Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

Но все же мы остались теми же, той же расой, какой были, и поэтому в какой-то степени мы сумели встать на ноги. Мы промотали капитал планеты и уже навсегда стали банкротами и нищими. В Третий Цикл мы вошли уже более скромно. У нас оставалась хоть какая-то техника. Мы создали и другую, работающую совсем на других принципах. Наши союзы были созданы, чтобы навести порядок в обществе: Правители, Магистры и все остальные. Летописцы делали все, что могли, стараясь вырвать из-под обломков прошлого то, что еще можно было спасти.

Наши долги спасателям были огромны. Как банкроты, мы не видели способов возвращения этих долгов; мы надеялись, что они откажутся от своего права на Землю и простят нам грехи наши вместе с долгами. Переговоры шли уже полным ходом, когда произошло неожиданное вмешательство. Обитатели планеты Н362 обратились в Комитет, куда обратились и Земляне, с предложением возместить издержки и за это получить права на все наши долговые обязательства и право на Землю.

Так и было сделано.

Н362 теперь считала себя собственником нашей планеты, и это право собственности было закреплено договором. Она официально известила вселенную, что оставляет за собой право вступить во владение в любой момент в будущем. Тогда вероятность этого была мала, потому что в тот момент Н362 еще не совершала межпланетные путешествия. Но с того момента все же Н362 считалась легальным обладателем Земли, как покупатель недвижимости банкрота.

Все очень хорошо понимали, что именно так Н362 выполняет свою угрозу «превратить Землю в гигантскую резервацию» в качестве мести за оскорбление, нанесенное отрядом собирателей в давно ушедшие времена.

А в обществе Земли Третьего Цикла сложилась структура, действующая и по сей день, структура жесткой сословности союзов. Угрозу Н362 восприняли серьезно, поскольку наша и так уже пострадавшая планета теперь достаточно трезво оценивала любую угрозу, даже самую незначительную. И вот Союзу Наблюдателей было предписано внимательно следить за небом в ожидании возможного нападения. Защитники и все остальные тоже были начеку. Мы все же проявляли прежние способности к воображению, как например в годы Чудес, когда, повинуясь странному порыву, мы создали удивительный союз Воздухоплавателей и сходный с ним союз Пловцов, о котором сегодня уже почти никто и не знает, и еще другие разновидности человека, включая сложный и непредсказуемый союз Мутантов, чьи генетические особые характеристики были очень неустойчивы.

Наблюдатели наблюдали. Правители правили. Воздухоплаватели парили в небе. Все шло своим чередом, год за годом, в Эйропе и Айзе, в Стралии и Африкии, на Разбросанных островах — единственном, что осталось от Потерянных Континентов Сешеа-Амрики и Сюд-Амрики. Клятва Н362 отошла в область мифологии, но мы оставались бдительными. И где-то там, затерянный в космическом пространстве, наш враг собирался с силами, стараясь получить такие же источники энергии, какие были у нас во Втором Цикле. Они так и не забыли тот день, когда их соплеменников захватили в плен и поместили в наши резервации.

И в ночь ужаса они пришли. Теперь они наши хозяева, их клятва выполнена, их иск предъявлен.

Обо всем этом я узнал, перебирая информацию союза Летописцев.

А тем временем Принц Рама безмерно злоупотреблял гостеприимством Летописца Элегро. Мне следовало быть начеку и следить за тем, что происходит, потому что я знал Принца и его замашки лучше, чем кто-либо другой в Паррише. Но я был слишком занят архивами, изучая прошлое. Пока я занимался частными проблемами файлов протоплазмы Второго Цикла и возможностями обновления организма, способами обнаружения фотонных потоков и вентиляторами ветра времени, Принц Энрик соблазнял Олмэйн.

