Роберт Шекли - Лавка старинных диковин (сборник)

– Мы не были ни друзьями, ни даже приятелями. Просто он знал меня со школы. – Скривившись, Гарри добавил: – Вот и решил, что мне можно доверять.

Агент обдумал услышанное и спросил:

– Военную службу Граппо проходил в научном учреждении, которое изучало психические явления. Для вас это сюрприз?

– Конечно, – хмуро ответил Гарри. – И что, он в этих делах поднаторел?

– Нисколько. Граппо попал в подразделение, охранявшее специальную воинскую часть в Колорадо. Охранял ворота, следил за мониторами, проверял пропуска, не более того. Но при этом, как мы полагаем, держал глаза и уши открытыми. По-другому нам не объяснить случившееся с вами.

– Все-таки не пойму, к чему вы клоните.

– Мы считаем, что он вышел на «Дальновидение».

– Что еще за чертовщина? – спросил Гарри.

– «Дальновидение» – военная программа экспериментов с людьми, которые продемонстрировали способность ментально оказываться в тех ситуациях, в которых не могли оказаться физически. Идея заключалась в том, чтобы шпионить за некоторыми правительствами, в первую очередь за русским и восточногерманским, и узнавать их намерения.

Гарри подумал и снова покачал головой:

– Все-таки не понимаю.

– Кое-кто из этих дальновидящих давал очень неплохие результаты. Человек садится в темной комнате, погружается в транс и проецирует свое сознание в отдаленную географическую точку. Да, среди них были очень талантливые. Могли следить за действиями отдельно взятого человека на другом континенте. А что за психическая гимнастика им в этом помогала, мы так до сих пор и не разобрались.

Гарри хмурился – полученная информация никак не укладывалась в голове.

– По-вашему, со мной именно это происходит?

– Другой рабочей версии на сегодняшний день у нас нет.

– Она еще чем-нибудь подтверждается?

Селлес кивнул:

– Мы установили все телефонные номера, по которым Граппо звонил в течение последних двух лет. Несколько раз он разговаривал с Анной Фрид. Вам это имя говорит о чем-нибудь?

– Никогда о ней не слышал.

– Она была в числе самых перспективных дальновидящих, пока военные не бросили эту тему.

– И что, вы взяли в оборот эту женщину? – спросил Гарри.

– Со дня на день получим санкцию на наблюдение за ней.

– Ах, какая прелесть! – вспылил Гарри. – И пока вы будете дожидаться санкции на наблюдение, меня благополучно прикончат.

– Для вас подготовлено новое место. Там будет охрана. Поверьте, вы теперь в безопасности.

– Где она живет, эта ваша Анна Фрид?

– У нас нет против нее никаких улик. Гарри, мы не можем надавить на нее.

– А разве я прошу давить? Дайте только ее адрес.

– Но это же неэтично…

– А то, что происходит со мной, этично? Вот что, Селлес, или выкладывайте ее адрес, или конец нашему сотрудничеству. Если я не смогу повидаться с Анной Фрид и договориться с ней, я пойду разговаривать с Граппо, – может, из этого что-нибудь и выйдет.

– Граппо вас просто убьет.

– А чем, по-вашему, он занимается сейчас? Адрес!

Поколебавшись, Селлес сказал:

– Вы понимаете, что мы не допустим насилия?

– Какое еще насилие? Я всего лишь хочу побеседовать с женщиной.

Агент наконец решился. Вынул из внутреннего кармана пиджака листок бумаги, написал на нем что-то и вручил Гарри.

– Нью-Йорк, Согертис. Отсюда удобно добираться.

– Вот это очень кстати.

– Но все-таки было бы лучше, – сказал Селлес, – если бы вы доверили нам заняться этим.

– Сначала попробую сам, вдруг получится. Буду на связи.

Гарри вышел из закусочной. Через минуту он уже ехал в направлении Согертиса.

Когда Анна Фрид выходила из автобуса, короткий закат над зимней долиной Гудзона уже мерк и на западе в небе сгущалась серость.

– Хорошего вам вечера, мисс Фрид, – сказал водитель автобуса.

– И вам, Тони, – ответила Анна.

Автобус развернулся на кольце и поехал обратно в Согертис. С остановки Анна видела силуэт своего многоквартирного дома на фоне неба; уже горел свет кое-где в декоративных окнах. Обветшавшее кирпичное здание предназначалось под снос, а район – под реконструкцию. Анне эта перспектива совершенно не нравилась, но едва ли от нее что-то зависело.

Она ступила на широкую бетонную лестницу, ведущую к дому. Анна Фрид была маленькая и пухлая, на вид средних лет. Одевалась неброско: строгая длинная юбка, жакетка в тон, брошка – за версту можно узнать библиотекаршу, если бы не старая армейская куртка поверх.

Парадная запиралась редко, хотя сотрудники страховой компании постоянно упрекали за это Анну. Она вошла в дом, поднялась по лестничному маршу и длинным коридором добралась до своей квартирки. В гостиной включила свет – и перепугалась до смерти. Там в большом кресле напротив входной двери сидел мужчина. Вид замученный, в глазах настороженность.

Анна быстро пришла в себя.

– Здравствуйте, Гарри, – сказала она.

Она сняла куртку и повесила на крючок в тесной прихожей. Вошла в гостиную, села напротив Гарри на стул с высокой прямой спинкой.

Анна молчала, дожидаясь, когда он заговорит.

Гарри же словно лишился дара речи. Смотрел на Анну, шевеля губами и морща лоб, но не произносил ни звука. Наконец выговорил:

– А вот скажите, дамочка, каково оно в ощущениях – человека убить? Это же вы меня выслеживаете для Граппо?

– Вы были бы абсолютно правы, – кивнула Анна, – если бы я не прекратила этим заниматься два дня назад. Я вовсе не знала, что мистер Граппо намеревается вас убить, поскольку нанималась искать людей, уклоняющихся от уплаты долгов. Он уверял, что это обычная для коллекторского агентства процедура, если не считать парапсихологического аспекта. Хотел поэкспериментировать, по его словам. Вначале я не подозревала ничего криминального. Да и платили хорошо, а деньги мне нужны.

– И вы ничего не знали о суде над Граппо?

– Не знала, я такими вещами не интересуюсь. Гарри, я очень хорошо понимаю, в каком вы положении, но эту попытку читать мне морали нахожу нелепой. Насколько мне известно, у вас у самого репутация не в порядке.

Побагровев от возмущения, незваный гость привстал, и Анна приготовилась подвергнуться насилию. Но в следующий миг у Гарри поникли плечи, он снова опустился в кресло и закрыл лицо ладонями. Наконец выпрямился и сказал:

– Выходит, я покойник.

– Не по моей вине, – проговорила Анна. – Я больше не имею дел с Граппо. Как только поняла, чего он на самом деле хочет, так и отказалась продолжать. Вчера вечером я находилась в состоянии дальновидения. Мне известно, что ваш дом взорван.

– И вы видели, как я убегал?

– Совершенно верно.

– И как разговаривал с Селлесом, фэбээровцем?

Она кивнула.

– Вы знали, что я приду сюда поговорить?