Андрей Левицкий - Нашествие. Битва за Москву (сборник)

Офицер подошел к военным. Тот, что с раненым коленом, подался вперед и плюнул ему под ноги. Чужак что-то сказал двум конвоирам, они коротко рассмеялись. Варханы со всего лагеря подходили ближе, наблюдая за происходящим. Конвоир поднял пистолет, но офицер сделал отрицательный жест, быстро повернулся и, шагнув назад, схватил за плечо одного из троицы вооруженных москвичей, шагавших вдоль рельса. Те остановились. Офицер обратился к ним.

– Стрелять, – долетело до будки. – Стрелять!

Москвичи стояли не шевелясь.

– Они как роботы, – прошептал Кир, внимательно наблюдавший за лицами москвичей.

– Ты о чем? – спросил Леша.

– Кирилл имеет в виду… – Яков замолчал, когда «роботы» встали напротив троих военных.

– Стрелять! – повторил офицер и показал на пленников.

Остальные варханы с любопытством наблюдали. Москвичи подняли ружья.

– Вы чего?! – прохрипел один из стоящих на коленях. – Братки, что же вы…

Один из москвичей, тот, что постарше, вдруг зашатался. Ствол в его руках заходил ходуном. Молодые выстрелили, двое военных повалились под вагон, раненый вскочил, неловко отставляя поврежденную ногу, и быстро шагнувший вперед офицер ударил его ножом в живот. Военный упал на бок, а вархан развернулся к москвичам. Двое, выстрелив, застыли, а третий опустился на колени и слепо тыкал перед собой стволом. Замычав, он бросил оружие, схватился за голову. Тюрбан слетел, обнажив бритую макушку. На ней что-то темнело, похожее на три круглые раны.

Офицер, сунув в ножны извилистый нож, выхватил из рук конвоира оружие с торчащей вбок кривой рукоятью и выстрелил в голову лежащего на земле пленного. Клацнув рычагом, повернулся к москвичу и выстрелил в него. Тот упал. Остальные двое равнодушно смотрели на него.

Офицер произнес несколько непонятных слов. Они продолжали безучастно стоять. Он каркнул что-то – будто выругался. Ткнул одного стволом в плечо, показал на мертвеца, потом – в сторону будки. Повесив ружье за спину, москвич нагнулся, схватил убитого за плечи, второй подхватил его за ноги, и они потащили тело прочь из лагеря. Миновав щиты, приблизились к будке. Прячущиеся в ней наблюдатели затаили дыхание, но москвичи не заметили их – прошли мимо и скрылись из виду.

– Давайте обратно, вниз, – едва слышно произнес Леша. Голос у него был сдавленный.

Глава 20

В церковной башенке обнаружились четыре окна, из которых открывался вид на всю округу. Когда спутники поднялись туда, начался дождь, скверик возле церкви наполнился шелестом листвы и дробным перестуком капель. Багрянца с АК поставили дежурить возле одного окна, Хорька, получившего назад свой ПМ, – у другого, Лабус с СВД занял позицию у третьего, а Курортник с «бизоном» у четвертого. Игорь присел на краю открытого люка в центре помещения и положил рядом автомат. Чужака, едва очухавшегося после «ласки» Багрянца, они бросили на узкой лестнице, Сотник видел его внизу. У пленника были скованы запястья, от наручников шла длинная цепочка, захлестнутая за перила.

Свою историю капитан хотел завершить как можно быстрее – но не получилось. Курортник повернулся, услышав про стволы в тайнике:

– Погоди, Игорь. Это что значит, откуда там…

– Алексей, твоего ФСБ уже нет, – перебил Сотник. – Забудь про службу на государство. Наш управляющий со своим отцом-генералом приторговывали оружием – это все, что я тебе расскажу. Мы с компаньоном ничего не знали, а когда узнали… Вот тогда все и началось. И хватит про это.

Он не стал упоминать, что между подставой партнеров и началом нашествия прошло значительное время, в которое уместились смерть Павла Вольтова, следствие и суд над Игорем.

Курортник смерил Игоря взглядом, однако возражать не стал, отвернулся к окну, бросив напоследок:

– Продолжай.

Сотник продолжил. Хорек несколько раз порывался перебить его, но замолкал под взглядом командира. Лабус, услышав, как Игорь упустил нож из зубов, хмыкнул:

– Со всеми казусы бывают, не переживай. Я как-то исхитрился гранатомет задом наперед на плечо положить в горячке… Ладно, так что дальше?

Закончив, Игорь перевел дух и сделал несколько глотков воды из фляжки, которую дал Лабус.

– Ну а вы? – спросил он. – Что с вами было?

– И кто вы такие вообще? – вклинился Багрянец. – Служба охраны ФСБ – это что значит? Чего охраняете, ФСБ свое?

– ОПов, – ответил Лабус.

– Кто такие «опы»? – заинтересовался Хорек.

– Охраняемые персоны. В основном из наших, генералов всяких, полковников…

– Когда те в «горячие точки» ездят? – кивнул Сотник.

– И в «горячие точки» тоже. Нас вообще семь человек в отделении, но сейчас мы вдвоем поехали, потому что работа в Москве, близко, да и никто ничего не ждал.

– Какая работа?

Лабус посмотрел на Курортника. Взгляд того стал сосредоточенным, задумчивым. Он повернулся боком к окну. Дождь усилился, снаружи били косые струи, и правильный, с прямым носом и выступающим подбородком профиль Алексея Захарова чеканно выделялся на их фоне. Что-то его гложет, подумал Игорь. Как Хорька, только прапорщик человек сдержанный, дисциплинированный, да и попросту – взрослый. Конечно, в такой ситуации, как сейчас, любой ощутит себя не в своей тарелке. Одному Багрянцу, кажется, все по фигу – то есть сначала он сильно растерян был, а теперь приспособился. Хорошо, когда у тебя кулаки больше мозга, легче жизнь воспринимаешь. Хотя вот Константин Гордеев – явно поумней Павла, но тоже с виду не очень напряжен. Совсем иначе, чем боксер, но приспособился к положению дел, осознал их, принял – и теперь просто действует так, как считает нужным, и все тут. Флегматичный человек, рассудительный. А вот у Курортника в душе, похоже, целая буря бушует, но он ее тщательно закупорил, как в котле. Под давлением держит… Главное, чтоб крышку однажды не сорвало.

– Где служил, Игорь? – спросил Курортник, встав сбоку от окна, спиной к стене. – В каких местах бывал?

Сотник ответил.

– Что, и в Батуми во время «котла»? – удивился Лабус.

Игорь сухо кивнул – про армейское прошлое он не любил рассказывать, ни гражданским, ни другим военным.

– И выбрался, да не покалеченный? Ну ты молодцом, капитан. А Леху Боблова не знал? Он-то как раз не выбрался, из «мухи» в него азеры…

– Костя! – прикрикнул Курортник.

– А что? – Лабус погладил усы и пояснил остальным: – Не любит напарник всякие такие словечки… А я ж не в уничижительном смысле это, я просто чтоб покороче. Ну, ладно.

Он снова вопросительно глянул на Курортника, и тот кивнул, приняв решение:

– Ладно, рассказывай. Теперь уже все равно.

Лабус заговорил:

– Ну, в общем, мы сопровождали в Лефортовский СИЗО замначальника ФСБ. Там наш бывший изолятор. Ну, бывший не бывший, а до сих пор наших клиентов иногда в нем держат.