Пол Андерсон - Время огня

Сведения, необходимые для возрождения промышленной цивилизации, можно найти. А вот природные ресурсы — нет.

— А не думаете ли вы, сэр, — решился спросить Хейвиг, — что маури и их союзники благодаря своему технологическому развитию выполнят эту задачу?

— До некоторой степени да. Нужно отдать должное этим ублюдкам, — проворчал Уоллис. Он разрезал сигарой воздух. — Но лишь ненадолго. Лишь настолько, чтобы сесть в седло и закрепиться в нем. Мы знаем, что они на самом деле сдерживают развитие, подавляют новшества. Вы тоже это узнаете.

Казалось, он хочет сменить тему, потому что он сказал:

— Вернемся к нашей организации здесь. Мои помощники не находятся здесь, в нормальном времени, постоянно, а я тем более. Мы переносимся вперед, с перерывами, чтобы сохранить руководство неизменным. И у нас это хорошо получается. Дела наши в прошлом, настоящем и будущем разрастаются, как снежная лавина.

Теперь у нас уже сотни агентов и тысячи преданных обычных людей. Мы правим территорией, на которой некогда размещалось несколько штатов, хотя, конечно, передвигаемся больше во времени, чем в пространстве. Правим мы обычно через своих заместителей, обычных людей. Когда можешь просмотреть всю жизнь перспективного парня, из него легко сделать хорошего верного слугу — особенно если он понимает, что у него не может быть от вас тайн и что он никогда не окажется в безопасности.

Но не поймите меня превратно. Повторяю, мы не чудовища и не паразиты. Иногда нам приходится действовать жестко. Но наша цель неизменна — вернуть мир на путь, предначертанный для него Господом.

Он наклонился вперед.

— И мы это сделаем, — произнес он почти шепотом. — Я переносился в далекое будущее. Бывал за тысячу лет от сегодня и видел… Вы с нами?

— В целом следующие несколько месяцев прошли хорошо, — рассказывал (будет рассказывать) Хейвиг мне. — Однако я оставался настороже. Например, избегал сообщать точные биографические сведения. И выдал хронолог за индикатор радиоактивности и передатчик, созданный на случай, если он понадобится путешественникам во времени. Уоллис сказал, что не понадобится, и утратил к нему интерес. Я нашел для прибора укромное место. Если жители Убежища действительно таковы, как я надеюсь, они поймут впоследствии, почему я скрыл такое полезное устройство.

— А что заставило тебя быть осторожным? — спросил я.

Он нахмурился.

— О… вначале незначительные мелочи. Например, весь стиль поведения Уоллиса. Хотя, конечно, у меня не было возможности ближе с ним познакомиться, потому что вскоре он перенесся через год. Представляете, какие это дает возможности для укрепления своего положения?

— Если, конечно, подчиненные не сговорятся против него в промежутках, — предположил я.

Он покачал головой.

— Не в этом случае. Он знает, кто ему по-настоящему предан и среди агентов, и среди обычных людей. Его всегда сопровождает тесный круг верных последователей, разбросанных во времени таким образом, что всегда один из них остается на руководстве. К тому же как организовать заговор среди послушных фермеров и рабочих, высокомерных солдат и чиновников, — все это до сих пор казалось непреодолимым. Иерусалимский поиск был проведен в качестве эксперимента, результат, если не считать меня, был разочаровывающим.

Хейвиг пожал плечами.

— Вернемся к главному вопросу, — продолжал он. — Американский английский в Убежище был признан официальным языком, и все должны были им владеть. Но даже и в этом случае я со многими не мог разговаривать свободно. Помимо акцента, слишком по-разному у нас устроено сознание. С моей точки зрения, большинство из них были просто бандитами. А с их — я неженка или слишком коварен, чтобы они себя спокойно чувствовали.

К тому же у них существовала подозрительность и ревность по отношению друг к другу. То, что они оказались вместе, не мешало им думать о других как о лайми, лягушатниках, бошах, гини и прочих наследственных врагах (Лайми — презрительное прозвище англичан; гини — так негры называют работорговцев. — Прим. перев.). Как их всех объединить общим делом?

И наконец, зачем им восставать? Среди них идеалистов не было; это вообще редкое качество, не забудьте. Но мы жили — они жили — как бойцовые петухи. Лучшая еда и питье, предметы роскоши, привезенные из других времен, слуги, наложницы, развлечения, частые отпуска в прошлое, если соблюдаются разумные предосторожности, и достаточное количество денег. Работа не трудная. Те, кто оказывался способен, получали соответствующую их способностям историческую и технологическую подготовку. Физически пригодные изучали боевые искусства. Остальные становились чиновниками, проводниками во времени, администраторами, или исследователями, если на это хватало мозгов. Конечно, были и скучные, рутинные обязанности. Но сама работа исключительно интересная — или будет таковой, как только старшие решат, что я достаточно подготовлен. Только подумайте: разведчик во времени! — Нет, в целом мне не на что было жаловаться. Вначале.

— Но тебе, однако, не очень нравились твои новые друзья, — сказал я.

— Кое-кто понравился, — ответил он. — Сам Уоллис мог не только подавлять, но и очаровывать; его консерватизм, учитывая, что ему пришлось повидать, по-своему привлекал. Его главный помощник, Остин Колдуэлл, уже седой, но крепкий, первоклассный стрелок и всадник, эпический пьяница, обладал собственным неисчерпаемым запасом рассказов, да вдобавок своеобразным чувством юмора. К тому же, он отнесся ко мне по-дружески и нарушил некоторые свои обыкновения, чтобы облегчить мне начало. Руэл Оррик, бывший цирковой фокусник, великолепный старый мошенник. Джерри Дженнингс, едва окончивший школу мальчишка из Англии, отчаянно пытающийся найти новую мечту, после того как старая погибла в окопах 1918 года. Кое-кто еще. И Леонсия. — Он улыбнулся, хотя улыбка была странная. — Особенно Леонсия.

Вскоре после его появления они вдвоем отправились отдыхать. Хейвиг едва успел поселиться в своем двухкомнатном помещении в замке, и вещей у него не было. Она подарила ему ковер из шкуры и бутылку глинтвейна, привезенную из прошлого. Он не был уверен, просто ли это знак внимания или нечто большее. Ее манеры ставили его в тупик больше, чем диалект. Страстный поцелуй через пять минут после первой встречи — и потом небрежная веселость, и сидит она за обедом почти ежедневно с разными мужчинами… Но в эти первые дни слишком многое занимало мысли Хейвига.

Среди этого многого не было предложенной ему наложницы. Хейвигу не нравилось, что кто-то приказывает женщине лечь к нему в постель. Тем более обрадовался он приглашению Леонсии поехать на пикник, когда у них обоих оказался свободный день.