Как в большинстве таких случаев, я думаю, что противостояние здесь было недолгим. Олмэйн была натурой чувственной, она относилась к мужу с нежностью, но несколько покровительственно. Она не скрывала, что считает его неудачником и натурой пассивной. А Элегро, несмотря на надменный и строгий вид, не мог утаить скрывавшуюся за этим слабость и нерешительность, и казалось, заслуживал ее пренебрежительное отношение. Не мое это было дело — следить за тем, насколько счастливым был их брак, но было совершенно ясно, что она сильнее его и что он не соответствовал ее требованиям.

Почему же Олмэйн согласилась поручиться за нас при поступлении в союз?

Наверняка не ради какого-то оборванного старика Наблюдателя. Должно быть, ею руководило любопытство, желание узнать побольше об этом странном, непонятно властном спутнике Наблюдателя. С самого начала Олмэйн тянуло к Принцу Энрику, а ему, естественно, дважды не надо было повторять, чтобы он принял то, что само идет ему в руки.

Возможно, они стали любовниками с того самого момента, когда мы остались в Доме Летописцев.

Жизнь наша шла своим чередом, лето сменилось осенью, а на смену осени пришла зима. С горячим нетерпением я копался в записях. Никогда раньше я не был так увлечен, не работал так интенсивно и тщательно. Даже не имея возможности посетить Иорсалем, я чувствовал себя моложе. Я редко видел Принца, да и когда мы встречались, мы не разговаривали. Не мое это было дело требовать у него отчет о его поступках, а он сам не испытывал желания рассказывать мне о них.

Иногда я размышлял о моей прежней жизни, о моих странствиях, о Воздухоплавательнице Эвлуэле, которая, как я предполагал, стала супругой одного из наших Завоевателей. Как же теперь называл себя поддельный Мутант Гормон, теперь, когда он сбросил маску и признался, что он один из обитателей Н362? Король Земли Девятый? Владыка Океана Пятый? Повелитель Людей Третий? Где бы он сейчас ни был, он должно быть испытывает удовлетворение после успешного завершения Завоевания Земли.

К концу зимы я узнал о любовной связи Принца Энрика и Олмэйн. Я был одним из первых, до кого дошла эта сплетня, бродившая среди учеников. Потом я заметил улыбки на лицах других Летописцев, когда появлялись Элегро и Олмэйн. И, наконец, я увидел, как Принц и Олмэйн ведут себя по отношению друг к другу. Все было очевидно. Эти прикосновения рук, этот двусмысленный обмен репликами и имеющими тайный смысл фразами — что еще все это могло означать?

Среди Летописцев к соблюдению брачной клятвы относятся очень серьезно. Так же как и у Воздухоплавателей, в брак вступают на всю жизнь, что, конечно, не предполагает предательства, как это сделала Олмэйн. Когда выходишь замуж за одного из Летописцев — а это традиция союза — то их брак становится как бы священным.

Какую месть выберет Элегро, когда узнает обо всем?

Так уж случилось, что как раз при мне вся эта ситуация вылилась в конфликт. Стояла ранняя весна, день клонился к вечеру. Для меня это был день трудной работы в самых отдаленных уголках хранилищ памяти, из которых я старался извлечь данные, давным-давно забытые — видимо, с тех пор, как их поместили туда. И вот в состоянии, когда моя голова шла кругом оттого, что была набита всем этим, я брел по ночному Парришу, вдыхая свежий воздух. Я шел по берегу Сенны, и меня окликнула одна из Сомнамбул, предложив продать мне способность проникать в мир грез. Я натолкнулся на одинокого Пилигрима, который молился перед храмом плоти. Я наблюдал, как в небе парили двое юных Воздухоплавателей и пролил слезы жалости к себе. Меня остановил турист с какой-то звезды в дыхательной маске и тунике, усыпанной драгоценными камнями, он приблизил ко мне свое красное лицо и выпустил мне в ноздри галлюцинации. Наконец, я вернулся в Дом Летописцев и пошел в покои моих покровителей выразить им свою признательность и уважение, перед тем как лечь спать.