Вячеслав Букур - Поиск-87: Приключения. Фантастика

— Боюсь, Костя, что не смогу вам это обещать. Есть маленькая, но весьма неприятная планетографическая подробность. Материк, который мы удостоились попирать ногами — кстати, в честь первооткрывателей звездной системы его предложено назвать Хаффия, — так вот, он единственный здесь. Избытка альтернатив Церус-1 нам не предоставил. Есть еще какие-то утлые архипелаги, разрозненные островки. Да что-то крупное на южном Полюсе.

— Но почему бы не туда?

— Среднесуточная температура минус восемьдесят Цельсия, снежные смерчи, полное отсутствие растительности. Все остальное — ледяной океан. Церус-1 оказался чересчур холодной планетой, Костя, чтобы было где разгуляться эволюции.

— Выходит, я неосознанно повторил маршрут тех, создателей рациогена. Ну конечно же: в условиях неопределенности Чудо-Юдо всегда избирает для посадки геометрический центр наибольшего по площади участка суши. Такая в нем заложена программа. И у тех — тоже.

— Ну что ж, Костя, я констатирую тот факт, что вы были просто обречены открыть этот рациоген. С чем вас и поздравляю. Буде он, разумеется, существует в реальности.

— Существует. Пока.

— Вы что-то сказали?

— Нет, ничего.

В дверях Григорий Матвеевич задержался.

— Костя, — произнес он. — Простите мне старческое любопытство, а кто ваши родители?

— Родители? — Кратов с трудом оторвался от размышлений. — Как кто? Мама и папа. Мать — биолог, селекционер. А отец — кем он только не перебыл. А зачем вам?

— Да так, безделица…

Григорий Матвеевич волновался. Справедливости ради следовало заметить, что внешне его взбудораженное состояние никак не проявлялось. И тем не менее, внутренне он дрожал крупной дрожью, старательно прятал от посторонних глаз свои руки, которым настоятельно необходимо было за что-то уцепиться или, на худой конец, что-то разорвать в клочки. «Наши предки в подобных случаях рекомендовали раскокать пару тарелок из бьющегося фарфора, — с иронией подумал он. — Для снятия стресса. А нынче посуду производят исключительно противоударную, термостойкую и черт те какую, совершенно не заботясь о нервах пользователей. Так что, братец, давай-ка исцелися сам».

Он стоял как бы на дне вывернутого наизнанку амфитеатра, над ним уступами, сходясь где-то под потолком, поднимались ряды светящихся и темных экранов, и с каждого экрана был на него устремлен внимательный взгляд. Его положение уже в который раз — ровно по числу Советов ксенологов, проведенных им за годы своей деятельности на Сфазисе, — пробудило в нем бредовую ассоциацию с гладиатором, напряженно ожидающим от публики решения своей судьбы. И часто он ловил себя на мысли, что невольно высматривает вокруг себя устремленные книзу большие пальцы.

Но о больших пальцах, равно как и остальных, речи здесь и быть не могло. Да и взгляды, в перекрестии которых он находился, не всегда передавались глазами. Некоторые экраны казались мертвыми — значит, они работали в режиме приема — передачи в ином, чуждом человеческому естеству спектре. Григорий Матвеевич украдкой покосился на группу видеалов в нулевом секторе, которые обычно не светились. Они были зарезервированы за Советом тектонов и, как правило, оставались безразличными к принимаемым здесь решениям. Тектоны доверяли ксенологам…

За спиной Григория Матвеевича в мягких креслах расположились секретари представительства Союза планет Солнца. Рошар, в неизменной хламиде, излучал ледяное спокойствие. Гунганг же весь нацелился вперед, подобравшись, нервно стискивая и распуская огромные кулаки.

Григорий Матвеевич глубоко вздохнул, чтобы подавить потаенно подкравшееся желание чихнуть — церусианский насморк исподволь напоминал о себе, несмотря на все принятые милой женщиной Руточкой Венуолите медицинские меры. «Ксенологу чихать не полагается, — промелькнула неподобающая торжественной минуте мысль. — Вот так чихнешь — а кто-нибудь из собеседников расценит это как тягчайшее оскорбление достоинства представляемой им здесь цивилизации». Как ни странно, именно эта резвая мыслишка непонятным образом помогла ему мгновенно успокоиться.

— Я прошу разрешения открыть Совет ксенологов Галактического Братства, — сказал он отчетливо и для проформы пробежал глазами по рядам вспыхнувших голубых огней одобрения.

— Возражений нет, — зазвучал скучный голос когитра-секретаря. — На Совете представлено восемьдесят два члена Галактического Братства, проявивших заинтересованность в обсуждении предложенной проблемы. За ходом обсуждения наблюдают представители Совета гилургов, Совета астрархов и Совета тектонов.

Энграф не удержался и внимательно посмотрел на видеалы тектонов. Да, они были слепы, как обычно, но над каждым из них горел индикатор активности.

— Группа ксенологов Союза планет Солнца вынесла на обсуждение Совета ксенологов следующую проблему, — продолжал когитр. — Очаг наведенной разумности на планете Церус-1 звездной системы Церус и возможность уничтожения предположительно искусственного генератора наведенной разумности, условно именуемого «рациоген», обнаруженного в этом очаге, для восстановления естественного хода эволюционного процесса на планете. Формулировка проблемы возражений не вызывает.

— Прежде чем мы приступим к обсуждению, — сказал Григорий Матвеевич, — я хотел бы задать Совету прямой вопрос в надежде получить на него такой же прямой ответ. Не проводилось ли членами Галактического Братства экспериментов с рациогеном, другими средствами стимуляции мыслительной деятельности, либо близких к этой проблематике работ, способных вызвать в качестве непосредственного либо побочного следствия возникновение очага наведенной разумности на планете Церус-1?

— Комментарий Совета тектонов, — сообщил секретарь. — Галактическое Братство никогда не проводило никаких работ в звездной системе Церус.

— Очевидно первооткрывателями системы Церус являемся мы, — заговорил представитель Звездной Ассоциации Хаффа, внешне напоминающий крупного розового богомола с ярко-голубыми глазами-глобусами на стебельках. — Именно наш зонд-автомат проследовал мимо главной звезды и передал на Хаффу тот объем информации, который считается достаточным для получения права на колонизацию системы. Но планет он не обнаружил, и поэтому мы не проявили интереса к углубленному изучению Церуса. Было это четыреста хаффианских кругов, или сто тридцать три и три в периоде земных года, тому назад. Разумеется, никаких работ ни на Церусе-1, ни в его окрестностях мы не вели. Более того, рациоген входит в перечень научных тем, запрещенных к разработке в пределах Звездной Ассоциации Хаффа… В свете последних событий мы с изрядным облегчением отказываемся от каких бы то ни было прав на систему Церус…