Сергей Цикавый - Замена

Серые коридоры, вспомнила я, глядя в ее глаза.

Джоан стянула с тарелки мой гренок и принялась его жевать. Она хрустела корочкой, смотрела на меня, и я как никогда сегодня ощущала, что все неправильно. Шуршал компьютер, помаргивал огонек ожидания в углу экрана. Доктор вытерла руки носовым платком и небрежно вернула его в карман, поводила языком по зубам.

– Впрочем, прогулка с маленьким Куарэ даже рядом не валялась с решением его отпустить. Вот это – просто титанический идиотизм.

«Потому что у Келсо появилась вторая цель», – продолжила я. – Потому что секунды тепла и уюта имеют свою цену».

«Ты просто об этом не подумала», – закончили синие глаза.

– Я не подумала об этом, – согласилась я вслух.

– И тебе повезло, что подумала я.

Джоан полезла под пальто и достала оттуда оружие. Длинный двуствольный пистолет – такой тяжелый, такой нелепый, что он мог стрелять только термохимическими зарядами. Следом на стол лег какой-то дорожный вариант косметички и прибор с сенсорным экраном: большой телефон или маленький планшет. Но я видела только оружие.

Во сне пистолет казался еще больше, он возник из воздуха, а потом был огонь, была боль.

– Ага, запомнила, – удовлетворенно сказала Джоан и встала, подхватив косметичку. – Умыться – это там?

– Да.

Я уже поняла все, но все равно смотрела на нее, а она, остановившись, – на меня. Свет мигнул.

– Раз с тобой не остался спать Анатоль Куарэ, придется отдуваться мне. И да, он сам в безопасности. Эта белая скотина сначала изучит соперника, а только потом полезет с нежностями. Согласна с таким выводом?

Она не заявляла о превосходстве – всего лишь честно ждала ответа.

«Джоан по-прежнему изучает меня. А я – ее».

– Согласна. Но Куарэ сегодня увидит очень плохие сны.

– Тоже верно.

Она закрыла за собой дверь, зашумела вода. Я села перед компьютером, уткнув пальцы в виски. Боль возилась в голове, путая мысли, а я пыталась осознать, что натворила. Честно пыталась испугаться, но вместо этого испытывала только разочарование.

«Он ушел» .

Была еще одна мысль – странная, страшная даже. Куарэ искал информацию о закрытом лицее, его тревожило нечто, связанное настроением со всеми нами. Я видела так же ясно, как и он: инспектор Старк, ликвидированный филиал «Соул» в Лиссабоне, Константин Митников, страхи учеников и даже Кристиан Келсо – все это части чего-то огромного.

Куда большего, чем я могу вынести.

Движением локтя я зацепила мышь, вспыхнул экран, и вспомнились гренок и сыр, недоделанный сценарий. Вспомнила, что так и не зашла к Мовчан получить результаты гистологического анализа. А если верить часам, давно пора было уже гладить выстиранные вещи и готовиться на завтра.

«Вместо семи с половиной минут я шла домой пятнадцать. Почему же накопилось столько дел?»

– Смотри, вот это чашка.

Я посмотрела. Джоан обвиняющим жестом указывала на посуду перед собой. Шумел кран, я уже почти все домыла.

– Вижу.

– Она бесполезна, пока не придет в движение, пока ты не выведешь ее из устойчивого положения. О микроуровне ни слова, хорошо? Даже для того, чтобы создать ее, кризис возникал на десятке этапов. Из земли вынули грунт, докопались до глины. Потом глину промывали, добавили туда… Ммм… Полевой шпат? Кварцевый песок точно. Кажется. Не помню, что туда подмешивают. Потом идет вымешивание, обжиг… Понимаешь? Нельзя управлять лежачим камнем.

По-моему, это был очевидный факт, но Малкольм не унималась.

– Витглиц, ты понимаешь?

– Да. Ты говоришь очевидность.

– Во-от! – она подняла палец. – А теперь идем дальше. Ты можешь что-то сделать с чашкой, не выведя ее из устойчивого состояния?

– Нет.

– Вообще-то, можешь, но мы углубляться не будем. Так вот, управлять не-движением невозможно. Только в то, к чему приложено усилие, можно налить кипятка, подвинуть к собеседнику…

– Можно помыть, – вклинилась я.

– Что?

– Ты допила?

– А, да. Держи, – она протянула мне чашку и рассмеялась. – Говорят, простые примеры ученые придумывают только для аудиторий. Или классов. Никогда не была в классе.

– Простые примеры чего? – спросила я и обернулась. Осталось вытереть мойку. «И не забудь о креме для рук» , – сказал в голове голос Николь. Я чувствовала себя странно: на моей кухне не было пусто и тихо.

– То, что я тебе разжевывала, – это философия сложного математического моделирования. Предикция и мониторинг динамических систем.

– Предикция и мониторинг?

– Контроль по сути, но на словах это все скучно.

Джоан зевнула и встала.

– А если чашку разбить? – спросила я.

Она прищурилась и села на место. Уткнула локоть в стол и приложила палец к губам:

– И что?

– Можно управлять поведением осколков?

– Это теория хаоса, моя гуманитарная. Можно смоделировать, предсказать, но зачем управлять?

Я смотрела на нее, ощущая, что ей интересно. Я невольно задала какой-то странный и важный для нее вопрос. Она привела ко мне Келсо – и сама же подставила ему подножку сегодня. Она изучает меня, сидя на кухне, с моим чаем и моим гренком в желудке.

– Смотри, – вздохнула Джоан. – Я сейчас роняю чашку. Здесь, когда мы вдвоем. Или роняю ее среди пяти человек, нацеливших друг на друга оружие. Понимаешь разницу?

– Да. А почему они целятся друг в друга?

– Потому что я раньше в нужных местах и в нужное время уронила три другие чашки, сервер и, например, авторучку.

Мне стало неуютно, в голове скрипучей болью отозвалась опухоль, и свет немного померк. Джоан тоже была связана со странной атмосферой последних дней, и только что сама это подтвердила.

– Иди-ка спать, – снова зевнула она. – Только больше не лазай мне в голову, окей?

– Малкольм.

– Мм?

– Что это за лабиринт?

Она склонила голову и одним пальцем потрепала челку.

– А вот это тебе без надобности. Тебе хватит знать, что в следующий раз ты там останешься навсегда. Спокойной ночи.

Когда я проснулась, она сидела за компьютером, подобрав под себя ноги. Был треск клавиш, шептал свет настольной лампы.

– Спи давай, – сказала Малкольм, не оборачиваясь. – Я гей-порнушку докачиваю, за свои файлы не волнуйся.

– Келсо проник в сон Куарэ, – сказала я и отвернулась к стене.

Липкие касания чужих снов застыли на коже потом, меня морозило под тяжелым одеялом. ELA тонкими иглами била в кости черепа, и я устала сильнее, чем после рабочего дня.

– Хрен бы тебя побрал, – пробурчала Малкольм и вылезла из кресла.

Я только сейчас обратила внимание, что ее голос ярко-бронзовый. Мне было слишком никак, чтобы искать закономерности.

– Хрен бы тебя побрал, Витглиц, – повторила Джоан. Она стащила с меня одеяло и укрыла снова – перевернув сухой прохладной стороной к телу. – Ну почему ты не можешь просто поспать?