Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

— И что это означает?

— Сам не знаю. Фраза из послания.

— Так что же передаешь? И куда?

— На Луну, — честно ответил он. — Телескопу «Кларк», на обратной стороне. Они хотят, чтобы мы там что-то построили, Джек. В смысле, нечто физическое. И есть шанс, что с помощью фабрикаторов и обслуживающего оборудования в «Кларке» мы сможем это сделать. Пусть это не самое передовое внепланетное автоматизированное оборудование, и предназначено оно только для технического обслуживания и модернизации радиотелескопа…

— Но это оборудование, до которого ты можешь добраться. Ты выпускаешь этих агентов инопланетян из их виртуального мира и даешь им возможность построить нечто реальное. Тебе не кажется, что это опасно?

— Опасно? Как? — Он расхохотался мне в лицо и отвернулся.

Я схватил его за плечи и развернул вместе с офисным креслом:

— Не отворачивайся, скотина. Ты всю жизнь это делаешь, со всеми нами. Ты знаешь, о чем я. Одни только компьютерные программы Орлят устроили в мире бардак. А вдруг это какая-то разновидность «троянского коня» — оружие судного дня, которое они нам, лохам, подсунули, чтобы мы сами его и сделали?

— Маловероятно, что развитая культура…

— Вот только не грузи меня этой бредятиной оптимистов контакта. Ты сам в нее не веришь. А если и веришь, то не знаешь точно. Ты не можешь этого знать.

— Не знаю. Ладно. — Он отодвинулся. — Я не могу этого знать. И это одна из причин, почему я запускаю процесс на Луне, а не на Земле. Можешь назвать это карантином. Если нам не понравится то, что из этого получится, то будет хотя бы шанс удержать это там. Да, риск есть. Но и выигрыш, пусть и неизвестный, может стать огромным. — Он не сводил с меня глаз, почти умоляя понять. — Мы должны идти вперед. Это их проект, не наш. С момента, когда мы распаковали сообщение, рассказ пошел о них, а не о нас. Вот что означает иметь дело с разумом, который нас превосходит. Религиозные фанатики рассуждают очень похоже. Мы знаем, что Орлята на несколько порядков умнее нас. Разве мы не должны им доверять? Разве не должны помочь им достигнуть их цели, даже если мы точно не знаем, какова она?

— Все это закончится сейчас. — Я придвинул к себе клавиатуру. — Говори, как остановить передачу.

— Нет, — твердо ответил он, сжимая в правой руке взрыватель.

— Ты не пустишь его в ход. И не убьешь нас. Ради чего-то настолько абстрактного, нечеловеческого…

— Сверхчеловеческого, — выдохнул он. — Не нечеловеческого. Сверхчеловеческого. И я это сделаю. Ты ведь знаешь меня всю жизнь, Джек. Посмотри мне в глаза. Я не такой, как ты. Ты действительно во мне сомневаешься?

Я посмотрел ему в глаза. И перестал сомневаться.

Так мы и сидели, лицом к лицу. Я находился достаточно близко, чтобы одолеть его, если он предоставит мне хотя бы малейший шанс. А он держал взрыватель у меня на виду.

Час за часом.

Думаю, в конце концов его победило время, тот самый невидимый бог Орлят. Время и усталость. Я убежден, что он не собирался отпускать кнопку. Прошло лишь семнадцать часов из нужных ему двадцати четырех, когда его палец соскользнул.

Я попытался отвернуться. Благодаря этому инстинктивному движению я потерял ногу, руку и глаз — все на правой стороне тела.

И еще я потерял брата.

Но когда судмедэксперты закончили просеивать обломки, они смогли доказать, что и семнадцати часов передачи Уилсону хватило.

NASA, Европейскому космическому агентству и китайцам понадобился месяц, чтобы послать к Луне орбитальный зонд — посмотреть, что там происходит. Зонд обнаружил, что переданная Уилсоном информация запустила фабрикаторы «Кларка», и те начали что-то изготовлять. Сперва они сделали другие машины, более специализированные, воспользовавшись тем, что лежало в мастерских и ангарах. Те, в свою очередь, стали клепать все более мелкие версии самих себя, неуклонно продвигаясь к наномасштабам. В конце концов они стали настолько маленькими, что их смог бы разглядеть только высадившийся на Луне астронавт. Но посылать туда человека не осмелился никто.

Тем временем машины сгребали в кучу лунную пыль и всяческий лом, чтобы изготовить нечто высокоэнергетичное — наподобие ускорителя частиц или токамака. Но только наподобие.

После этого и началась основная работа.

Машины Орлят взяли кусок лунной породы и что-то с ним сделали, превратив его массу-энергию в пространственно-временной артефакт — наподобие черной дыры, но только наподобие. Потом сбросили его на Луну, где тот стал расти, всасывая окружающий материал подобно черной дыре, и отпочковывая свои копии — в отличие от черной дыры.

Постепенно эти объекты начали преобразовывать лунные породы в свои копии. Светящаяся точка, которую мы видим в центре «Кларка» — это утечка радиации от этого процесса.

Правительства запаниковали. Из хранилища достали ядерную боеголовку, расконсервировали ее и сбросили вертикально в кратер Дедал. Взрыв был впечатляющим. Но когда пыль осела, в центре кратера все так же тлела бледная неземная искорка.

С увеличением количества наноартефактов вещество Луны будет поглощаться с экспоненциальной скоростью. Чтобы поглотить ее целиком, понадобятся столетия, максимум тысяча лет. И тогда вокруг Земли будет обращаться не ее древний спутник, а пространственно-временной артефакт, похожий на черную дыру — но только похожий. Хотя бы это физики установили точно.

Что же касается предназначения артефакта, то здесь единогласия меньше. Вот мои предположения.

Лунный артефакт будет записывающим устройством.

По словам Уилсона, Орлята боялись, что у вселенной нет памяти. Думаю, он имел в виду то, что сейчас, в нашу космическую эпоху, мы все еще можем видеть следы рождения Вселенной, эхо Большого Взрыва — в микроволновом космическом фоне. И мы также видим доказательства грядущего ее расширения — в разбегании далеких галактик. Обе эти главные особенности вселенной, ее прошлое и будущее, мы открыли в двадцатом веке.

Настанет время — космологи говорят о сотнях миллиардов лет, — когда все ускоряющееся разбегание забросит все эти далекие галактики за наш горизонт. И тогда у нас останется лишь местная группа галактик, Млечный путь, Андромеда и разная космическая мелочь, удерживаемая вместе силами гравитации. Космическое расширение станет невидимым. А фоновый шум тем временем настолько ослабеет, что его уже нельзя будет выделить из слабого свечения межзвездной среды.

Поэтому в ту далекую эпоху уже нельзя будет повторить открытия двадцатого столетия, а значит, и заглянуть в прошлое или будущее. Вот что имели в виду Орлята, говоря, что у Вселенной нет памяти.

И я полагаю, что они приняли меры. Они и все, кого они, подобно Уилсону, призвали себе на помощь, стали мастерить капсулы времени из искривленного пространства-времени. В какую-нибудь далекую эпоху они испарятся — возможно, за счет чего-то вроде излучения Хокинга — и раскроют правду о вселенной глазам тех, кто способен ее увидеть.