Генри Олди - Шутиха. Фантастические произведения

Отсюда, с кручи над Грязнухой, где прятался храм Кривой Тетушки, открывался удачный вид на цитадель Ла-Ланга. Как из оперной ложи на премьер-баса, исполняющего сакраментальное: «Люди гибнут за металл!» Гобой, не к ночи будь помянут, икает небось… Волна тугриков успела докатиться до ручки (бронзовая такая, на парадных воротах крепости), просочась сквозь город, как вода через сито, не тратя времени даже на отправление естественных потребностей: грабеж и насилие. Царственный Тугр, Богоравный Сотрясатель Основ, Рожденный-в-Короне, спешил взять цитадель до удара Лунного Гонга. Тогда земли Ла-Ланга отойдут к новорожденной Империи. Раджа же явно рассчитывал продержаться до финала. У хитреца Синг-Синга был шанс: оракулы подтверждали это единогласно, опасаясь мстительного владыки, чьим девизом был загадочный слоган пропавших без вести древних безумцев-Маргиналов – «Делай, что будет, и будь всем должен!»

Война шла всерьез, по правилам и без компромиссов: со стен на головы осаждающих ушатами лился сироп черепичных арбузов, привлекая тучи злющих нетрудовых пчел, осюков и шершнелей; атакующие тоже в долгу не оставались – в защитников цитадели летели дротики с паклей, смоченной пугун-струей зобатого кукиша, меж плитами стен вбивались расклинья-камнеломы, а ворота сотрясались под натиском ритуального тарана из цельного ствола Отворяй-дерева.

Разумеется, всех этих подробностей я разглядеть не мог – далековато, знаете ли. Но кое-что видел. Вдобавок именно так некий Снегирь и намечал описывать штурм. Описал, значит. От башен до фундамента. Эй, погодите! Что за отсебятина! Таран взвился анакондой, страдающей от поноса, конвульсии ствола расшвыряли дюжих рабов из обслуги, и через минуту таран уполз к морю, гнусно ругаясь дальнобойным шепотом. Молодец, Нафири-су! Боевая магия – это вам не фунт сушеных кузнецов! Знай наших!

Мои симпатии – на стороне лалангцев. В конце концов, почти земляки.

Бей имперцев!

Треклятая Башня ла-лангского мага светилась изнутри густым ультрафиолетом, покрывая врагов нездоровым загаром, и гудела, как силовой трансформатор, – даже отсюда слышно. К башне тугрики соваться не рисковали: военный устав строго-настрого запрещал вступать в полемику с магами. А Алый Хонгр, единственный, кому устав был не писан, запаздывал.

– Ну ты и наворотил! – В бормотании Книжного Червя мне чудится легкий оттенок уважения. – Веселишься? Издеваешься? Черепица из арбузных корок, в ветвях золотухи чирикают, в кустах канделябры скачут… А все равно «super penis non saltos», Снегирь. Выше головы не прыгнешь. Архетипы. Одни архетипы – и больше ничего.

Рано, выходит, обрадовался. Уважение? Дождешься от Нежного, как же!

– Сам ты архетип! – Защищая родное детище, Снегирь бывает страшен. – Архетипчик! Тут находок на полное собрание сочинений! Что такое «словотворчество», знаешь?!

– Творчество-шкворчество! – презрительно кривится Червь, сплевывая. – Находки! А «хохма» на иврите значит «мудрость», и цвет ее белый… Первооткрыватель Христофор Колумбович: магия-шмагия, герой-недоросль, квест, препятствия, завоеватели с имперскими амбициями… Рыцари Ордена! Штамповщики у конвейера вы, а не рыцари! Слышишь, барабан рокочет: штамп-штамп-штамп-конъюнктура?! Стервятник ты, Снегирь. Армагеддоныш. Народ тысячами кладешь. А твои более удачливые коллеги – миллионами. Бабы, рожай! – убьем для тиража… Иначе читатель скривится, скучно ему станет, бедненькому, без баталий. В тепле, на диванчике, очень приятственно сощурить левый глаз: «Пал, и взгремели на мертвом доспехи!» Хоть один рыцарь пробовал написать сказку? Утопию? Чтобы в кляксе жить хотелось, а не выживать? Да такие книги по пальцам пересчитать можно!

Молчу. В тряпочку. Метко бьет, гад. Хоть переполнись разумным, добрым, вечным под завязку, без Святой Троицы – Сюжет, Герой и Баталия – ни арапа не выйдет. Ну как же в хорошем, крепком тексте да без старой доброй драчки? Никак нельзя! И одни ли мы, фантасты презренные да люмпен-детективщики, убойством грешим? Ой, богатыри – не мы! Взять классиков, Толстых-Шекспиров, Львов с Вильямами, – мало варначили, окаянные? Будь хоть трижды классиком и семи пядей во бронзовом лбу – Каренина на рельсах, старушка с топором в башке, датский принц весь в трупах, как рождественская елка в гирляндах. Ну, мысли мудрые с порывами душевными – это само собой, это как положено, как заведено… Мы хоть и мимо школьной программы, мы не Рабле, Рабле не мы, а понимаем!

Зараза, разбередил душу.

После такого героя грохнуть – не фиг делать.

– …Ну что может быть банальнее: автор попадает в придуманный им мир?! Или не автор, а случайный человек, лучше десантник. Тонны бумаги извели! И вот, нате-здрасте: вы здесь! А за вами медведи на велосипеде, жабы на метле! Ничего не напоминает?

– Напоминает. Может, потому столько людей и пишет об этом… Из-за процесса . А остальные в кильватер спешат пристроиться?

– Наоборот! Все наоборот, смешной вы мой человечище! Процесс – не причина, а следствие. Сколько прыщавых тинейджеров и вечных мальчишек с пивными животиками об этом мечтают! Чтоб вдруг все исчезло, провалилось в тартарары, сгинуло, и ты – на белом коне с мечом в руке! Или за пультом боевого звездолета с готовыми к пальбе аннигиляторами. Или – великий волшебник, непременно с посохом, глаза молнии мечут, мантия развевается… Смешно, наивно? Да. А они все равно мечтают. Сотнями, тысячами. Миллионами. Это закон природы, человеческой природы. Вот вы и пишете: раз есть спрос – будет предложение. Даже если это спрос на мечту. На суррогат чуда, втиснутого в переплет. Получите ваше чудо! Обыкновенное! По полной программе! Кляксы, кляксы, кляксы … Все Мироздание в кляксах . В них тоже рыцари Ордена со временем заводятся – сам видел! Ваяют, в тираж выходят, новые кляксы плодят. Наверное, это теперь тоже закон. Вселенский. Вы его создали, этот закон, всем скопом, рыцари-логофилы, имя которым – легион!

Красный, потный, он умолк, переводя дыхание.

Я вновь глянул в сторону цитадели. Первый приступ защитники успешно отбили, и тугрики перестраивали боевые порядки, готовясь к новому штурму. Треклятая Башня перестала гудеть-светиться; вокруг нее смерчем закручивался рой серебристого конфетти, жужжа странную мелодийку наподобие «Чижика-Пыжика». Похоже, Нафири-су, пользуясь безнаказанностью, готовил атакующим новую каверзу.