Андрей Имранов - Антитезис

— Халтура какая-то, — сказал недовольно Дима, — могли б к такой технике и модельки поприличнее состряпать. Покрутил головой, покивал — очки работали на совесть, меняя изображение мгновенно и без рывков; полностью ощутить эффект присутствия мешал только непроработанный пейзаж. В какой-то момент в поле зрения Димы попало его собственное тело и Дима аж сморщился под очками. Мало того, что его модель тоже не отличалась деталировкой, и он выглядел как человекоподобный робот с аэрографией. Так еще и эта самая аэрография изображала голое тело в одних лишь трусах в красную полоску. Дима присмотрелся и с удивлением отметил, что трусы, похоже, те же самые, которые на самом деле были надеты на нем. Если натянуть их на коробку для обуви, они, пожалуй, выглядели бы именно так. Видимо, очки каким-то образом еще сканировали пользователя и снимали текстуры для модели. «Черт», — сообразил Дима, — «надо одеться». Потянулся к очкам, чтобы снять их и с удивлением понял, что видит свою руку. Дима покрутил ладонью перед лицом — грубо слепленная из кубиков рука шевелилась в такт движениям его руки. «Вот это да!» — подумал Дима восхищенно, сжал-разжал пальцы, похлопал в ладоши, — «просто фантастика!». Очевидно, очки отслеживали не только свое положение в пространстве, но и движения рук пользователя и даже ног! — Дима посмотрел на свои босые ступни, пошевелил пальцами.

— Ну что ж вы над картинкой не поработали? — с тоской спросил Лукшин, — весь эффект насмарку!

— Некогда было, — ответил ему знакомый женский голос и Дима от неожиданности чуть не свалился. Повернулся и обомлел.

— Ну ты даешь, — сказал он и фыркнул. Юля была в модели не человека, а, по всей видимости, женщины-змеи. «Ламия», — всплыло в голове у Димы. Правда, качество модели было аналогичное — сужающийся вытянутой пирамидой хвост с рисунком чешуи, слепленный из параллелепипедов торс с текстурой обнаженного женского тела и фотография Юлиной головы, налепленная на изображающий голову куб.

— Клевые сиськи, — усмехнулся Дима, ткнув в два правильных кубика.

— На себя посмотри, — сказала Юля и улыбнулась.

— И текстуры-то динамические, — сказал Дима, глядя на ее улыбку, — про очки вообще молчу — техника на грани фантастики! Возможностей — океан. Но так все испортить реализацией, — он повел вокруг квадратной рукой.

— Задачи не стояло, — Юля обошла… нет, обползла стоящего Диму и с шуршанием направилась к высящемуся поблизости зданию.

— Идем, — бросила она через плечо.

— Погоди, — сказал Дима, — как я пойду-то? Я же на стуле сижу.

Ламия обернулась:

— Просто иди. Ходить разучился?

Дима сделал шаг, второй. Остановился, присел, пощупал землю. Земля оказалась плоской и холодной.

— Ничего не понимаю! — сказал он, — как это может быть? Я же в своей комнате перед столом сижу!

— Потом объясню, — Юля не остановилась, — поторопись, у меня мало времени.

Дима хмыкнул и, прислушиваясь к своим ощущениям, поспешил за ламией.

— А куда мы идем? И вообще, что это за место подразумевается?

— Чичен-Ица, — коротко отозвалась Юля.

— Чичен-Ица? Это в Америке что ли?

— Да, — Юля остановилась перед длинной лестницей, ведущей прямо на крышу пирамидоподобного здания, — нам туда, на самый верх. Скоро полдень.

Дима поискал на равномерно-голубом небе солнце, не нашел, помотал головой и поспешил за Юлей, которая уже поднималась по лестнице, споро переползая со ступеньки на ступеньку.

— Это типа игра такая что ли?

— Типа игра, — согласилась Юля.

— Понятно, — сказал Дима, хотя ни хрена ему не было понятно, — а ты тогда тут кто такая? Я-то, судя по всему, я сам, а ты? Тело это… татуировки на спине у тебя в реале нету. Да и хвоста тоже.

Юля шутку не поддержала, даже не улыбнулась.

— Я — давно умершая жрица давно забытой богини, — сказала она спокойно, — и хотя тело мое мертво уже тысячи лет, дух мой, получивший когда-то малую толику божественной силы, еще жив. Меня нет там, где ты есть, но там, где я есть, ты тоже есть.

— Э? — напряженно спросил Дима, — ты серьезно?

Юля повернула к нему квадратную голову и весело улыбнулась.

— А ты как думаешь?

— Уф, — выдохнул Дима, — просто все так необычно, я даже испугался немного. А что это за богиня была? Добрая?

— Богиня справедливости.

Они поднялись на последнюю ступеньку и оказались на небольшой — десять на десять — площадке, посреди которой возвышался параллелепипед, видимо долженствующий изображать большой камень с нарисованными на нем странными письменами и фигурами.

— Богиня смерти и рождения, — сказала Юля, подползая к камню, — войны и мира. Кары для нечестивых и награды для праведных. Богиня неотвратимости. Когда-то сотни людей ежедневно приходили к подножью этой пирамиды, вверяя свои жизни суду Судьбы.

— Ну, выходит, ты добрая богиня. То есть, не ты, а…

— Добрая? — Юля быстро повернулась к Диме, — добрая?

— Ну, справедливость, это же хорошее дело… разве нет?

— Справедливость у каждого своя, — сказала Юля, немало этим Диму озадачив — где-то он эту фразу недавно слышал и теперь пытался припомнить, где, — Свет может не быть Добром, как и Тьма может не быть Злом.

— Не понял, — сказал Дима, осторожно пятясь назад, к лестнице.

— Представь, что от летаргического сна восстал доблестнейший из рыцарей круглого стола. Сир Гелеот, более известный как Галахад. Не подобного ему ли ты себе представляешь, когда слышишь словосочетание «Воин Света»? Выбрался из холмов Друим Брега, отряхнулся, поправил меч, поцеловал ленту с цветами своей Прекрасной Дамы и пошел в сторону ближайшего города. Что он там увидит?

И главное, — ламия развернулась и, как-то умудряясь грациозно двигаться даже в таком теле, подползла вплотную к Диме, — главное: что он будет делать?

— Что тебе надо? — Дима уже подошел к самому краю платформы и раздумывал, что же делать — убежать или просто сорвать очки.

— Твое сердце, твою кровь, твою жизнь.

С этими словами она схватила Диму поперек тела, легко подняла его, одним рывком переместилась к прямоугольному камню и припечатала Диму к нему, пребольно приложив его затылком. Одной рукой она прижала его горло к холодному камню, другой полезла за спину и вытащила оттуда плоский длинный прямоугольник. Дима дернулся, понял, что не может пошевелить ногами, скосил глаза и увидел лежащий на ногах хвост женщины-змеи.

— Хватит! — сказал Дима, отгоняя подступающую панику, — мне больно! Черт! Мне не может быть больно, это же виртуальная реальность!

— Значит, — мягко сказала ламия, — это виртуальная боль. Нечего бояться.

— Нет! — заорал не на шутку испуганный Дима, — с меня хватит!

И сорвал очки.

И тут же зажмурился от яркого солнечного света, бьющего в глаза с раскаленного безоблачного неба.