Николай Близнаков - На Земле без перемен

Такое внимание меня не удивило — все-таки прибыл я с Тритона, да еще при чрезвычайных обстоятельствах.

В ожидании члена Совета самое лучшее было выспаться, и я утонул в мягком покое постели, с наслаждением предвкушая все, что можно успеть за шесть дней карантина, — увидеться с близкими, узнать новости, ощутить пульс человечества. Я горел желанием как можно скорее влиться в жизнь родной планеты…

— Боже мой, Питер! — услышал я сквозь сон знакомый голос. — Черт побери! Как хочется тебя обнять!

Комнату перегораживала прозрачная стена, за которой стоял Мартин Блинд — когда-то я слушал у него курс геологии.

— Мартин! — вскочил я. — Уж не ты ли тот член Совета, о котором говорил дежурный? — Я вспомнил, что Блинд занимал важный пост в Контрольной группе Космического Совета.

— Конечно, — улыбнулся он. Прозрачная стена пропускала звук. — Доктор Жуковский прилетел тоже, но он предпочел увидеться с тобою позже. К сожалению, эта стена мешает пожать твою руку, но скоро…

— Мартин, Мартин, сколько я должен тебе рассказать!

— Знаю, Питер, поэтому я и здесь. Сгораю от нетерпения. Но прежде должен заявить: ты герой, Питер, настоящий герой!

Я смутился, хотя в этих словах была доля истины.

— Расскажи, Питер, что там произошло?

— Представь, Мартин, в причинах аварии я не разобрался. Нужны специалисты. Это случилось вскоре после посадки. Я находился вне корабля, а Клод, Глез и Андрей — внутри, без скафандров. Мгновенное удушье… Ну, а корабль… прорвало обшивку, повредило электроустановку и двигатели, разрушило систему связи и Электронный мозг… Я был опустошен, деморализован…

— Понимаю.

— А потом принялся за дело. После месяца напряженной работы отправился в путь. Ракету вел сам.

— Да-а… — Мартин вытащил пачку сигарет. — Тебе не могу предложить, но я закурю… Гм…

Что-то в его тоне меня обеспокоило. Хорошо зная Мартина, я понял, что он угнетен, расстроен.

— Мартин, я так хочу поскорее увидеться со своими и выйти отсюда!

Он вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза серьезным, сосредоточенным взглядом. Сочувствие, которое я в нем прочитал, меня испугало.

— И герои устают, Питер, но ты должен выдержать еще один удар.

— Какой удар? Говори быстрее! Что-нибудь с Аллой?

— Нет.

— С родными? С Землей?

— Нет, нет, со всеми благополучно. Вот только с тобой… Ты ведь знаешь: если после аварии нет вестей, то напрашивается вывод — несчастье, смерть. Погибших восстанавливают. И они возвращаются к своим близким… На Земле без перемен…

…Я не смел поднять глаза. Луч, падавший откуда-то сверху на столик передо мной, отражался от гладкой поверхности и слепил глаза, но я не мог отвести от него взгляда. Невыносимая тяжесть обрушилась на меня, и не было сил ее сбросить. Разговор с Мартином походил на кошмарный сон, один из тех, что мучили меня последние месяцы. Чаще всего мне снилось, что я не мог попасть на Землю «Эйфория» пролетала мимо нее, к Солнцу или в бескрайнюю космическую бездну. А Земля проплывала совсем рядом — такая огромная, голубая, прекрасная…

Двойник… У меня — Двойник… В сущности, если подумать, почему бы не отделаться от Него? Двойник — это всего лишь моя физическая копия, она не может долго держать в заблуждении моих родных. А если и может — что из этого, если я, НАСТОЯЩИЙ, здесь?

— Слушай, Мартин! Ну, и что из того, что у меня — дубликат? Просто я вернусь на свое место, а Двойника уничтожьте! Он больше не нужен. И я убежден — мои родные заметили разницу.

Мартин вздохнул.

— Все это очень не просто, Питер. Прямо неразрешимая задача…

— Пожалуйста, Мартин, перестань вздыхать! Какие трудности? Я мучился, пролетел пять миллиардов километров, а ты пугаешь каким-то двойником! Да он меня совершенно не интересует!

— Верно. Ты достоин восхищения и уважения. Но и тот, другой, тоже живой, достойный уважения, человек. И никто не имеет права его уничтожить.

— Я! Я имею! Пойми, Мартин, на Земле нет места нам двоим!

— Ясно! Итак, по первому пункту у нас расхождений нет — на Земле нет места вам двоим.

— Конечно!

…Куда клонит Мартин?

— Но кто лишний? Вот дьявольская загвоздка во всем этом деле!

— Как — кто? — Предположение, что лишним могу оказаться я, меня до глубины души возмутило. — Разве можно сомневаться в том, что именно Я заслуживаю места на Земле?

— Видишь ли, Питер, если ты хочешь, чтобы Алла, твой сын, твои родители и друзья — все те, ради кого ты живешь, были счастливы, а не мучились сомнениями — кто настоящий, а кто Двойник, и до самой смерти не знали покоя…

— Их покоем и счастьем я дорожу больше всего!

— Тогда ты должен уступить.

— Глупости! Прости, Мартин, но неужели ты действительно думаешь, что для Аллы три месяца, проведенные с Ним, важнее четырнадцати лет, прожитых со мной? Или для моей матери, для сына…

— Алла была с тобой четырнадцать лет, а с ним — не три месяца, а четырнадцать лет и три месяца. И нет силы, способной зачеркнуть эти три месяца! Они трагичны для тебя, но не для Аллы, не для сына и родителей ведь Двойник уже не Двойник, а самостоятельный человек. Он — супруг, отец, сын, друг, коллега… Но он уже не такой, как ты. За эти три месяца у него возникли новые отношения с людьми, были новые переживания, заботы, новые воспоминания… Ты опоздал, Питер. Это жестоко, но это так.

Какая-то мелодия, грустная, голубая мелодия тех лет, когда я еще не знал Аллу, звучала в моем мозгу. Откуда она? Откуда?

Что кроется в словах Мартина?

Ах, да… Двойник развивался так, как развивался бы я, если бы не улетел на Тритон. Возможно ли это? Возможно ли, чтобы мы были совершенно одинаковы?

— Да, Питер. Он — твоя копия. Был ею… Но за эти три месяца он, оставаясь тобой, стал уже и кем-то другим…

…Была ли правда в словах Мартина? Мысли мои кружились, всплывала и таяла голубая мелодия… И все-таки…

— Питер, — прошептал Мартин, — ты должен смириться!

— Рано, Мартин! Если то, что ты говорил, — правда, тогда все кончено. Но я имею право проверить. Проверить — не вызывает ли Он сомнений у моих близких? Кстати, Он знает, что он — дубликат?

— Нет. Ему сказали, что при взлете произошла авария, которая держится в тайне. А для всех остальных он летал к Нептуну. То же самое сказано и остальным членам экспедиции.

Я выпил глоток нектара и зашагал по комнате под внимательным взглядом серо-зеленых глаз Мартина.

…Еще один удар. Еще раз, как на Тритоне…

— А собака? Как его встретил наш Го? Ведь его обоняние…

— С восторгом! У Двойника — твое подсознание, а ты говоришь о запахе! Питер, может, ты легче примешь свое положение, если будешь думать, что вы с Ним были одним человеком? Вместе учились, любили, работали. А сейчас пришло время расстаться. Он останется в вашей прежней жизни. У тебя будет новая…