Владимир Михайлов - Люди Приземелья (сборник)

– Если можно… я хотел бы остаться.

– Остаться у нас?.. – задумчиво протянул Велигай. – Вот оно что… Но только, если вы ищете романтику, разочарую вас: попали не туда. Здесь – работа, работа, и не всегда интересная.

– Я понимаю.

– И согласны? Может быть, у вас есть особые основания желать этой работы?

– Да, – сказал Кедрин. – Особые основания.

– Да, но у нас-то нет никаких особых причин соглашаться… Вы ведь не представляете себе, что сейчас здесь начнется. Опытным – и то будет трудно. А вы и в космосе-то, наверное, впервые? Нет, не стоит. Да и правила нам запрещают.

– С правилами, – сказал Кедрин язвительно, – вы, кажется, не всегда считаетесь?

– Поймал, поймал! Но там речь шла о жизни людей.

– А здесь – о моей.

– Вот как… Что же, разве попробовать? Испытаем вас – в порядке исключения. Герн, вы дежурите сегодня. Я занят. Дайте ему каюту, проведите медицинское обследование и швырните его в пространство.

– Идемте, – буркнул Герн.

Они постояли в коридоре, провожая взглядом Велигая, пока он не скрылся за выпуклостью потолка, поднявшись, казалось, по отвесной стене; но Кедрин уже почти готов был поверить в способность конструктора ходить по вертикальным стенам. Герн тронул Кедрина за локоть:

– У нас мало времени…

На перекрестках коридоров виднелись небольшие, видно самодельные, таблички. На одной было написано: «Проспект Переменных Масс», на другой – «Переулок Отсутствующего Звена». Герн сказал:

– Здесь живет Гур, с которым вы прилетели. Названо в его честь.

Кедрин не уловил связи между Гуром и отсутствующим звеном, но спрашивать не стал. Как и проспект, переулок был тих и залит прозрачным светом. Пол слегка пружинил под ногами.

Потом был еще один проспект – цвета слоновой кости. Герн сказал:

– Вот это – ваша…

Это было просторное помещение с закругленными углами. Потолок светился теплым розовым светом.

– Вечерняя заря, – сказал Герн. – У вашей смены кончается день.

В каюте почти не было мебели, только два низких шкафчика, такой же низкий столик, микрофильмотека – и все.

– У нас каждый живет, как ему нравится, – пояснил Герн. – Здесь жил Тагава. Он перешел в смену Карло и в его каюту.

– А как же с мебелью?

– Закажите, – равнодушно сказал Герн, – микротипов полно. – Он прошелся по каюте, отворил одну дверь. – Здесь – помещение для работы. Тагава – микробиолог, но свои склянки он заберет. Вы кто? Инициатор Элмо? Этого у нас еще нет, спутник монтажный, но со временем… Питание и так далее – я вам покажу. Хотите – в кают-компании, хотите – у себя. Все понятно? Тогда пошли.

– Куда? – спросил Кедрин, чувствуя, как дыхание выходит из-под контроля.

– Вы что, не слышали, что сказал Велигай? Очень просто, сейчас я вышвырну вас в пространство…

Герн швырнул его в пространство.

Оказалось, что это очень просто и даже не так страшно, как можно было предположить. После медицинской комиссии и нескольких часов отдыха Герн зашел за Кедриным и повел его по ходам, переходам и радиальным шахтам спутника. Было тихо, только где-то едва слышно гудели механизмы и звучала музыка.

В конце концов они остановились перед массивной дверью. Она неторопливо растворилась; по ее толщине и медленному, величественному движению Кедрин понял, что за нею должно открыться что-то жуткое.

Он хотел шагнуть бесстрашно, но на миг ноги отказались повиноваться. «Вперед, вперед!» – закричал Герн и подтолкнул Кедрина. «Не волнуйтесь, – сказал Кедрин, – я и сам иду».

Но и за этой дверью не обнаружилось ничего странного. Кедрин зашагал по узкому коридору. Потом Герн ухватил его за рукав.

– Вот, – сказал он.

Еще одна каюта. Только потеснее, и, не такая веселая, и не такая уютная, как отведенная Кедрину: просто четыре стены, койка и столик. Голый пластик и немного металла.

– Живите, – милостиво сказал Герн. – Живите здесь.

– А там?

– Туда вы вернетесь через недельку. Во-первых, – сказал Герн и выставил один палец, – здесь вы изучите соответствующую литературу, раз уж вы попали к нам контрабандой. Во-вторых, – он выставил второй палец, – во-вторых, вы освоите скваммер. В-третьих, нюхнете пространства. В-четвертых, приемы работы. И в-пятых, – он выставил кулак, – все это будет вам не прогулочки на глайнере и не ваше коптение там, на Земле, или я буду не Герн, а кто-нибудь другой. Вот поэтому вы с недельку поживете здесь. Побудете без спутника.

– А это не спутник?

– А, – сказал Герн, – это старый корабль. Он уже не может летать, но воздух держит, и вообще все на нем в лучшем порядке. Мы пришвартовали его к спутнику: нельзя же, чтобы пропадал герметический объем!

– Все равно, – сказал Кедрин. – Я буду ходить на спутник в свободное время.

– В свободное время? – сказал Герн. – Вы слышали? – Он поднял плечи до ушей. – Нет, а? Вы, случайно, не простудились? Где ваш медифор?

Кедрин вытянул руку; на ней, как и у каждого человека, был браслет с приборчиком – индикатором здоровья, поддерживавшим постоянную связь с централью Службы Жизни, к которой ты был прикреплен. Такая централь была и на спутнике.

– Нет, – сказал Герн, наблюдая прибор и одновременно прижимая к уху наушник, – ничего. Все в порядке. Потом можете что угодно – работать, танцевать с девушками, выходить в пространство. Вот комбинезон. Оденьтесь и идемте к скваммерам.

– Что такое скваммеры?

– Почему это, – трагически спросил Герн, – новичков всегда привозят в мое дежурство?

Скваммер оказался довольно внушительным сооружением – именно сооружением, и уж никак не костюмом. Вообще-то это был скафандр, каким пользовались при монтажных работах непосредственно в пространстве. Он напоминал грубо высеченную человеческую фигуру, у которой не было резкой грани между головой и туловищем. Вернее, скваммер напоминал бы человеческую фигуру, если бы у него было две руки, но у него было целых четыре. Люк помещался на той стороне, которая, как и следовало ожидать, оказалась спиной.

Скваммер стоял в позе великого магистра древнего рыцарского ордена. Герн похлопал магистра по крутому бедру, и тот ответил гулким, низким звоном.

– Управлять скваммером, – сказал Герн, – может новорожденный. Мог бы, существуй на свете скваммеры новорожденного размера. Учтите: я не педагог, я астроном. Запоминайте сразу или спрашивайте, но не фантазируйте.

Он извлек из скваммера шлем, напоминавший принадлежность Элмо, давно знакомую Кедрину, и четыре широких манжеты, от которых тянулись провода. Как объяснил Герн, провода шли к сервоустройствам. Без их помощи человеку («Будь он даже силен, как Дуглас», – сказал Герн) нечего было и думать сделать в этих доспехах хотя бы одно движение.

– Это надевают на руки, – сказал Герн, – а это – на ноги. Если вы перепутаете, вам придется ходить на руках. А это – на голову.