Александр Шалимов - Возвращение последнего атланта

— Но в других долинах… — начал Борода.

— В других долинах только совы, гиены да высохшие трупы.

— Ты бывал там?

— Это неважно. Я знаю.

— Кажется, ты действительно много знаешь, — кивнул Борода. — Плохо только, что не хочешь добровольно поделиться с нами своим знанием.

— Мое знание для вас бесполезно.

— Нет бесполезного знания, отец.

— Его было слишком много во все времена. Оно и погубило мир.

— Значит, ты помнишь, как это случилось?

— Помню только свет, ярчайший, чем тысячи солнц, и огонь, мгновенно пожравший все. Спустя много времени я очнулся там, где живу теперь.

— Ты был из этого города?

— Не знаю.

— А твои близкие?

— Я не помню их.

— А другие в развалинах?

— Они тоже ничего не помнят. Некоторые считают, что всегда жили так, хотя лет им больше, чем мне.

— Среди вас есть женщины?

Старик опять зло рассмеялся:

— Чего захотел! Вы же украли их.

Борода и Одноглазый снова взглянули друг на друга.

— Видишь, я был прав, — заметил, помолчав, Борода. — Кто-то работает в соседних долинах. Мы не крали ваших женщин, отец, — продолжал он, обращаясь к старику. — Ни одной. Мы только исследователи. Когда из развалин исчезли последние женщины?

— Не помню. Давно.

— Это важно, постарайся вспомнить.

— Несколько лун назад. Не всех украли, некоторые ушли с молодыми и не вернулись.

— И теперь не осталось ни одной?

— Наверно… Я давно их не видел.

— А что говорят другие в развалинах?

— Не знаю… Мы редко встречаемся и разговариваем.

— Он врет, — проворчал Одноглазый. — Дай его мне, и я заставлю сказать правду и припомнить кое-что.

— Слышишь, отец, что говорит мой помощник? Может, действительно попробовать на тебе наши способы исследований?

— Я в твоей власти, разбойник, — прошептал старик, потупившись. — Но когда ты вернул мне башмаки, я невольно подумал…

— Что же ты подумал? — прищурился Борода.

— Что ты не такой зверь, как о тебе рассказывают.

— Слышишь, Одноглазый!

— Он хитрит, чтобы спасти шкуру. Разве ты не понял? Было бы глупо отпустить его так…

— Отпустите меня, — оживился старик. — Отпустите, а взамен я пришлю вам другого.

— Кого же?

— Того, кто знает больше. Президента Ботса.

— Ты слышишь, Одноглазый!

— Он, видно, считает нас совсем дураками, Борода.

— Похоже…

Наступило молчание. Старик растерянно озирался, глядя то на одного, то на другого, потом горячо затворил:

— Нет-нет, я не обману вас, клянусь. Ботс стар, все равно он скоро умрет, а он помнит кое-что — это точно. Только он не хочет говорить. Но вы сможете заставить. И получите пользу для себя.

— А для тебя какая же в этом польза? — прервал Одноглазый.

Старик хихикнул:

— И для меня будет польза, парень. Когда Ботс исчезнет, придется выбрать нового президента. Им буду я…

— А ты действительно хитрец, — заметил Борода. — Но такой хитрец запросто обманет и нас.

— Не обману. Я ненавижу Ботса. Все в развалинах его ненавидят. У него в тайниках есть разные ценные вещи. Много. Есть даже кофе. Вы знаете, что такое кофе?

— Мы слышали о нем, но никогда не пробовали, — сказал Борода.

— Я пришлю вам банку, если стану президентом.

— Может, отпустим его, Одноглазый, за Ботса и за банку кофе?

— Обманет ведь…

— Если не верите, оставьте у себя мои башмаки. Вернете, когда Ботс будет у вас.

— Рискнем, Одноглазый. Мне кажется, он все-таки не обманет. Он слишком ненавидит Ботса, а кроме того, знает, что с нами шутки плохи. Найдем в случае чего. Иди, отец, иди в своих башмаках и доставь нам поскорее Ботса.

— Ну, мы не прогадали, Одноглазый?

— Выходит…

— Где этот Ботс?

— У меня в лаборатории. Пришлось связать. Кидался как бешеный.

— Очень стар?

— У нас еще никогда такого не было.

— Надо с ним поосторожнее. Может, заговорит так?

— Едва ли… Лежит и проклинает.

— Начнем помаленьку?

— Пожалуй.

— Тогда пошли.

Они спустились по крутому полутемному лазу в нижний этаж подземелий. Следуя за Одноглазым, Борода снова думал о том, что здесь могло быть раньше…

Когда они, несколько лет назад, нашли и заняли этот лабиринт, в нем еще лежали скелеты и высохшие мумифицированные тела мужчин, женщин, детей. Множество скелетов и тел. Следов ран на них не было. Может быть, они умерли с голоду или от другой причины? Они лежали правильными рядами во всех помещениях. Ребятам пришлось повозиться, пока очистили верхние этажи лабиринта. Теперь все это сложено в самом низу, в пещерах, которые находятся под долиной. Вероятно, тогда они допустили ошибку. Надо было получше обследовать те пещеры. Лабиринт может тянуться до развалин, которые лежат внизу в долине.

Интересно, что удастся выведать от этого Ботса? Президент? Ничего себе добыча. Борода умел читать и из книг, найденных в лабиринте, знал, что раньше так называли главу большого государства. Когда-то на земле были государства. И одно из них находилось в этих горах. Развалины городов кое-где сохранились. И под развалинами еще гнездились люди. Как в этой долине внизу.

Это было непостижимо. Почему сразу все изменилось? Океан пламени, пронесшийся над этими горами и всем миром. Откуда он? Что было его причиной: злая воля безумцев, роковая ошибка или?.. Или это “конец света”, как твердил тот старик? В сущности, они почти ничего не знают. Знают лишь, что люди — множество мужчин, женщин, детей — жили в больших, освещенных солнцем городах. У людей было все, что пожелаешь, даже теплые башмаки на меху. Кроме того, у них были разные машины, приспособления, приборы, о назначении которых сейчас трудно догадаться, тем более что тайны этих приборов и машин умерли вместе с их создателями. Переменилось все сразу. Может быть, за несколько мгновений. Все испепелил, разрушил, расплавил огонь. На картинках в старых книгах были горы, покрытые яркой зеленью и цветами, были прекрасные здания из блестящего металла и стекла, которые искрились в солнечных лучах, было синее море, а на его берегах красивые мужчины, женщины, дети, которые не прятались от солнца…

Борода невольно вздрогнул.

Солнце — самый страшный и смертельный враг тех, кто уцелел. Его лучи безжалостно убивают все живое. Они убили растения, иссушили реки. Наверно, и на месте синей морской дали теперь бесконечная, сожженная солнцем пустыня. Может быть, причина в солнце? Изменилось оно, а люди ни в чем не виноваты?

Но почему Хромой утверждал иное? Всем, что Борода знает, он обязан Хромому. Хромой научил их жить в этих подземельях. Указал цель жизни: понять и пытаться поправить то, что случилось. Он был убежден, что катастрофа — дело рук людей, тех самых не-прин-ци-пи-аль-ных ученых, которых Хромой так ненавидел. С Одноглазым и учениками Борода теперь продолжает дело, начатое Хромым. Удастся ли им понять что-нибудь? Стариков остается все меньше, все чаще они умирают, так и не начав вспоминать. Да и хранит ли чья-нибудь уснувшая память воспоминания, которые они ищут?