Андрей Имранов - Антитезис

— Не дергайся, — сказала она, залезла на кровать и встала над Димой на четвереньки. Наклонилась и шепнула в ухо:

— Кончишь раньше меня — фингал под глаз поставлю.

Дима отодвинул, насколько мог, голову и удивленно посмотрел на Юлю.

— Я не шучу, — она ухмыльнулась, — объясняй потом своему Вирджилу, что, как и когда. Ну а теперь держись.

Предупреждала она нее зря — такого секса Дима даже в порно не видел. Юля двигалась в настолько бешеном темпе, что Лукшин всерьез задумался о сохранности своего мужского достоинства. «Какой кончить?» — думал он в легком испуге, поднимая повыше колени, чтобы хоть как-то защитить свое хозяйство, — «не опасть бы раньше времени, вот конфуз-то будет». Удовольствие и боль сплетались в нем в тугой комок, рождая какое-то новое ощущение, от которого мутнело в голове. Юля кричала, хрипела, больно кусалась и царапалась; будь у Димы свободны руки, он бы давно уже что-нибудь сделал, чтобы прекратить это безумие, а так — мог только дергаться и вопить. Как долго это продолжалось — Дима не понял. В любом случае — намного дольше, чем ему хотелось. Просто в какой-то момент он вдруг ощутил, что Юля лежит на нем, обняв его, вцепившись ногтями в спину, тяжело дышит и не шевелится.

Лукшин облегченно вздохнул, выпрямил ноги и расслабился. Голова была тяжелая и мутная, как с похмелья, по телу местами пробегала дрожь, некоторые мышцы периодически сводило судорогой.

— О-ох, — сказал Дима, — что ж я маленьким не сдох?

Юля, не поднимая головы, хихикнула.

— Тебе что, не понравилось?

— Учитывая, что ты пошла на это добровольно, ты бы могла поменьше кусаться и царапаться. По-моему, я тебе всю постель кровью залил.

Юля быстро подняла голову, и настолько шальные и яркие были у нее глаза, что Дима забыл про разбитое свое состояние и откровенно ей залюбовался.

— Ой, ладно, — сказала она, — все мужики гордятся такими ранами. Хотя…

Она потерлась щекой о Димину грудь.

— Спасибо. Мне было хорошо. Сказать по правде, мне давно так хорошо не было. Сам-то кончил?

— Не знаю, — честно ответил Дима, испытывая смешанные чувства — с одной стороны, Юлина благодарность была ему приятна, с другой стороны — он не мог не понимать, что его заслуги были минимальны и благодарностей, пожалуй, не стоили.

— Не знаешь? — Юля удивилась, — а сейчас посмотрим.

Слезла с него, быстро отстегнула наручники, потом уселась рядом с Димой по-турецки, и подняв двумя пальцами опавший член, принялась его изучать, смешно хмуря брови и шевеля губами. Дима, растирая запястья, улыбнулся. Юля перевела на него очень серьезный взгляд.

— Что-то мне подсказывает…, — начала она, но не сдержалась и прыснула.

— Так-так… девушки у тебя нет, что ли?

— Почему? — Дима удивленно поднял брови.

— Спермы много. Или ты всегда такой… обильный? — Юля аккуратно стащила презерватив и продемонстрировала его Лукшину. Диме никогда в голову не приходило разглядывать использованные презервативы, поэтому ничего необычного он не заметил. Видимо у Юли в этом деле опыта было побольше.

— Нету девушки, — грустно согласился Дима, — девушки не любят неудачников.

— Неудачников никто не любит, — согласилась Юля, — особенно они сами. Бросила, что ли?

— Ну не то чтобы бросила, — Лукшин пожал плечами, — само собой получилось… разошлись, как в море корабли.

— Бросила, значит. Хм. Знаешь, где она зависает? Хочешь, пущу тебя за руль, сама рядом сяду и мы ме-е-едленно проедем мимо? А? Или… она работает? Давай домой ее с работы подвезем?

Дима представил и широко улыбнулся. Потом погрустнел и отрицательно помотал головой.

— Классно было бы, но — нет.

— Почему? Подыграю по высшему классу — всю ночь в подушку реветь будет, гарантирую. Или… ты ее любишь?

— Да не… — Дима досадливо сморщился и замотал головой

— Не любишь, но хочешь, чтобы вернулась, да?

Юля легко спрыгнула с кровати, покачивая бедрами, отошла от кровати и, полуобернувшись, бросила на Диму многообещающий взгляд из-под ресниц.

— А я тебе чем не подхожу?

Чувствовал Лукшин себя выжатым, как половая тряпка, но кое-что шевельнулось в нем под этим обжигающим взглядом.

— Всем подходишь, — сказал он, сглотнув слюну, — наоборот. Я ж понимаю. Что я тебе — так, игрушка на пару раз. Поигралась и бросила. Сама ж говорила, что у тебя триста мужиков.

— Дурак ты все-таки, — печально констатировала Юля и вдруг резко присела, — ой!

— Что случилось? — Дима встревожено приподнялся.

— Бл…ь! — раздраженно сказала, вставая, Юля, — чулок порвала. Вот ведь гадство, а!

— А что такого-то? — удивился Дима, — подумаешь, чулки. Или они у тебя золотые?

— Ты не понимаешь! При чем тут золотые-незолотые? За что ж это я зацепилась…

С недобрым прищуром оглядела Диму, задержав взгляд на его чреслах, потом ухмыльнулась и мотнула головой. Балансируя на одной ноге, сняла чулки, скомкала их в руке и запустила под кровать.

— Ну и хрен с ними. Эх, все-таки ничто так не улучшает настроение, как хороший секс.

Подняла сцепленные руки над головой и сильно (Дима даже расслышал легкое похрустывание) потянулась. Развела руки, сделала пару махов, покрутила бедрами — как спортсмен на разминке. Дима, разумеется, смотрел во все глаза, с некоторым удивлением чувствуя нарастающее возбуждение. Юля это тоже заметила: вдруг прервала свою физзарядку, и, нацелив указательный палец, торжествующе воскликнула:

— О!

— Не-не-не! — Дима быстро закрылся руками, — попозже, ладно? Я еще от того раза не отошел.

— Да ты не пугайся так, — мягко сказала Юля, — я первый голод утолила, нежнее буду. Хотя… насчет попозже ты прав… что-то я проголодалась. Ты как насчет перекусить?

Она перевела взгляд куда-то в сторону, потом хихикнула и тихонько сказала:

— Смотри!

Дима проследил ее взгляд и увидел стоящего на распахнутом пороге спальни черного кота. Петрович стоял с очень мрачным видом и хлестал себя хвостом по бокам. Поняв, что замечен, коротко мявкнул, развернулся и исчез.

— Ревнует, — со смешком сказала Юля, — беги в прихожую, спасай свою обувь.

— Чего? — не понял Дима.

— Он тебе в ботинки ссать побежал.

— Блин! — Дима вскочил, подобрал скомканные джинсы, понял, что быстро надеть трусы не успеет и выскочил из спальной так — в чем мать родила.

Вернувшись, Дима оглядел спальню, Юлю не увидел и сначала решил, что он зашла в какую-то из дверей, но потом услышал шуршание за кроватью и обошел ее. Юля, скорчившись, сидела за кроватью и возилась с чем-то внутри открытой тумбочки; с чем именно, он не разглядел — мешала Юлина спина.

— Еле успел, — радостно сказал, подходя, Дима.

Юля вздрогнула, неловко, зацепившись за тумбочку, вскочила и быстро повернулась.