Кейт Лаумер - Разрушители планет

На подгибающихся ногах Джон сделал шаг назад.

На мгновение его охватило странное ощущение нереальности происходящего. Он вспомнил темноту, неописуемую клаустрофобию… и, кроме того, белую комнату и лицо, склонившееся над ним…

Моргнул, и сквозь водяную пыль, висевшую над быстриной, его взгляд встретился со взглядом обреченного ребенка. Сострадание обрушилось на Мэллори, как тяжелая дубина. Он фыркнул, почувствовав, как в ответ на мерзкий страх в нем поднимается волна чистой, прозрачной ярости. Мэллори закрыл глаза, прыгнул с обрыва, погрузился в воду и всплыл на поверхность за глотком воздуха. Несколько сильных гребков заметно приблизили его к плоту. Течение швырнуло на валун, и Мэллори чуть не задохнулся, когда колючий ледяной душ хлестанул по лицу. Но ему пришло в голову, что ни сломанные ребра, ни воздух для дыхания сейчас не имеют никакого значения. Важно лишь одно — добраться до плота прежде, чем тот доберется до водопада, чтобы маленькая испуганная душа не была одинока, когда погрузится в кромешную тьму…

Пальцы уцепились за грубо оструганные доски. Он втащил себя на плот и прижал к себе крошечное тельце, а мир унесся вниз, и грохот рванулся навстречу плоту…

— Ваше Превосходительство! Мне нужна помощь! — обратился к хмурому диктатору техник. — Я вливаю в его мозг такое количество энергии, которого хватит, чтобы убить двух обычных людей. Но он тем не менее продолжает сопротивляться! А кроме того, могу поклясться, что секунду назад он открыл глаза и взглянул на меня! Не осмеливаюсь взять на себя ответственность…

— Тогда уменьши энергию, ты, тупой идиот!

— Не могу, отдача убьет его!

— Он… должен… заговорить! — проскрипел Косло. — Сохрани над ним контроль! Расколи его! Иначе умрешь медленной и очень мучительной смертью, обещаю тебе!

Техник дрожащей рукой повернул несколько верньеров. Сидящий в кресле Мэллори весь напрягся и бросил попытки разорвать удерживающие его ремни. Капли пота усеяли его лоб и покатились вниз, оставляя мокрые дорожки на лице.

“В пленнике опять появились новые напряжения! — объявили тревогу Перцепторы. — Ресурсы этого разума просто поразительны!”

“Уравнять энергии!” — распорядился Эгон.

“Мои/наши источники практически исчерпаны!” — вмешались Вычислители.

“Прекратить снабжение энергией всех периферических устройств! Уменьшить защиту! Приближается время последней проверки!”

Разум Ри торопливо выполнил приказ.

“Пленник снова под моим/нашим контролем , — объявили Вычислители. — Однако я/мы должны заметить, что теперь этот канал является достаточно уязвимым для неожиданного нападения”.

“Необходимо рискнуть”.

“Даже сейчас этот разум борется против моего/нашего контроля”.

“Плотно держите его!”

Разум Ри решительно боролся за то, чтобы вернуть себе контроль над мозгом Мэллори.

Был миг, когда он не существовал. А затем резко вернулся к бытию. “Мэллори, — подумал он. — Этот символ обозначает меня/нас…”

Чужая мысль начала исчезать. Мэллори ухватился за нее, удержал этот символ. Он вспомнил форму своего тела, тяжесть черепа, ограждающего мозг, ощущение света, звука, тепла… но сейчас здесь не было ни света, ни звука. Одна лишь тьма, ограждающая его со всех сторон, непроницаемая, вечная, неизменная…

Но где это “здесь”?

Джон вспомнил:

Белую комнату, резкий голос Косло, стальное кресло…

…И могучий рев воды, обрушившейся на него…

…И вытянутые когти огромной кошки…

…И обжигающие прикосновения языков пламени, лижущих его тело…

Но сейчас не было боли, страха — не было вообще никаких ощущений. Тогда, может, он мертв? Он сразу же отверг эту мысль как безнадежную чушь.

“Cogito ergo sum” 4 4 Мыслю, следовательно, существую (лат.). .

Я пленник… где?

Органы чувств возбудились, вопрошая пустоту вокруг, в которой не существовало ощущений. Мэллори потянулся вовне и услышал звуки — голоса, просящий и требующий. Они становились все громче и громче, эхом отдаваясь на просторе:

— …Говори, черт тебя побери! Кто твои главные сообщники? Какую поддержку ты ожидаешь получить от Вооруженных Сил? Какие генералы участвуют в заговоре? Вооружение?.. Организация?.. Исходные пункты атаки?..

Ослепляющая неподвижность, подобно мокрому снегу, опустилась на мир, заполнила собой Вселенную, стала тускнеть. На мгновение Мэллори осознал ремни, врезающиеся в напряженные мышцы предплечий, боль от обруча, охватывающего голову, тупую боль в сведенных судорогой мускулах…

…осознал, что плывет, не чувствуя силы тяжести, по морю мерцающих, вспыхивающих энергий. Началось головокружение; и в мире хаоса он с неистовостью принялся сражаться за стабильность. Потянулся сквозь вращающуюся тьму, обнаружил матрицу абстрактного направления, неосязаемую, но на фоне перемещающихся энергетических потоков дающую координатную сетку для ориентировки. Он захватил матрицу, удержал…

“Полное аварийное отключение! — выстрелили команду Рецепторы во все шесть тысяч девятьсот тридцать четыре ячейки разума Ри и в шоке отпрянули. — Плененный разум удерживает контакт! Мы не в состоянии освободиться от него!”

Пульсируя от чудовищного потрясения, полученного, когда разум пленника внезапно рванулся вовне и закрепился там, инопланетянин воздействовал в течение доли наносекунды, потребной для восстановления баланса между его сегментами.

“Сила врага хотя и необычайно велика, но все же недостаточна для того, чтобы нарушить целостность поля моего/нашего организма , — заявили Анализаторы. — Но я/мы должны немедленно отступить!”

“Нет. У нас недостаточно данных, чтобы оправдать отказ от продолжения первой фазы , — отменил предыдущую команду Эгон. — Этот разум управляется конфликтующими внутренними импульсами огромной мощности. Не это ли самое важное? Именно тут и сокрыт ключ к победе над ним.

Я/мы должны разработать комплекс нервных возбуждений, которые приведут оба этих импульса к смертельному противостоянию”.

Прошло несколько драгоценных микросекунд, пока составной разум торопливо осматривал мозг Мэллори в поисках символов, из которых можно было бы собрать требуемый образ.

“Готово , — объявили Перцепторы. — Но необходимо указать, что ни один разум не сможет долго оставаться неповрежденным при прямом столкновении настолько противоположных императивов. Должна ли стимуляция объекта быть доведена до стадии необратимости?”

“Ответ утвердительный , — категорически заявил Эгон. — Проверка на уничтожение”.