Екатерина Русак - Вор черной масти

03 апреля 1949 года. 09 часов 18 минут по местному времени.

Управление УМГБ города Читы.

***

За столом в подвальном кабинете, куда меня привели, сидел майор ГБ. Признаться, я не смог до конца привыкнуть к синей форме, в которой ходили МГБешники, но майорские погоны ничем не отличались от тех, которых я знал. На его груди был приколот один длинный ряд наградных колодок.

- Заключенный номер Н-283, осужденный по статье 58-10 прибыл, - отрапортовал я бесцветным скучным голосом.

Майор, не вставая из-за стола, показал мне рукой на стул, стоящий по другую сторону стола и жестом пригласил садиться.

Мне очень захотелось сдерзить в ответ, что я уже давно сижу или что-нибудь в этом роде. Но в моем положении лучше не спорить. Поэтому я, молча, подчинился и по лагерной привычке стал рассматривать свои руки. Я только сейчас обратил на них внимание более пристальное, чем раньше. Кожа на кистях приняла какой-то серо-синюшный оттенок, покрылась сетью болезненных трещинок и нарывов. В дополнение грязная каемка под ногтями и въевшаяся грязь производила впечатление, что я не мылся минимум два месяца. Но насколько я помню, я мылся вчера, когда меня водили в душ.

Майор кивнул сопровождающему сержанту и тот вышел, прикрыв за собой дверь.

- Я - майор Государственной Безопасности, моя фамилия - Волосников Николай Яковлевич, - представился он и поинтересовался. - Вы меня знаете?

- Нет, - ответил я.

- Вас устраивает ваше настоящее положение, гражданин? - спросил майор.

- Не устраивает, гражданин начальник, - буркнул я в ответ.

- Тогда может быть вы расскажите мне, кто вы все-таки такой? - попросил майор и, прикурив папиросу выпустил клуб табачного дыма вверх. Меня он казалось, не замечал. Наивным прикидывается. Он не может знать, что я достаточно начитанный человек, который имеет представление о маленьких хитростях следственного отдела. Или майор хитрит, пытаясь подловить меня?

- Расскажу, если вам это действительно интересно, - вздохнул я. - Все, что знаю.

- Назовите ваше настоящее имя, фамилию, отчество, - попросил он.

- Рабер Михаил Аркадьевич, - ответил я.

- Это ваша настоящая фамилия?

- Самая настоящая, - подтвердил я. - Другой у меня нет и никогда не было.

- И вы ничего не помните о своем прошлом?

- Не помню, - мне казалось, что я достаточно тонко играл.

- Вы родились в СССР? - вдруг спросил майор.

- Разумеется!

- Какими иностранными языками вы владеете?

- Русским, Иврит и Английским свободно, - сказал я.

- Откуда у вас оказались шутовские поддельные документы на ваше имя?

- Этого я не знаю. Я действительно ничего не помню, - ответил я.

- Но то, что вы родились в СССР, вы откуда-то помните. Как вы можете это объяснить?

- Никак не могу.

Майор долго молчал, пристально рассматривая меня.

- Допустим, - произнес он. - У вас случилась амнезия. Предположим. Но ведь вы здравомыслящий и грамотный человек. Каким образом вы можете объяснить, что у вас найден паспорт несуществующей державы и еще датированный 2009 годом? И деньги, которые не примет ни один банк в мире? Зачем они вам понадобились?

- Я вполне согласен с вами, гражданин начальник. Это полная нелепость. Но я - гражданин СССР. Будь я агентом чужой державы, меня бы снабдили самыми совершенными документами, которые ни у кого не вызовут подозрений. Это относится и к деньгам. Но тут... Я не знаю, просто не знаю, откуда у меня все это.

- Логично. Послать агента, что бы он сразу засветился в чужой стране - это абсурд, если только...

- Что? - быстро спросил я.

- Если только вы не являетесь тайным резидентом нашей разведки в ГУЛаге...

Я пожал плечами.

- Я не большой специалист по ГУЛагу, - произнес я. - И к разведке не имею никакого отношения.

- Перечислите, пожалуйста, какие мировые разведки вам известны?

Я попытался вспомнить, какие разведки существовали в то время. Моссада еще не было, это очевидно...

- Хорошо. Генеральное управление внешней безопасности. Это разведка Франции, Центральное Разведывательное Управление - САСШ, МИ-6 - Британская служба, АйСиАй - Пакистанская разведка... Достаточно?

- Вполне, - удовлетворенно ответил Волосников и быстро спросил: - Вы завербованы Английской разведкой или ЦРУ? Или, может быть, Абвером?

- Ни к Абверу ни к другим перечисленным спецслужбам я не имею никакого отношения, - заверил я.

- Вы будите отрицать, что не знаете адмирала Канариса[1], генерала Лахузена[2] или Мензиса[3]?

- Не буду отрицать, что мне известны эти имена, упомянутые прессой. Но лично я не знаком ни с кем из них, потому что никогда не пересекал границу СССР.

- Назовите мне имена руководителей разведок других стран?

- Не могу назвать, потому, что не знаю имен. И ничего не могу сообщить о работе этих спец служб...

Волосников зашел с другой стороны:

- Вам известно, ну скажем, имя Адольфа Эйхмана?

- Знакомо, - не стал отрицать я. - Карл Адольф Эйхман, оберштурмбанфюрер СС, гестаповец, шеф отдела IVА4б, ответственный за окончательное решение еврейского вопроса в Венгрии. Как и его заместителя Курта Бехера, тоже бывшего оберштурмбанфюрера СС...

- Что? Что вы сказали? - майор Волосников подался вперед. - Повторите последнее имя!

- Курт Бехер, - повторил я.

- Откуда вы знаете это имя? - взгляд майора сразу стал холодным, казалось, он буравил меня насквозь. Но я оставался спокойным. Тому, кто упал в реку, дождя бояться нечего.

- Не могу считать Эйхмана и Бехера своими знакомыми, - ответил я. - Я - еврей, а вы знаете, что эти гестаповцы являются лютыми врагами нашей нации. Я всего лишь читал про них.

- Где? Что именно?

- Не могу вспомнить. Я вообще раньше много читал, - сообщил я.

- Читали? - Волосников смотрел на меня с явным интересом.

- Да.

Волосников, рассматривая меня, пытался как-то связать полученную от меня информацию. Что его несколько смущало, что ничего не помня о своем прошлом, человек, сидящий перед ним, свободно оперировал секретной информацией, доступной лишь высшему руководству разведки. Мои знания фамилии Бехера, сразу открыли ему глаза на многое. Военный преступник Бехер разыскивался Советской разведкой, не потому, что был одним из нацистских палачей, а по той причине, что он знал о таинственно исчезнувшем золотом запасе Рейха, он участвовал в сокрытии золота партии. Все, что было связано с этим именем, проходило под грифом Секретно. Рабер вполне мог знать об этом. Но пока майор Волосников не был уверен до конца, что видит перед собой Рабера. И он вызвал конвой.

03 апреля 1949 года. 11 часов 45 минут по местному времени.

Управление МГБ города Читы.

***

Меня отвели в какой-то кабинет, где сняли мои отпечатки пальцев.

Потом в другом кабинете заставили написать под диктовку текст, который у меня тут же изъяли на графологическую экспертизу. Взяли на анализ кровь. Измерили рост, объем головы и размер стопы. Пересчитали все родинки на теле и тщательно запротоколировали. Проверили зубы. Я чувствовал себя подопытным кроликом. Потом люди в белых халатах и люди в форме тихо исчезли и оставили в покое.