. — А вот и скрытая комната, а здесь сейф…

— Вот это да! — удивился Иван. — Я только в приключенческих фильмах видел такие замаскированные комнаты.

Грек взял факел и вместе с новым хозяином зашли туда. Комната была небольшая, но там стоял большой и массивный сейф из железа. На нем массивный навесной замок. Ахиллес дал Родину ключ от него. Иван с трудом открыл замок и открыл дверцу. Внутри ящика ничего не было.

— Интересно, интересно, а куда делись все богатства всадника Котты? — полюбопытствовал Иван и пристально посмотрел на управляющего. — Вряд ли те, кто арестовывал Валерия Коту, знал о тайнике.

Грек, честно и прямо глядя в глаза новому патрону, признался:

— Бывший мой господин Валерий Котта хотя и успел выгрести из него все свои драгоценности и деньги, но не успел бежать с ними: его поймали при выходе из дома, как и его жену Цецилию Терцию и дочку Публию. Как ты знаешь, Иван Сальватор, моего господина казнили скоро и жестоко. О судьбе его супруги жены и дочки я ничего не ведаю.

— Я попробую узнать о них у… Антония, Цезаря я не буду беспокоить по такому пустяку, а потом сообщу тебе.

— Буду благодарен за это хозяин.

— А теперь за дело, Ахилл. Давай, помоги мне перенести деньги в этот металлический ящик.

— Хорошо, мой господин…

Грек помог Ивану перетаскать в сейф практически почти всю наличность. Лишь несколько мешочков с монетами Родин оставил для себя. Так, на мелкие расходы. Старый грек это подметил и обратился к Ивану с просьбой:

— Хозяин, нужны деньги. Вечером надо что-то кушать? Хозяйских запасов не осталось, все выгребли солдаты, кроме вина. Его они попросту не нашли. Ведь ты не желаешь остаться голодным, мой господин? И также не забудешь покормить своих преданных слуг — Ахиллеса и Роду.

— Ах, да, Ахилл, пойди, купи что-нибудь. Вот тебе три тысячи сестерциев. Надеюсь, этой суммы хватит?

— Я думаю что да, мой хозяин. Я куплю, а Рода все приготовить.

— Потом отчитаешься. А пока надо записать эту цифру на бумаге. Ах, впрочем, какая бумага, ее еще не изобрели… Ахилл!..

— Да, мой господин…

— На чем можно записать данную сумму?

— Можно на папирусе или на табуле, мой господин.

— Покажи мне, как это делается.

Грек покопался на столе Валерия Котты и показал Ивану листы александрийского папируса.

— Вот чистый папирус. Но его нельзя сильно сгибать — иначе порвется. Если ты будешь, мой хозяин писать с продолжением, то один листок приклеивается к другому и заворачивается в свиток. Вот на такую палочку.

— А чем писать? — спросил Родин.

— А вот такой тонкой палочкой, — пояснил грек. — Это расщепленный тростник. А вот чернила. Черные, красные, какие хочешь. Макай в них палочкой, хозяин, и пиши на папирусе. Все просто. А вот табулы на них тоже можно писать. Только стилусом.

— Что это за стилус и с чем его едят? Это такой для «Айфона»?

— Его не едят, им пишут…

Управляющий показал деревянные таблички, покрытые слоем воска и заострённый металлический стержень — стилус. Второй конец стержня заканчивался шариком. Этим шариком ненужный текст затирался, и можно было писать заново. И тогда табула становилась снова «раса», то есть чистая.

Иван поразился: ах, вот откуда появилось выражение «Табула раса» (Tabula rasa) — «чистая доска». Это устойчивое словосочетание отражает теорию о том, что каждый отдельный человеческий индивид рождается без врождённого или встроенного умственного содержания, то есть чистым, его запас знаний полностью строится из опыта и чувственного восприятия внешнего мира.

У древних римлян выражение «табула раса» имело и переносный смысл. Оно означало: «пустое место». А выражение «сделать из чего-либо табулу расу (чистую доску)» использовалось в значении: «свести что-либо на нет».