Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

— Ладно, мой бесценный друг, — примирительно сказал Родин. — Будет тебе сегодня златокудрая и молодая рабыня, красивая как Афродита и стройная как Венера.

— Ловлю тебя на слове, мой славный Иван Сальватор! — обрадовался центурион и продолжил. — Так что же мы медлим, хозяин? Вперед, веди нас со славным Ахиллесом на рынок, за знойной нимфой из Африки или Греции! И аве, Цезарь!

— Аве, император!..

Ахиллес, Фабий и Иван увидели в конце улицы большую площадь и большое людское столпотворение. Это был невольничий рынок. Кругом стоял шум, гам, ор, крики…

Иван увидел широченный и длинный в несколько рядов деревянный помост. На нем теснились сотни невольников для продажи. Мужчины, женщины, дети. Возле рабов их хозяева — мангоны.

Ноги рабов были покрыты белым мелом или краской. Выставленные на рынке рабы имели разные знаки. Белая краска означает невольничество, простой венок на голове — военнопленного, колпак на голове — знак того, что за этого раба не ручаются. На шеях бедолаг висели дощечки, где о них была написана краткая информация. Качество живого товара, с какой страны он прибыл, его достоинства и недостатки — этакое древнеримское резюме.

Продавцы были обязаны ставить в известность покупателей о недостатках и изъянах раба: не был ли он гладиатором в Цирке, не убегал ли продаваемый раб от своего патрона, не нападал на торговые суда будучи пиратом, не был ли он бутовщиком, разбойником, вором, не способен ли он на какие-либо крайние и агрессивные поступки. И вообще, он в своем уме или умалишенный. Если продавец заранее не поставил покупателя в известность об этих недостатках рабов, то купля-продажа объявлялась недействительной, деньги возвращались покупателю, а «дефектный» раб — мангону.

Впрочем, многим патрициям, тем, кто часто покупал рабов, были известны некоторые достоинства или недостатки тех или иных рабов по их происхождению. Так, например, римляне считали рабов из Крита лгунами, из Мавритании — суетными, из Далмации — свирепыми, из Дакии — непокорными, из Греции — красивыми и образованными, а из Сирии — сильными и выносливыми.

Обходя помосты, Иван дивился: сколько тут несчастных людей. До того как попасть в плен они же кем-то были. Кто воином, кто гончаром, кто кузнецом, а кто и учителем. Теперь они все равны. Они — рабы. Порой без имени и национальности. И ими торгуют как скотом. Правила всем понятны: «живой товар» разглядывают, оценивают качество, спорят о цене, как на любом рынке.

Это сейчас олигархи круто разживаются миллионами долларов, продавая нефть, газ, лес, электричество и прочий товар, а раньше античные коммерсанты богатели в основном за счет продажи рабов. Это был самый распространенный бизнес в то время. И сверхдоходный. Например, Цезарь после похода на Галлию продал шестьдесят три тысячи рабов (!) и неплохо на этом заработал. На торговле невольниками наживались все кому не лень. И профессиональные продавцы, и перекупщики, торгаши по случаю, и простые римские граждане — вплоть до самых знатных и богатых патрициев. Торговля эта приносила большой доход и римской казне, так как ввоз, вывоз и продажа рабов были обложены пошлиной: с сутенера брали одну восьмую стоимости невольника, с остальных — одну четвертую, а при продаже взимался налог два-четыре процента.

Все торговали живым товаром в Римской империи. Все….

Здесь на невольничьем рынке присутствовала своеобразная «лотерея судеб». Кому как повезет. Самая достойная участь для невольника — это попасть в город в дом богатого патриция, хуже, если в бордель — «лупанарий» или в школу гладиаторов. Самая тяжкая доля — это попасть в сельское имение какого-нибудь римского богача. Сельские рабы, не секрет, живут в самых нелегких условиях. Их изнуряют голодом, частыми побоями, тяжелой работой… А самое страшное для раба — это отсылка на рудники или каменоломни. Там они быстро истощались и умирали от непосильного труда и кнутов надсмотрщиков. Но зато за них хозяева получали очень хорошую прибыль.

Часто на рынках рабов подразделяли на виды как животных и продавали в разные дни. Например, в один день — физически крепких мужчин для тяжелых работ, а на следующий — «специалистов». Кондитеров, поваров, гончаров, швей, танцовщиц, лекарей учителей массажистов и т. д. В третий день продавались карлики и рабы с физическими недостатками. Еще через день мангоны торговали детьми для работы по домашнему хозяйству и обслуживания гостей на пирах, а также для тайных сексуальных удовольствий римских господ.

Хозяин имел право не лечить заболевшего раба. Его могли отвезти на остров Асклепия на Тибре и там его оставить умирать от голода и болезни. Поэтому иногда на острове были случаи каннибализма.

…Переходя от помоста к помосту, Иван видел жестокосердные, бесчеловечные картины, встречающиеся разве что на рынках скота: торгаши живым товаром открывали рот рабам, чтобы продемонстрировать покупателям их крепкие здоровые зубы, будто невольники лошади.

Отовсюду доносились зазывные голоса продавцов и громкие реплики покупателей:

— Смотри, каков силач, словно Геркулес, берите, господин, он тебе долго прослужит…

— А, этот египтянин, совсем недорого стоит, отдам его просто за полцены…

— Сколько? Ты с ума сошел, мошенник! За такие деньги я куплю себе с дюжину таких рабов!..

— Этот? Да он тощий у тебя как скелет, смотри, упадет по дороге и умрет.

— Зато он умный и превосходный учитель по риторике, возьмите. На худой конец может быть библиотекарем, писцом, воспитателем…

— Отстань, прохвост, он мне не нужен и задаром!..

А вот на рынке со своим управляющим знатная матрона. Она указывает помощнику пальцем, унизанным драгоценными кольцами, в сторону помоста:

— Да вот тот светловолосый и красиво сложенный фракиец. Он пойдет для замены раба Энея в паланкине: и по росту и по фигуре и цвету волос.

— Хорошо, госпожа, будет все исполнено, сейчас я сторгуюсь с продавцом…

Управляющий матроны направился к рыжеволосому и бородатому продавцу…

Нашу троицу заинтересовала одна девушка. Фабий обратился к горбоносому смуглому магону.

— А, ну, поданный Меркурия, покажи нам эту красотку.

Работорговец подошел к девице из Фессалии. На ней из всей одежды была лишь ткань наподобие длинной юбки. У рабыни хорошая грудь, круглый упругий животик, хорошие бедра.

— Девственница, дочь царя одного племени. Свежа и красива как утренняя Аврора. А зубы… — торгаш открыл девице рот. — Просто жемчуг. Неутомима в работе, хорошая прислуга, согреет в постели.

Работорговец откровенно пощупал грудь рабыне.

— Каковы персики, а? Бархатисты, нежны. Как у Эгерии. А тут что у нас…