Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде

Он перевел взгляд на Джека, потом на человечка в голубой рубашке, потом на меня и на кивающих издали китайцев. В глазах бармена сквозила грусть. Может, по икре морского монаха или по морской прохладе, а может, по красивой, куда‑то канувшей жизни, которой уже никогда не будет.

— Я буду прав, ребята?

Я кивнул:

— Прав!

1

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. отставив чашку, Джек подошел к распахнутому окну и включил приемник, поставленный на подоконник.

— Кирк не должен был приходить в “Цо–Цо”, — сказал он озабоченно. — У него мозги плавятся от жары. И сегодня… Я ждал его к пяти, но уже семь. Он все путает, черт его побери.

— Ты мог переиграть встречу, увидев его в “Цо–Цо”.

— Не мог. Нужные мне бумажки он получит только сегодня.

Он прислушался.

Диктор давал сводку погоды.

Ничего нового. Струилось в душном воздухе эфирное электричество. Я его уже слышал по дороге в Бастли. Еще подумал: стакан электронов пролили.

— Почему человек в голубой рубашке напал на Кирка? — спросил я, глотая таблетку пурина. Лучшее очищающее для мозгов. После зелья, которым нас угощал Нестор, я в нем просто нуждался.

— А почему на Кирка напал ты?

— Он мне не понравился.

— Вот и ответ. — Джек отключил приемник. — Иногда Отис делает обзоры для местной газеты. Его стиль раздражает.

— А раньше я нападал на Отиса?

— Постоянно. — Джек рассмеялся, его озабоченность на мгновение растаяла. — Ты верно вошел в роль. Я сам готов поверить, что ты Хуттон.

Он поднял трубку телефона:

— Да, Грэм, я… Конечно, слышал… Не думаю, что маньяк… В любом случае пусть этим занимается шериф.

— Город кипит, — объяснил он, повесив трубку. — Осквернители могил. Это, знаешь, никогда не приветствовалось.

Что‑то в его голосе меня насторожило.

— Это как‑то связано с нашим делом?

Он усмехнулся:

— Ты любопытен, как Мелани.

И сухо посмотрел на меня:

— Разве тебе не интересно, что происходит с органикой, убитой аденитом? А какое время возбудитель остается активным в неблагоприятных для него условиях? А почему, черт побери, трупы людей, погибших от аденита, так долго не разлагаются? Десятки вопросов, на которые пока нет ответа. И Кирк ненадежен… Совсем ненадежен… — Берримен закурил. — И отказаться от его услуг не могу. К Кирку в городе привыкли. Его не любят, но он примелькался. Он может совершать глупости, какие другому человеку не простят. И может получать информацию там, где даже мы ее не получим.

— Надеюсь, он не принесет сюда уши старого Купера?

Джек рассмеялся, но достаточно озабоченно:

— Он должен принести бумажку с данными химических анализов.

— Именно сюда?

— А куда же еще?

— Но мы выбросили его из бара. Почему он придет к нам? Со стороны это должно выглядеть странно.

— Ему некуда больше идти, это все знают. А случившееся в баре нам только на руку. Мелани лишний раз убедится, что с Кирком нас связывает только выпивка.

— А если Отис принесет упомянутые бумажки не тебе, а этой Мелани?

— Она ему оставшиеся пальцы искалечит.

— Отис как‑то связывает с тобой планы на будущее?

Джек неопределенно пожал плечами.

— Рано или поздно, Джек, любая игра кончается. — Я не сводил с него глаз. — А Кирк неудобный человек.

— Всему свое время, — все так же неопределенно ответил Джек.

И снова потянулся к телефонной трубке.

На этот раз его связали, видимо, со службой долговременных прогнозов. Я слышал — температура, давление, влажность. Оказывается, его интересовало все — ветер, сила ветра, направление, высота прилива, высота волны, текущая динамика температур воды и воздуха. А сообщение о зарождающемся над океаном циклоне здорово его обеспокоило. Он даже оглянулся на меня. Он дважды повторил название, присвоенное синоптиками циклону, — Мелани. Случайность, конечно, но лучшего имени не найти. Я понимал Джека. “Циклон зацепит остров? Когда это случится?” Спрашивая, Джек смотрел на картину, висевшую на стене. Бездарная работа. Суетливые кораблики удирали во все стороны, но было видно — смерч не отпустит их, засосет, как в трубу пылесоса.

— Нас тоже может засосать, — ответил на незаданный вопрос Джек. — Через сутки циклон подойдет к острову.

Я потянулся к бутылке, но Джек остановил меня:

— Хватит.

Я кивнул.

Но меня многое интересовало.

— Джек, — спросил я, — почему ты выбрал Отиса? Разве не проще было завязать контакты с сотрудниками лаборатории Гарднера? Их, конечно, не пошлешь разрывать в ночи могилу, зато в лаборатории хранятся пробы, взятые в тот день, когда на берег выбросило труп глоубстера. Разве не проще было купить готовые химанализы? Или выкрасть?

— Может быть, и проще, Эл, но я никому не верю. Сотрудники лаборатории Гарднера привыкли к умолчаниям, они слишком долгое время работали в секретном режиме, секретность в их крови. В силу многих обстоятельств я не могу им верить, эта лаборатория работает на военный флот. Там тройная степень секретности. Мне пришлось бы перепроверять каждый анализ и иметь дело не только с ребятами Мелани, а с профессионалами из морской контрразведки.

Он поднялся:

— Пока нет Кирка, покажу тебе смотровую площадку. Идем. Это была моя идея. Я высказал ее мадам Дегри пару лет назад. Несмотря на возраст, мадам прекрасно понимала силу рекламы. Во всех проспектах “Дейнти” упоминается эта роскошная смотровая площадка.

Из коридора дохнуло резким и острым — сгущенный вариант ацетона и нашатырного спирта. “Санитары наследили, — хмыкнул Джек. — Толкни ту дверь, за ней винтовая лестница”. Казалось бы, всего‑то подзорная труба, но туристы любят такие вещи. За небольшую плату можно следить за ночным проливом. Говорят, некоторым везло, они видели распластанные на воде щупальца глоубстера.

Со слов Джека я уже знал, что Мелани Кертрайт отличалась волевым характером. Зловещие останки глоубстера, выброшенные штормом на берег, сразу насторожили ее. Она не верила в живого глоубстера, но дохлый, он заставил ее действовать. И следует отдать должное, Мелани не допустила ошибок — по ее настоянию остров Лэн был закрыт. Конечно, количество жертв все равно оказалось огромным — почти девять тысяч, зато эпидемия не перекинулась на материк. Девять трупов в конце первого дня и восемь десятков в конце недели. Такая динамика кого хочешь напугает.

Первыми возле останков глоубстера, узнал я, оказались сотрудники Мелани — доктор Острич и доктор Хара. С ними был доктор Онер. Они прогуливались по берегу, обезображенному штормом. Шла невысокая волна, берег забросало водорослями и пеной. Под набережной, замыкающей с севера центральный пляж, сотрудники Мелани увидели зевак. Они стояли вокруг бурой желеобразной, но вовсе не водянистой массы. Невыносимое зловоние никого не отпугнуло. Длинный парень подобрал палку и тыкал ею в странные останки — не медуза же в самом деле! Доктор Онер оказался умнее всех. Он убежал звонить в полицию, в санитарную инспекцию, а также Мелани. А вот Острич и Хара занялись находкой вплотную. Это стоило им жизни.