Андрей Имранов - Антитезис

— Будешь яичницу? — спросила, не оборачиваясь, Юля.

Дима сглотнул и отрицательно качнул головой.

— Нет.

— Я так и думала. На, хоть чаю выпей, — повернулась, поставила перед ним кружку, — черный, с лимоном.

— Спасибо, — Дима благодарно улыбнулся и поднес кружку ко рту.

Подул, отхлебнул, вздохнул сокрушенно.

— Чего вздыхаешь?

— Я думал, утром еще разок…

Юля хмыкнула, поставила на стол тарелку с глазуньей и вторую кружку.

— Некогда.

— Да я понимаю, — Дима снова вздохнул. Юля глянула на него искоса, потом потянулась через стол и взлохматила ему волосы.

— Не расстраивайся. Я тобой еще не наигралась, — и подмигнула.

— Это хорошо, — Дима улыбнулся, и, чтобы не выглядеть совсем уж по-щенячьи обрадованным, принялся, обжигаясь и шумно отдуваясь, пить горячий чай.

Про странное ночное происшествие он вспомнил уже только на выходе. Вздрогнул, задумался. Помотал головой, отгоняя дурные мысли «подумаешь, приснилась ерунда какая-то», но наткнулся на пристальный Юлин взгляд и понял — не приснилось. Нахмурился.

— Юля, — сказал четко и раздельно, — у меня к тебе серьезный вопрос.

Юля сжала губы, потом коротко поднесла к ним указательный палец и стрельнула взглядом куда-то вбок и вверх. Дима посмотрел туда, но, разумеется, ничего не увидел.

Ты хочешь сказать… — начал он, но увидел испуг в Юлиных глазах и вовремя поправился, не спросил, как собирался «здесь есть камеры?», — …хочешь сказать, что не готова к серьезному разговору?

— Умница, — Юля зло усмехнулась, — абсолютно не готова. И вообще, имей на будущее, что меня тошнит от любых серьезных разговоров, — последние два слова она произнесла кривляясь и с насмешливой интонацией.

— Понял, — сказал Дима, — тогда пошли.

— Пошли.

В дороге Лукшин не проронил ни слова, Юля тоже молчала, только временами бросала короткие взгляды искоса. Полдороги до университета от Воздвиженки, где Юля оставила машину, они тоже прошли молча, потом Дима не выдержал.

— У тебя дома есть камеры! — сказал он не столько вопросительным, сколько обличающим тоном. Юля пожала плечами.

— Не знаю, на самом деле, — посмотрела Диме в лицо, отвернулась, — дома я сама убираюсь, всегда стараюсь во все щели заглянуть, но пока ничего не нашла. Это с одной стороны. А с другой стороны… были случаи, которые, кроме как камерой, ничем и не объяснишь. А в мистику всякую я не верю, так-то.

— Какие случаи? — похолодел Дима.

— Неважно. Веришь, нет, но ты мне действительно понравился. Может, это просто из-за наивности твоей? Вот деньгами обзаведешься, власть почуешь и станешь обычной сволочью. Не знаю, может я и ошибку сейчас сделаю, но я тебе кое-что скажу.

Диме тоже хотелось сказать, и даже не кое-что, а очень многое, но он заставил себя молчать.

— Моя работа сидением в интернете не исчерпывается, если ты не понял. Иногда Верка мне поручает с кем-нибудь из френдов более тесное знакомство завязать, — Юля сплюнула в сторону, — так кого я только не трахала! Министров, депутатов, даже одного кандидата в президенты.

— Понятно, — кивнул Дима, — компромат собирают…

Юля фыркнула.

— Я тоже поначалу так думала. Но только поначалу. Кому нужен компромат на малоизвестного математика? А на чудаковатого художника? Знаешь такое выражение: «двойное дно»?

Дима пренебрежительно пожал плечами.

— Я же все-таки, какой-никакой, а журналист. Знаю, конечно.

— Так тут еще хуже. Понимаешь, такое ощущение, что все, что происходит вокруг — только ширма для чего-то другого, скрытого. А самое хреновое, друг мой, что это что-то другое — вовсе еще и не дно. Помнишь, я тебе вчера про чутье говорила? Если у тебя есть еще хоть какая-то возможность свалить — исчезни. Сбеги, спрячься — добром тут не кончится, точно тебе говорю.

— А что же сама не сбежишь?

Юля грустно рассмеялась.

— А у меня нет возможности. Я уже по самую шею в дерьме. Знаешь, что было ночью на самом деле?

— Что? — Дима подобрался.

— Чтоб я знала! — зло воскликнула Юля, шедший впереди мужчина в плаще обернулся, глянул недоуменно и прибавил шаг.

— Просто вчера мне Верка очередное поручение дала, — продолжила Юля тише, — тебя! Фотку твою показала, сказала, где тебя ждать. Сказала, оттрахать до потери пульса, а потом сделать вид, будто я твою сперму куда-то сливаю. Так, чтобы ты заметил, но внимания не обратил. А потом мы с ней мой ночной разговор по телефону отрепетировали. Мне не впервой, поэтому я со второго раза все запомнила — делать ей нечего, кроме как в три ночи звонить кому-то, так что я сама весь разговор изображала.

— Я слышал мужской голос в трубке, — возразил Дима.

— Разумеется, слышал — так задумано. Только запись это. Ты вообще спал, как убитый, я замучалась тебя будить, чтобы ты мою игру актерскую оценил. А потом я тебя обратно усыпила.

— А… — Дима аж споткнулся, — как то есть — усыпила?

— Не знаю, химия какая-то. Брызгаю на руку, провожу перед лицом — и все, человек через секунду отрубается. Только голова у него утром болит, — Юля хихикнула.

— То есть, — Дима помедлил, пытаясь упорядочить разбегающиеся мысли, — то есть, ты ничего такого не собирала?

— Неа.

Лукшин подумал и пожаловался:

— Я и так ничего не понимал, а уж теперь…

— Та же фигня. Я же тебе говорила про второе дно, которое, на самом деле, еще и не дно. Вот то-то же!

Некоторое расстояние прошли молча, потом Юля остановилась.

— Все, пришли. Вон, Вирджила твоего гроб стоит.

Дима вздрогнул на ходу и инстинктивно сделал шаг назад. Юля хмыкнула.

— Боишься? Не бойся, он тебя еще не заметил. Может, не пойдешь?

Дима вздохнул и помотал головой.

— Пойду. Я тебя еще увижу?

— Почему нет? — Юля пожала плечами, — все же в одной фирме работаем.

— Ну, мне, наверное, лучше с тобой не общаться? Ты же не должна была мне все это рассказывать, если они узнают…

— Наоборот. Будет странно, если ты меня избегать будешь… Нет, не так. Просто веди себя так, как если бы этого разговора не было. Хочешь — бегай за мной по пятам, хочешь — демонстративно не обращай внимания. Если после всего этого тебе меня видеть не хочется — я тебя пойму. Только про то, что я тебе рассказала…

— Да я понимаю, — быстро сказал Дима, — никому не скажу. И… ты мне все равно нравишься.

Юля тепло улыбнулась.

— Спасибо.

Дима помялся.

— А часто тебе приходится… ну это… по работе — с кем-нибудь спать.

— Ой, ты только ревновать меня не вздумай, — она нахмурилась, потом оттаяла и снова улыбнулась, — нечасто. И вообще, я имею право отказаться, но мне за такие задания премиальные платят… немаленькие, между прочим.

— Я… — начал Дима, но понял, что собирается сказать глупость и замолчал.

— Ты еще просто себя не нашел, — вдруг сказала Юля.