Оксана Обухова - Попробуй спрятаться

— Не перебарщивай, Арсений, — поморщилась Тамара-Миранда. — Моя работа здесь — выполнена. Я д о л ж н а возвращаться к выполнению основного задания — к охране подопечных.

— Но ты же не робот! — Сенька вскочил с парапета и разозлено шмякнул рюкзак на каменный блок ограждения площадки. — Ты живой, мыслящий человек! Мы должны что-то придумать, Миранда! Обойти твой внутренний запрет, поехать в Москву…

— Нет. — Тамара-Миранда смотрела на Арсения непреклонно, твердо. — Мы — не должны.

Журбин прошипел «черт, ты уперлась и просто — не хочешь!». Отвернулся и, глядя на залитую южным солнцем пышную зелень долины, тихо произнес:

— Моя мама находится в психушке из-за тебя и Платона, Миранда. Это вы когда-то прибыли сюда и решили править миром, — Сенька резко развернулся: — Ты задолжала мне, наставница! Ты задолжала мне и матери не восемь лет разлуки, а целых двадцать лет кошмара! Моя мама ни в чем не виновата, но расплачивается за грехи потомков! В чем ее вина, Миранда?! В том, что она оказалась не в том месте, не в то время, да?!

Тамара-Миранда закрыла глаза. Сенька продолжал кричать:

— Я каждый день, каждую ночь думаю о том, что делают с моей мамой! Чем ее там колют, овощ она уже, в конце концов, черт побери, или остается человеком — моей мамой! Она же ни в чем не виновата, Миранда! — Сенька яростно топнул ногой, свирепо поглядел на болезненно кривившееся лицо Тамары. — Ты можешь возвращаться к выполнению своей задачи. Мы — разделяемся. Я еду к маме.

— А дальше?

— А дальше как пойдет. Могу где-то затеряться вместе с мамой, могу…

— Вы попадетесь, Сеня, — перебила диверсантка. — Попадетесь и тебя взломают мозголомы. Потом, Сеня, тебя уничтожат. Ты — дефект, Журбин. Дефект, рожденный только потому, что когда-то я Платон решили править миром.

— Ах, да, — ернически усмехнулся Сенька, поклонился: — Простите, я забыл, что рожден благодаря вашему, мадам, вмешательству.

Тамара-Миранда с досадой закусила нижнюю губу, покачала головой, обошла ученика и села на бетонный брус, нахмурено глядя на скалу, подпирающую дорогу с противоположной от обрыва стороны:

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Журбин. Послушай меня. Кое в чем я с тобой согласна: да, сейчас в лечебнице на самом нет полноценного охранения. Твою маму, Сеня, давно признали незначительным объектом, раз ни ты, ни Коля ни разу не попытались с ней встретиться. В каждом санитаре, медсестре, враче оставлены приказы сообщать о любом случае проявленного интереса к определенной пациентке. Едва ты как-то обозначишься, кто-то обязательно позвонит на контактный телефон департамента и тут же сообщит о твоем появлении… Но это — мелочи. Ты телепат, при желании зайдешь на территорию больницы и выйдешь оттуда незамеченным. Сотрешь данные с камер видеонаблюдения. Дело в другом, Журбин. Встретившись с мамой, ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ ЕЕ ТАМ. Тебя придавит жалость, ты заберешь ее с собой. — Тамара-Миранда печально поглядела на парня: — Кого ты обманываешь, Журбин? Меня или себя? — Арсений не ответил и женщина продолжила: — Ты, понимаешь, что сейчас делаешь выбор между отцом и матерью? Если ты вытащишь Раису из психушки, то никогда не встретишься с отцом, с друзьями…

— Да почему не встречусь-то?! Я пару лет поскитаюсь вместе с мамой. Потом, когда буду вверен, что в безопасности, найду вас…

— Да не найдешь ты нас, Сеня! Не найдешь. Потому что — не успеешь. Мать — убьет тебя.

Сенька ошарашено сбил на затылок бейсболку:

— Что ты сказала…?

— Правду. Я говорю о том, что знаю, Журбин. С самого первого дня в голове Раисы поставлен блок абсолютного подчинения. Если ты заберешь ее с собой, то однажды, по телевидению или на радиоволне пройдет сигнал — его никто не услышит, он пройдет на грани человеческого восприятия! — но этот сигнал отдаст приказ твоей матери — убить. Убить того, кто будет рядом. И вероятно это случиться ночью или на рассвете. Однажды ты ляжешь в кровать, Журбин, но утра уже не увидишь. Раиса не будет помнить того, что сделала, но это уже вряд ли тебя утешит, Сеня.

— Ты уверена… уверена в том что говоришь?

— Совершенно. У департамента нехватка сил. Они не могут круглосуточно приглядывать за твоей мамой, но в том, что они как-то себя обезопасили и продолжают контролировать ситуацию — я уверена.

— Но… я ведь скрываюсь вместе с хроно-личностями Завьяловыми! Если маме поступит приказ — убить, она может уничтожить и будущих изобретателей интеллектуальной телепортации — Ивана и Марью!

Тамара-Миранда усмехнулась:

— Пытаешься поймать меня на сочинительстве страшилок, дружок?.. Не выйдет. В приказ наверняка включены личностные поправки: Завьяловых она не тронет, но сообщит об их местонахождении. И я предупреждаю сразу: при малейшем намеке на угрозу объектам я буду вынуждена ликвидировать причину дестабилизации. Поверь, мне это будет крайне неприятно, но я ничего не смогу поделать: чисто рефлекторно я убью твою маму, Арсений. Ты станешь ее защищать, пострадаешь вместе с ней. Тоже будет и с отцом. Ты хочешь нам такого будущего?.. Все еще намерен рискнуть?

В том, что Миранда говорила правду не было сомнений. Арсений мрачно смотрел на красивое девичье лицо, по которому спускалась крошечная капелька пота — с виска до подбородка, и понимал, что ему предложили сделать выбор: мать или отец? Подруга напарница, с которой возможно предстоит схлестнуться насмерть или мама — измученная, запертая, одинокая… Невиновная!!!

Ему только что объяснили, что даже одним свиданием с матерью он способен поставить под удар многие жизни. Завьяловым не грозит уничтожение: их попросту вернут на исторически предназначенные им места — внесут в их память «настоящие» воспоминания и сотрут все, что с ними происходит сейчас. Миранду и Жюли тоже наверняка перенесут в их время. Что будет с отцом и Ирмой — непонятно. Антонину, совершенно точно — уничтожат. Она, как и Журбин — дефект. Величина давным-давно существующая под знаком минуса.

И это — страшная перспектива. Миранда говорила правду.

Что делать? Проехать мимо и не попробовать увидеться с мамой…?

Но ведь все так удачно складывается!.. Арсений знал, что в жизни не простит себе нерешительности!

Восемь лет его преследовали воображаемые картинки из трагической судьбы матери! Вина изгрызла: он забыл, забыл ее, оставил, бросил! ПРЕДАЛ!

Сейчас он овладел мастерством не известным в этом времени. Сейчас он может беспрепятственно войти и выйти хоть из Генштаба, хоть из кабинета президента! Одним лишь мысленным приказом отправить в нокаут полк охраны!

И сын…, такой могучий и всесильный — не может встретиться с матерью?! Обнять, поцеловать, сказать — я жив, я тебя помню и люблю?!