Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

Потом капитан повернулся к координатору.

— Что нам делать сейчас? Есть какие-нибудь идеи?

— Жить здесь. Узнать об окружающем побольше, прежде чем что-то предпринимать.

— Угу. Но каково! Украсть мой корабль у меня из-под носа! Пересадить меня сюда, как какой-нибудь овощ! Тут поневоле пить бросишь.

Тревильен изучал дома алори с более чем обычным любопытством. Они напоминали ему естественные полые деревья, в которых обитали аборигены Нертуса, но были несравненно совершеннее. Каждый ствол внутри представлял собой круглую комнату около семи метров в диаметре, светлую и высокую; дерево было твердым, с красивой структурой. В стенах были окна, которые закрывались прозрачными листьями, составлявшими часть дерева, такой же лист-штора, только потолще, заменял дверь. Пол был покрыт похожей на мох зеленью, пружинящей под ногами и приятно греющей живым теплом.

Из стен выступали две полочки, служившие столами. Больше никакой мебели не было, зато пол заменял и великолепную кроватью. Лоза, обвившаяся вокруг ствола, заползала и в окна буйными гроздьями цветов; между ними свисали шары, светившиеся в темноте прохладным желтым светом. Их можно было «выключить», накрыв листьями. Из одной стены выступала полая ветвь, из которой, если сжать, вытекала чистая вода, а на полу под ней был такой же «выращенный» сток. Рядом с деревом рос кустарник, восковые на ощупь плоды которого оказались отличным заменителем мыла; об остальных выделениях человеческого тела мог позаботиться окружавший их бескрайний лес.

Тревильен поселился в дереве, стоящем особняком, вместе с Шоном и Никки. Обладая не слишком изысканным вкусом, он не страдал от отсутствия привычных мелочей.

Как оказалось, деревня была очень большим поселением, из более чем пятисот деревьев — для Странников этого было более чем достаточно, особенно когда можно было ночевать и на открытом воздухе. К росе люди привыкали очень быстро, зато потом даже просторные внутренности деревьев казались тесными и душными.

С корабля забрали и домашних животных. Странно было смотреть, как терьер с лаем скачет за насекомым, переливающимся всеми цветами радуги, или дремлет в тени полуметрового цветка. Вскоре после высадки землян несколько алори явились с учтивым предложением перевезти со «Странника», который теперь кружил на низкой орбите, личные вещи экипажа. Йоахим собрал у своих людей список необходимого, в основном инструменты. Алори, кажется, удивились, но привезли все указанное. Первым пунктом в списке стоял капитанский запас виски, табака и несколько трубок.

Понемногу номады стали расслабляться. Было очевидно, что захватившие их существа не желают им вреда и с охотой дают возможность жить, как им нравится.

Тревильен часто встречался с некоторыми алори. Он любил прогуливаться в лесу с Никки или один. И каждый раз, когда у него возникало желание поговорить с одним из… местных жителей, они вскоре появлялись. Чаще других приходил Эспереро.

— Что вы собираетесь с нами делать? — напрямик спросил однажды координатор.

Эспереро улыбнулся.

— Я уже говорил, мы не будем принуждать вас… непосредственно. Но вы — беспокойный народ. Скоро многих из вас вновь потянет в космос.

— Поэтому…

— Поэтому мы не хотели бы, чтобы вы падали духом. Прежде всего, продолжайте заниматься ремеслами. Для творческого ума в лесу открывается множество возможностей, и если возникнет необходимость, то наши люди помогут вам советом. Это ускорит преодоление барьера неприязни между нами.

— Многое, что придет нам в голову, вам не понравится, — усмехнулась Никки.

— Я знаю. Например, мужчины начнут думать об охоте. Они будут делать луки и другое оружие. Но когда они решат применить его, окажется, что животные кругом исчезли. Такая же обескураживающая неудача ждет их, если они попробуют заняться другой нежелательной деятельностью.

— А если они повернут оружие против вас? — спросил Тревильен.

— Они пожалеют о том. Культура номадов, как и любая другая, — продукт среды, окружения и его потребностей. А здесь окружающая среда номадов, то есть космос, исчезнет. Планета поглотит их.

— Номады никогда не станут жить, как алори. Это поколение, следующее и их дети — они не смогут слиться с нами. Постепенно один за одним, как только они будут готовы к этому, они снова отправятся в космос — но уже для нас, — Эспереро уверенно покачал головой. — Как это было с другими нашими гостями.

Долговременный план, подумал Тревильен.

Тревильен знал, что это план с расчетом на будущее. Знал он и то, что алори — терпеливый народ. Интересно, что было сдерживающим фактором для их культуры? Такой фактор есть у каждой культуры. Современное солярианское общество прививает личности набор понятий и принципов, мораль и мировоззрение. В рамках терминологии его культура — культура вины. У номадов, выше всего ставивших личную честь и достоинство, культура стыда. А у алори?

Он все яснее понимал, что культура алори — это симбиоз планетного масштаба. Их основным побуждением было желание слиться, стать неотъемлемой часть чего-то большего. Видоизмененная культура страха.

Пророчество Эспереро оказалось верным. Потерявшие корабль помады все чаще стали возвращаться к ремеслам. Снова зазвенели наковальни, застучали ткацкие станки, закрутились гончарные круги.

Когда Тревильен снова встретил его, алорианин спросил, не хочет ли Тревильен прийти на праздник.

— Конечно. А когда?

Эспереро пожал плечами.

— Когда все соберутся. Ну что, пойдем?

Вот так просто, значит. Тревильен извинился, сказав, что хочет пригласить еще Шона и Никки. Шон сразу и наотрез отказался, а вот Никки охотно согласилась.

Они отправились на юг, люди и несколько алори, неторопливо пересекая холмы и долины. Почти весь первый день шел дождь, но на него никто не обращал внимания. К концу второго дня они достигли места праздника.

Это была маленькая котловина между холмов. Вокруг луга в центре росли странные, не виданные Тревильеном прежде деревья. Здесь собралось уже около сотни алори. Они негромко перекликались, церемонно приветствуя друг друга. Все это было частью одного гармоничного ритуала. Тревильена встретили доброжелательно, и он с удовольствием воспользовался возможностью поупражняться в языке алори. Никки, не обладавшая такими лингвистическими способностями, тихонько сидела в сторонке. Она странно улыбалась. Вообще в последний месяц она странно притихла.

Сегодня обе луны будут полными. Синие сумерки сгущались. Мужчина и женщина присоединились к усевшимся в круг алори. Наступила тишина.

В воздухе родилась одинокая нота. Тревильен вздрогнул, оглядываясь в поисках музыканта. Нота взвилась выше, зазвучав торжественно и полнозвучно, и к пению присоединились другие голоса, сплетая странную мелодию, на незнакомый лад, непривычно ласкающую слух. Он догадался сначала с удивлением, что это поет сам лес, и это наполнило его душу спокойствием.