Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

— Как вы устроили так, чтобы мы прилетели? Откуда вы знали?

— Мы колонизировали планету Лориния, или Рандеву, как называете ее вы, еще за пятьдесят лет до прихода номадов. Мы долго наблюдали за ними, изучали. Их язык был уже знаком некоторым из нас, и мы могли следить за ними, даже когда никого из алори не было рядом.

Тревильен вопросительно поднял брови, и чужак пояснил:

— Лес говорил нашему народу. Четыре года назад капитан Йоахим упомянул в разговоре о своих подозрениях, касающихся этого района пространства. Было естественно предполагать, что рано или поздно он начнет исследование, и мы решили внедрить на борт корабля агента. Для этого была избрана и обучена Илалоа. Когда «Странник» снова вернулся в этом году, ей было нетрудно найти того, кто проведет ее на борт. Она использовала нашу эмпатическую способность. Я еще не знаю, что она сделала, чтобы направить ваш курс…

— Я могу сказать вам, — и Тревильен пересказал то, что случилось на Кавкасу. — Теперь понятно, что никакого «мыслителя» за стеной не было. Она превосходная актриса.

— Да. Илалоа дала вам описание такого района, кратчайший путь к которому от планеты вел вас прямо в вихрь.

— Угу. И наверное, ей установили постгипнотический блок, благодаря которому она вела себя, как полагается, даже под гипнозом?

— А вы пробовали даже гипноз? Конечно. Такие блоки защищали ее.

— Только не от шторма, — мрачно возразил Тревильен. — Он чуть не уничтожил нас.

— Если бы это случилось, — ответил Эспереро, — мы бы по крайней мере избавились от потенциального врага.

В его голосе было что-то нечеловеческое. Не циничное безразличие, нет, что-то еще… покорность судьбе? Предназначение? Смирение?

— И все же вы остались живы, — продолжал алорианец. — Мы хотели направить вас к одной из колоний и захватить, как мы и сделали. Ваш курс с равной вероятностью мог лежать к любой из шести колоний в этом районе, и каждая была готова к вашему прибытию. Так получилось, что вы… выбрали именно нас, если можно так сказать.

Тут он хитро улыбнулся. Тревильен не смог удержаться от кривобоковой усмешки.

— Мне полагалось бы догадаться, — с наигранной бодростью ответил он. — Если бы мне в голову пришло проверить Илалоа, я бы понял, в чем дело.

— Вы ведь не номад, правильно?

— Нет. Номады не проверили факты, не подумали о логике событий, а я был слишком занят другим. Если бы я только знал, что лориниан считали просто дикарями… Илалоа говорила почти безупречно. Необычный запас слов, даже для человека. Она знала устаревшие слова вроде «серп», которое она могла найти только в книгах — а на корабле она вообще не читала. И когда мы спорили о наших мировоззрениях, она делала достаточно серьезные замечания. Я полагал, что она принадлежит к достаточно высокой культуре, имеющей какое-то отношение к номадам.

— Вот это было очень точно, — кивнул Эспереро.

— Да, но для номадов лоринианцы оставались примитивным народом. Они… не стоит об этом.

Тревильен вздохнул. Каждый раз, когда реальность, кажется, сложилась в стройную систему, спотыкаешься о новую грань. Здравомыслящий человек никогда не должен слишком полагаться на свои выводы.

— Вам не причинят вреда, — еще раз успокоил его Эспереро.

За спиной оставались холмы, лес, тени под ногами, медленно опускающееся солнце. Кругом била жизнь, жизнь взбиралась по деревьям, ползла по земле, гордо взмывала в небо. Тревильен слышал пение птиц, радостный напев над цветущей землей. Алори тоже прислушивались, наклонив головы. Один из них что-то просвистел в ответ, сначала тоном выше, потом ниже. Птица ответила на свой манер. Казалось, они разговаривают друг с другом.

Они прошли мимо большого млекопитающего, стройной антилопы с голубым мехом, настороженно склонившей голову, увенчанную одним спиральным рогом. Она проводила их спокойным взглядом. Может, алори вообще не охотятся?

За спиной Тревильена послышался голос Никки.

— Мика… мы, номады, должны были сообразить, что лоринианцы не коренные жители Рандеву. У всех остальных позвоночных было по шесть конечностей.

Тревильен снова повернулся к Эспереро:

— А откуда вы происходите?

— Алори. Это планета, недалеко отсюда… по астрономическим меркам. Но она совсем непохожа на вашу Землю. Потому и наша цивилизация развивалась на другой основе, настолько отличной от вашей, что… — Эспереро задумался.

— Что одна должна уничтожить другую, — закончил за него мысль Тревильен.

— Да, именно так. Но это не означает физического уничтожения носителей культуры.

— Ну нет! В мои мозги вы не залезете! — отрезала Никки.

Эспереро улыбнулся.

— Никто и ни к чему не будет вас принуждать. Мы хотим от вас одного — посмотреть и решить самим.

— А чем вы так отличаетесь? — спросил Тревильен.

— Это долго объяснять. Скажем… ваша цивилизация лежит на технологической основе, а наша — на биологической. Или так: вы хотите подчинить себе окружающее, а мы хотим быть всего лишь его неотъемлемой частью.

— Ладно, оставим пока различия. Если вы не признаете технологии — механической, во всяком случае, то как вам удалось выйти за переделы вашей родной планеты?

— Давным-давно на нашу планету приземлился корабль. Исследовательский корабль с Тиунра, со странными маленькими мохнатыми существами внутри…

— Да, я имею о них понятие.

— Алори — единственная культура. Мы развиваемся, как единое целое, а вы — нет. Еще один знак того, насколько велика разница между нами. К тому времени наш народ уже поднялся на вершины гор, вздымающиеся над облачным покровом Алори. Мы увидели звезды и многое о них узнали своими собственными способами. Наш народ захватил Тиунран в плен и решил, что они должны защитить себя.

— Уж не напали ли на вас тиунране? — не выдержал Шон.

— Нет. Но… подождите, вы должны ближе увидеть нашу жизнь, тогда вы поймете… Алори взяли их корабль и отправились к звездам. Многие не смогли перенести непривычного и лишились разума, их пришлось отправить домой на лечение. А остальные продолжили полет. Они встретили другие корабли тиунран и захватили три из них. Больше сюда не прилетал ни один тиунранский корабль, но стало ясно, что в космос выходят все новые расы, и одна из них неминуемо наткнется на нас. Сам факт, что они создали космический корабль, уже будет говорить о том, из какого они слеплены теста. Поэтому мы начали колонизировать обитаемые планеты этого района. Таких планет, как Алори, оказалось немного — наша планета необычного типа — но мы оценили и прелесть таких миров, как этот. Мы стали распространять между звездами нашу жизнь, жизнь известную нам, чтобы вселенная уже не была такой холодной.

Эспереро остановился и взглянул на небо. Солнце опустилось уже совсем низко; сутки на этой планете составляли около двадцати часов.