Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

— Минуточку-минуточку, — начал Тревильен.

— Решено. Нам нужно выяснить о тебе побольше, а впереди долгое путешествие, вот мы этим к займемся. Если все будет в порядке, тебе не причинят вреда и выпустят на свободу.

Тревильен прищурился.

— Я ничего не говорю о похищении, — негромко заговорил он, — но откуда вы знаете, что я не хочу отправляться вместе с вами на корабль?

— Ничуть не удивлюсь, если ты именно к этому и стремишься. Если так, то надеюсь, тебе понравится. Ну ладно, друзья, допиваем и убираемся отсюда.

Тревильен понуро шагал между двух номадов. Он уже не думал о многих днях подготовки, о розысках в архивах Координации и в полицейских архивах Стелламонта, старательно просчитанных уравнениях психологических вероятностей, изучении города, разучивании своей роли… Теперь все это осталось позади, а вот что ждет его дальше — об этом не было никаких предположений.

Когда они добрались до космопорта — добрых полчаса пешком в полной тишине, в полном молчании, — приборы в воротах ангара просканировали их, затем они отворились. Люди прошли по голому бетонному полю в тени нависающих над ними громадных кораблей и подошли к ангару. Дверь узнала их и пропустила внутрь. Здесь стояло два небольших флайера, и Шон открыл шлюз одного. Свет изнутри пролился в полумрак ангара. Теперь Тревильен разглядел, что на носу флайеров установлены крупнокалиберные выдвигающиеся пулеметы, пулеметы поменьше и трубы ракетных установок в стабилизаторах.

Земля думает, что они наконец-то добились мира, мрачно подумал он, а в космосе вновь процветает вот это…

Он вошел внутрь и послушно уселся на откидном амортизированном кресле. Йоахим быстро привязал его несколькими витками провода.

— Я иду к себе досыпать, — зевнул он. — Проследишь, чтобы на корабле его взяли под стражу, Шон. Если хочешь, потом можешь вернуться.

Капитан вышел наружу, и шлюз с тихим вздохом закрылся за его спиной. Руки Шона забегали по панелям с уверенной легкостью настоящего пилота. Заурчали двигатели, на пульте мигнуло разрешение на взлет от робота-диспетчера. Посадочный стол выдвинулся из ангара под открытое небо, Шон усмехнулся и включил тягу.

Тревильен расслабился, не сопротивляясь силе ускорения, и посмотрел вперед, на экраны переднего вида в носовые иллюминаторы. Через несколько минут они оставили атмосферу позади и оказались в космосе.

Тревильен видел эту картину уже бессчетное количество раз и все равно звезды ослепляли его с тем же холодным бессмертным величием: простирающаяся невообразимая тьма, и на ее фоне белое пламя в безграничной ночи.

— Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук его вещает твердь, — прошептал он.

— Это еще что? — удивленно оглянулся Шон.

— Старая земная книга, — ответил Тревильен. — Очень старая.

Шон пожал плечами и снова застучал по клавишам компьютера. Флайер заурчал, разворачиваясь к расчетной позиции «Странника».

Тревильен внимательно рассматривал вползающий в иллюминаторы корабль номадов. Большое цилиндрическое тело, двести сорок метров длины от тупого закругленного носа до гравитационных рефлекторов на корме. Сорок метров в диаметре. По окружности шли три кольца причалов для шлюпок, не только флайеров, но и для космических шлюпок, и на каждом установлена турель с орудием. Между шлюзами причалов чередовались орудия более тяжелых калибров и ракетные установки. Между кольцами видны были широкие грузовые шлюзы. Борта корабля отсвечивали тусклым металлическим блеском, и когда они подлетели поближе, Тревильен увидел, что обшивка корабля покрыта заплатами, царапинами и кое-где прожжена.

Шон уверенно пришвартовался к одному из причалов, включил зажимы. Автоматические швартовы обвились вокруг корпуса. Тревильен почувствовал, как его прижимает к палубе обычная земная сила тяжести.

— Все в порядке, — Шон отвязал пленника. — Пошли.

Скучавший на посту номад вытянулся, выпрямился, увидев вновь прибывшего.

— Кто это, Шон?

— Нюхач, — отрывисто ответил Шон. — Хэл приказал доставить его на борт.

Охранник нажал на клавишу интеркома и вызвал подкрепление. Тревильен оперся о металлическую стену, сложив руки на груди.

— Зря стараешься, — усмехнулся он. — Я не собираюсь отбиваться.

— Слушай, — охранник выпучил глаза. — Ты, часом, не сольмен?

— Да, конечно. А что случилось?

— О нет, ничего, просто никогда раньше не видел сольменов. Надеюсь, мне удастся порасспросить тебя кой о чем, прежде чем они тебя прикончат.

Появилось еще несколько номадов с оружием в руках. Они выглядели совершенно обыкновенно, если не считать татуировок и серег в ушах. После нескольких удивленных вопросов и восклицаний Тревильена повели к месту заточения.

Под (если говорить по отношению к силе тяжести, то над) обшивкой корабля располагался первый уровень пяти метров высотой. Поинтересовавшись, Тревильен узнал, что здесь находятся общественные предприятия, производство пищи, места для отдыха и ремонтные мастерские. Группа поднялась по пандусу сразу на следующий уровень, очередную концентрическую секцию трех метров в высоту. Здесь находились жилые помещения. Все остальное пространство корабля приходилось на двигатели, управление, резервуары для горючего, припасов и грузов. Поднявшись на жилой уровень, они повернули по коридору.

Тревильен с интересом оглядывался вокруг. Часто пересекающиеся друг с другом коридоры были около трех метров шириной, вдоль стен тянулся ряд дверей. Пол под ногами был покрыт мягким упругим материалом зеленого цвета, несомненно продукцией миров, еще неизвестных Союзу. Стены были украшены причудливой росписью или покрыты резными панелями из дерева и пластиков. Большинство дверей были тоже деревянными или из литого пластика, с чеканными украшениями. Иногда у дверей вдоль стен стояли узкие ящики с землей, в которых росли невиданные на Земле растения.

По пути вслед за группой увязалось немало любопытных номадов, и мужчин, и женщин с детьми, многие из них казались в высшей степени разумными. Рассеянный взгляд Тревильена неожиданно сфокусировался на женщине, вышедшей из дверей впереди.

Молодая, выше среднего роста, с плавными грациозными движениями. Очень светлые волосы пшеничными волнами ниспадали на широкие плечи, а голубые глаза были открытыми и честными.

— Привет, а кто это у вас? — окликнула она. — С каких это пор мы принимаем в экипаж сольменов?

Охранники помрачнели, и Тревильену пришлось напомнить себе, что в обществе номадов женщины имеют вполне определенные права, но должны держаться позади. Впрочем, один из парней помоложе улыбнулся ей.

— Спроси сама, Никки. Шон приволок его сюда, а зачем, не говорит. А он сам не отвечает.