Николай Мещанкин - Спящий

— Господа жрецы! — голос почему-то звучал сипло, но Хорвеля это не волновало. — Давайте, приступим!

Зачадили лампады. Архидемоньяк произнес первые слова, следя через прищуренные веки за жрецами. Надо бы закрыть глаза, полностью отдаться темному потоку Владыки, но что в это время будут делать жрецы? А вдруг они… Хорвель недовольно поморщился. Далеко не идеальный настрой для общения с Демоном, слишком много посторонних мыслей засоряли сознание. Получится ли у них? Сосредоточиться, хотя бы немного…

И тут Владыка ответил, быстро и энергично, рванувшись навстречу сквозь такой близкий сейчас канал. Хорвель почувствовал, как его подхватило, понесло темными волнами, растворяя в нетерпеливо перетекающем Демоном, сливая с ним в единое целое… Он узнал, он вдруг постиг желания и цели Владыки, и это теперь были его желания и цели. Это он катился, переливаясь силой в вечной пустоте, это он торопился войти в этот новый мир, такой нетронутый и многообещающий, где нет ни врагов, ни завистливых друзей, лишь изнеженные Всевысшие, смести которых не составит труда. Это он предвкушал власть, которую он получит, единственный и всемогущий…

Сопротивление, резкий толчок… Хорвель застонал, ощущая гнев и раздражение наткнувшегося на неожиданное препятствие Некротоса. Что это? Заклинание полусмерти, наложенное на канал, сужающее его… Снять его, убрать! И теперь…

Сорванная с петель дверь с грохотом рухнула на пол, впуская в залу солдат.

— Где Император?!

…И теперь сюда, сквозь канал, выйти в этот мир…

Кто-то из разбегающихся солдат задел плетение пентаграммы, портал изогнулся, замерцал, схлопываясь. Отдача врезалась в Хорвеля, швырнув на колени, застилая глаза болью.

— Что здесь происходит? — фон Ритз взглянул на трупы на полу, шагнул к лежащему на постаменте фон Штаху. — Что с Императором?!

— Он… Он… — архидемоньяк, пошатываясь, встал.

— А-а! — жрец оттолкнул стоящего перед ним солдата, прыгнул вперед, занося руку с кинжалом, вдруг замер, с удивлением глядя на выросшее из груди лезвие меча.

— Господин Хорвель, Вы и Ваш помощник арестованы! — баронет стряхнул с меча безвольно повалившееся на пол тело жреца. — Обвинения — убийство барона фон Гивера и капрала Грофмаха и покушение на убийство Его Величества. Выведите их! — фон Ритз кивнул солдатам.

Архидемоньяк посмотрел на направленные на него алебарды, расслабил сжимавшую стилет руку. Перевел полный ненависти взгляд на баронета. Ладно, радуйся пока. Он еще получит то, что ему нужно, и тогда… Тогда он никого не забудет!

Фон Штах застонал.

— Ваше Величество? — фон Ритз склонился над Крайтом, вглядываясь в неподвижное лицо. — Ваше Величество, Вы слышите меня?

Фон Штах медленно открыл затуманенные глаза.

— Император пришел в себя! — фон Ритз выпрямился, обернулся, улыбаясь, к солдатам. — Да здравствует Император!

Хорвель скривился. Он же снял с фон Штаха заклятье! Все усложняется…

— К загородной резиденции графа подошли несколько сотен 3-го Валайского легкого кавалерийского полка, и Храмовой страже пришлось отступить, — епископ потер лоб. — На помощь были вызваны горные егеря, однако они отказались подчиняться приказам и попытались разоружить стражу. После этого регулярные части гарнизона к действиям не привлекались из опасения распространения мятежа среди условно лояльных войск, — епископ вздохнул, подошел к висящей на стене карте столицы.

— В настоящее время Храмовая стража удерживает центр города, — епископ очертил неровный овал, — в то время как предместья находятся в руках мятежников, причем их число постоянно растет за счет подходящих к столице подразделений. Также потенциальную опасность представляют расквартированные в городе войска, здесь, здесь и здесь, — епископ водил указкой по карте. — В настоящее время они блокированы стражей в своих казармах и ведут себя спокойно, но сохранят ли они свой нейтралитет, если начнется столкновение с мятежниками, неизвестно.

— Что значит — «если»? Что значит — «если»?! — кардинал Ингиды раздраженно встал. — Мы должны восстановить порядок, мы должны наказать зачинщиков, и, значит, так и будет! В этом не может быть никаких сомнений! — кардинал выдохнул, пытаясь успокоиться. — Мне совершенно не нравится пораженческий тон Вашего доклада, господин епископ. В частности, почему Вы полагаете, что лучший из возможных вариантов поведения гарнизона — его нейтралитет? Почему не поддержка Собрания, как законного правительства Федерации? Вы уже готовы сдаться, хотя никаких оснований для этого нет! Нам надо лишь дождаться подхода вызванных с фронта частей, и мятеж будет подавлен!

— Ваше Высокопреосвященство, — епископ хмуро взглянул на кардинала, отвел взгляд. — Мне неприятно это говорить, но настроения в армии, они… В общем, уверены мы можем быть только в преданности частей Храмовой стражи. Но даже если мы отзовем находящиеся на фронте дивизии стражи, потребуется около месяца, чтобы они прибыли сюда. А герцог, по имеющимся у меня данным, будет здесь уже послезавтра. Кроме того… — епископ нерешительно замолчал.

— Что — кроме того? Договаривайте, господин епископ! — кардинал заходил по кабинету. — Я хочу знать все новости, какими бы плохими они ни были.

— Ваше Высокопреосвященство, я не уверен в общей целесообразности подобных акций.

— Что вы имеете в виду? — кардинал остановился, удивленно посмотрел на епископа.

— Ваше Высокопреосвященство, я хочу сказать, что чувства не должны брать верх над разумом, — епископ кусал губу. — Мы можем считать себя правыми, их мятежниками, но и мы, и они — граждане Федерации, любящие ее и заботящиеся о ее благе. Возможно, они видят это благо по-другому, не так, как мы. Но не это главное. Главное, что ведь мы с ними на самом деле не враги, и наши разногласия — всего лишь разногласия, и вполне преодолимы. Да, у нас происходят конфликты, мы играем по весьма жестким и грубым правилам, и все же они есть, эти правила, и мы никогда не доходили до того, чтобы ставить под угрозу безопасность Федерации. Кто-то признавал себя проигравшим и отходил.

— Что?!

— Ваше Высокопреосвященство, на этот раз проиграли мы, — епископ твердо посмотрел на кардинала. — И мы должны признать это.

— Ты, ты… — кардинал в бешенстве сжал кулаки. — Ты понимаешь, что ты предлагаешь?!

— Да, — епископ кивнул. — У них больше сил, чем у нас, им ничего не стоит смахнуть храмовников, вышвырнуть нас со всех занимаемых нами позиций, и все же они ждут. Потому, что они играют по правилам. Потому, что они не хотят, чтобы федераты сражались с федератами, не хотят начинать то, что может расколоть нашу страну, ввергнуть в пожар гражданской войны. И мы должны последовать их примеру.