Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

Горбоносый дернул за ткань она упала вниз. Теперь девица была полностью обнажена. Торговец развернул ее, показывая потенциальному покупателю красивую тыл рабыни.

— А, какова? Хороша? Нимфа! Нигде в Риме не найти вам такой девушки!

Глаза Фабия зажглись похотливыми огоньками.

— Мой Сальватор, берем эту фессалийку.

— А что скажет Ахиллес?

Грек что-то спросил у горбоносого. Тот ответил:

— Берем, — согласился Ахиллес. — Искусна в шитье и приготовлении блюд.

Фабий оживился.

— Вот и славно!

Ахиллес выбрал для переноски паланкина четверых крепких мужчин, двух нубийцев и двух капподакийцев. Двоих эфиопов управляющий Ивана забраковал.

— Вот этот на один глаз слепой, я не буду покупать. А этот прихрамывает как Гефест, всучи его какому-нибудь глуповатому хозяину. Да он мне и даром не нужен.

Грек выбрал еще семь рабов и рабынь: служанку по дому, повара, кухарку, конюха, садовника, привратника и слугу по растопке печей. Всего было куплено тринадцать рабов.

Ахиллес был счастлив: теперь у него будет меньше работы и есть, кем управлять и командовать.

Итак, поход на невольнический рынок завершился. Вечером Иван как рачительный хозяин сделал в своем расходном свитке следующую запись: покупка рабов — двадцать одна тысяча пятьсот сестерциев. А потом на другой свитке, чтобы не забыть, написал: дать Ахиллесу четыре тысячи сестерциев на закупку продуктов и сена для Ганнибала.

Сегодня Фабий предложил Ивану отправиться в городскую баню на Марсовом поле.

— У нас же есть в особняке парная, — возразил Родин. — Зачем идти куда-то?

Центурион усмехнулся.

— Это не то, Сальватор. Общественные купальни — это больше чем баня. Это самое любимое место для римлян. Там можно проводить с пользой весь день. Это заведение нужно один раз посетить и ты поймешь, чем я восторгаюсь, мой славный Сальватор. И клянусь моим покровителем Марсом, ты об этом не пожалеешь! Верь мне, истинному римлянину!

— Хорошо, уговорил. Что ж, пойдем, посмотрим, что это за местная достопримечательность, — согласился контуберналис.

Иван подозвал управляющего.

— Ахиллес, если меня будет разыскивать посыльный от Цезаря или Антония, то я с Фабием в бане на Марсовом поле. И приглядывай за домом и персоналом.

Раб почтительно поклонился.

— Хорошо, мой господин… А что такое «персонал»? Как за ним приглядывать? Это славянское слово, великий Сальватор?

Иван замялся.

— Это так вырвалось. В общем, смотри за рабами? Ясно?

— Будет сделано… — снова почтено склонился Ахилл, а про себя отметил: «персонал» по-славянски — значит «рабы». Надо запомнить.

…И вот Иван и Фабий у общественной римской бани. Здание снаружи огромное, похоже на настоящий дворец! С мраморными колоннами, с бронзовыми львами на входе, статуями, барельефами и латинскими девизами на фронтоне. А внутри — будто музей! Вверх ведет широкая мраморная лестница как в питерском Эрмитаже, по краям ее — статуи Аполлона и Эскулапа. Далее — Венеры и Юпитера. И большие разрисованные вазы. На стенах — многочисленные мозаики, фрески на разные темы: мифологические, военные, исторические, общественные.

Фабий и Иван, заплатив по одному квадранту (это четверть асса) привратнику нумидийцу, поднимаются по лестнице. Иван обратил внимания, что с детей приходящих с родителями не брали никакой платы. У банщика Фабий и Иван купили простыни, благовонное мыло и греческие губки. Служащий бани выдал им деревянные сандалии. Бесплатно.

— Зачем они? — удивился Родин.

— Надень их. Пол здесь горячий, — посоветовал центурион.

Иван послушался наставника. В аподитериуме (раздевалке) они оставили вещи. Кожаный кошелек с сестерциями на веревочке Фабий одел на шею. Он приметил одного капсария-мальчишку.

— Эй, мальчик, внимательнее смотри за нашими вещами, получишь за это сестерций.

Тот согласно кивнул головой.

Фабий и Иван зашли во второй зал. Это «холодная» — фригидариум. Здесь почти весь зал занимал бассейн с холодной водой. Пять широких ступенек спускались вглубь бассейна. Вокруг него многочисленные и высокие колонны. Стены зала были отделаны мрамором и мозаикой. Пол — паросским мрамором. Везде статуи богов, особенно богинь, и в основном в обнаженном виде. Вода в бассейне была свежей и чистой: почти во всех общественных банях имелась помпа для смены воды. Ее производили дважды в день.

В воде плескались и плавали фыркающие как моржи люди. Вот один толстяк с красным и распаренным телом вылетел из двери, ведущей в другой зал и со всего маха прыгнул в бассейн. Раздался шумный всплеск воды — и куча брызг полетела в сторону Ивана и Фабия.

— Вот слон карфагенский! — выругался центурион, вытирая с лица капли попавшей воды.

— Бегемот, — нашел другое сравнение его патрон.

Они двинулись в третий зал — теплый (тепидариум). Четвертый зал уже был горячее. Пятый — уже сама парная (судаториум). Температура здесь уже достигала восемьдесят пять градусов по Цельсию. И, наконец, последнее помещение бани — лавариум, где купающиеся обливались водой, мылись и натирались ароматическими маслами.

Сначала друзья отправились в парную.

— А как судаториум отапливается? — поинтересовался у Фабия Родин.

— Когда-то судаториум обогревался с помощью большущих жаровен. На бронзовой решетке над раскаленными углями разогревались крупные камни и, поливая их водой, служители терм получали влажный пар. А сейчас парная греется с помощью печей. Они снаружи, их топят целый день. Горячий воздух поступает в проложенные под полом и в стенах кирпичные пустоты-пути и окутывает жаром парильню.

— Ясно…

Попарившись и смыв пот и грязь, и еще раз попарившись и поплескавшись в бассейне, Иван и Фабий пошли бродить по залам.

В бане было многолюдно: примерно до двух тысяч человек. Посетители плюс многочисленный персонал парной — привратники, мойщики, массажисты, специалисты по уходу за ногтями и делающие депиляцию, работники, очищающие скребницами из слоновой кости тела клиентов и натирающие целебными маслами, лекари, пускающие кровь и лечащие зубы, а также служащие, поддерживающие в помещениях нужную температуру и доставляющие воду.

Римские термы походили на государство внутри государства. Фабий был прав. Общественная баня — это одна из существенных частей жизни любого римлянина. Их строили не только в городах, но и в селах. Особенное значение имели бесплатные термы для бедняков, теснившихся в своих мастерских, лавках, в душной грязной квартире без воздуха и света. Почти каждый римский политик, участвуя в предвыборной кампании, обещал народу построить общественную баню. Так он стопроцентно обеспечивал себе многочисленный электорат и популярность. Иван лично сам убедился, что римская баня или термы не только заведение для помывки и отчистки тела, но и целый культурно-развлекательный комплекс.