Владимир Михайлов - Люди Приземелья (сборник)

– Ясно, ничего и не будет. – Он кивнул. – Я в этом не сомневался.

– Сомневаться надо, – наставительно сказал Герн. – Всегда надо. Нет на седьмой, может оказаться на восьмой. А?

Он бегло проглядел восьмую, опустил руку с пленкой и стал глядеть в потолок.

– Нет? – спросил Гур.

– Есть! Нет! – рассердился Герн. – Как это у вас все легко…

Он заправил пленку в проектор. Кадры медленно поплыли по крохотному экрану. Через полминуты Герн остановил проектор.

– Анри, вот эти кадры немедленно отпечатать.

Последующий час был до отказа заполнен тишиной. Только напряженное дыхание замерших людей свидетельствовало о том, что обсерватория все еще обитаема. Потом кто-то пробормотал:

– Он ошибся на ноль пять. У меня величина получается ноль пять.

– Совершенно непонятно, – откликнулся второй. – Там же нет ни одного оптического объекта.

– Великий пир астрономии, – негромко произнес Гур, – где нам досталась лишь скромная роль кулинаров. Что же, пойдемте, друзья мои. Главное мы узнали: тело было. Но как оно может быть связано с возникновением запаха? А с этой пляской деталей?

Они выбрались из обсерватории, и вряд ли их исчезновение заметил хоть один из ее обитателей. Они прошли переходный рукав, миновали негромко рокочущее соединительное кольцо и, войдя в спутник, с удовольствием ощутили уверенную тяжесть.

В каюте Гура было куда удобнее, чем в тесной обсерватории. Здесь человека не подавляли приборы и аппараты, и к услугам каждого оказалось даже кресло. По-видимому, друзья чаще всего собирались у Гура; поэтому его обиталище походило на кают-компанию в миниатюре.

– Прошу, друзья, – гостеприимно пригласил Гур.

Они расселись. Кедрин не совсем ясно представлял, зачем они все пришли сюда, но на всякий случай приготовился к худшему; Холодовский мог подняться и сказать: а ну-ка, Кедрин, объясни, что произошло после нашего с тобой разговора?

Однако ничего подобного Холодовский не сказал. Усевшись, он вытянул ноги и полузакрыл глаза.

– Ну что же, – проговорил он, – Звезда – сама по себе. Надо на всякий случай проверить, не было ли в той стороне поблизости какого-нибудь из кораблей. И – действовать. Что вас смущает?

– Приготовься считать, мой мужественный друг. Запах в спутнике – раз. Вспышка где-то в пространстве – два. Этот кордебалет, устроенный, в общем, смирными деталями – три. Недостаточно?

– Смотря для чего…

– Что же, если у тебя есть объяснение, выкладывай, – нетерпеливо сказал Дуглас. – Не люблю загадочных разговоров. Не заставляй нас терять время.

– И не забывай, что наша задача сейчас – сделать так, чтобы никакой запах не мог помешать монтажу корабля. Даже если в пространстве будет пахнуть чайными розами.

– Или коньяком, – добавил Дуглас.

– Чем бы ни пахло, мы этого не почувствуем, – проговорил Холодовский. – Начнем с запаха. По одной из существующих, теорий, это – электромагнитные колебания в миллиметровом диапазоне. Добавлю: колебания не только определенной частоты, но и с амплитудой в некоторых узких границах. Из этого я исхожу. События подтверждают мою правоту: генератором колебаний является то самое тело, которое вспыхнуло. Направление совпадает, и не забудьте, что Кедрин одновременно почувствовал запах. Кстати, я сразу было не поверил этому. Прими мои извинения.

Кедрин только кивнул. Все-таки Холодовский – очень хороший парень. Ну, ну, что он скажет дальше?

– Не думаю, – продолжал Холодовский, – чтобы тело – источник колебаний – танцевало по пространству вокруг нас. Очевидно, направление будет оставаться более или менее постоянным. Если есть другие мнения – говорите сразу или я двинусь дальше.

– Дерзай, – одобрительно молвил Гур.

– Следовательно: опасное направление известно. Осталось только создать защиту. Я думаю, что в принципе это не составит трудностей. Мы ведь умеем защищаться от колебаний определенной частоты. Как – это скажет любой из вас.

– Искажая их, – быстро произнес Кедрин.

– Вот именно. При первом же появлении излучения в этом диапазоне необходимо наложить на эти колебания другие. Исказить их. Ведь для нас страшно не само излучение – обычные электромагнитные волны, а лишь несомый им запах. Так?

Холодовский говорил быстро и горячо, и странно было видеть этого обычно спокойного и выдержанного человека настолько возбужденным. Не сумев усидеть на месте, он вскочил и теперь расхаживал по каюте, резко жестикулируя.

– Итак, что мы предпринимаем? Немедленно же изготовляем несколько приборов, которые смогут подавить нежелательные для нас колебания. Вы сами знаете, что изготовить их можно из стандартных деталей; по сути дела, это обыкновенные передатчики. Они нуждаются лишь в дополнительном оснащении автоматами, которые будут включать их в тот момент, когда возникнет опасное излучение. Смонтировать все это можно за считанные часы. Кто не согласен?

– Слушайте! Слушайте! – возгласил Дуглас. – Продолжай, Слава.

– А что еще говорить? Надо приниматься за дело.

– М-да, – протянул Гур. – Это звучит очень логично. Стройная концепция. К сожалению, она объясняет не все.

– Что же еще? – резко обернулся Холодовский.

– Не горячись, торопливый друг мой. Ты же просишь, чтобы тебе возражали. Собственно, у меня даже нет возражений. Но ты не объясняешь, например, что это может быть за источник колебаний.

– Для нас это пока не имеет значения, – вмешался Дуглас. – Не станем теоретизировать, Гур. Не время.

– Я ведь и не говорю, что мы должны обязательно установить это сейчас же. Нет. Теперь второе: почему в тот момент, когда Кедрин ощущал запах, никто другой в пространстве ничего не почувствовал? Нас уже тогда заинтересовало это.

– Меня удивляет, что ты сам не видишь объяснения, – нетерпеливо сказал Холодовский. – В момент, когда Кедрин почувствовал запах, происходила смена. В пространстве никого не было. Вот и все. А когда шла борьба с деталями, запаха не было. Ведь нигде не сказано, что это явления одного порядка.

– Что же это было в таком случае?

– Слушай, Гур. Мы же не теоретики. Мы – рабочие Приземелья. Наша задача – обеспечить безопасность и построить корабль. А над этими событиями пусть размышляют ученые.

– Так-то так… Только мне, откровенно говоря, не очень верится, что несколько странных событий могут произойти одновременно или почти одновременно, не имея никакой взаимосвязи.

– Стоп, Гур, – вмешался Дуглас. – Это опять теория. Но Слава прав: главное не она. Вот когда мы выставим хотя бы несколько приборов, тогда теоретизируй сколько влезет.

– Что же, – признался Гур, – это тоже не лишено логики. И если только больше не произойдет никаких необъяснимых событий…