Сергей Цикавый - Замена

Она вытащила из кармана пиджака телефон, провела пальцами по экрану. В полутемном коридоре дисплей, казалось, взорвался светом. Морщась, миссис Роу набрала номер.

– Алло, – хрипло сказали в трубке.

– Добрый вечер. Мистер Иглоу?

– Да, кто это?

– Меня зовут Белинда, Белинда Роу. Мы работаем с вами в одном здании, мистер Иглоу.

Невидимый мужчина откашлялся. «Вспоминает, – поняла миссис Роу. – И – раз, и…»

– «Роу Майкродевайсес»? – удивленно переспросил Иглоу. – И чем обязан, миссис Роу?

– Я хотела бы договориться о встрече с вами. Например, завтра в обед, кафе на двадцать шестом этаже.

Он помолчал, изумленный ее напором.

– И что бы вы хотели обсудить?

«Давай же, давай», – подбодрила себя Белинда Роу.

– Моей дочери предложили учиться в лицее, который заканчивали вы.

Еще одна пауза – куда глубже и глуше, и оживший вновь голос Руперта Иглоу прозвучал незнакомо:

– Понимаю. В обед? Хорошо, я подойду. Как мне вас узнать?

Рита вернулась к десяти и есть, конечно, не стала.

– Как дела, мам?

– Все хорошо. А у тебя?

– Здорово. Сегодня был дополнительный курс, приходила выпускница Сан-Диего – чума-а, слушай!..

Потом они вместе чистили зубы, и миссис Роу подумала, что ей одной это зеркало по вечерам будет казаться огромным.

– Рита?

– Да, мам?

– Ты ведь не поедешь, правда?

Дочь рассмеялась:

– Нет, конечно! Что за глупости? Ты хоть поняла, где эта школа?

– Это лицей, Рита.

– Да все равно, задница какая-то, я и не выговорю название. Как оно там?

Миссис Роу облегченно улыбнулась отражению дочери.

– Не важно.

– Вот и я говорю!

«А еще у тебя мальчик. И ты отлыниваешь от половины химии, чтобы учиться играть на гитаре» .

Миссис Роу очень хотела поговорить об этом с Ритой, но дочь улыбалась и показывала язык, а главное – она никуда не ехала, и разговор мог подождать. Хотя бы до следующего дня. О том, что следующий день длится уже с месяц, обрадованная Белинда предпочла не думать.

– Сразу узнайте у дочери, как ей работается по ночам, – сказал мистер Иглоу.

– У вас бессонница?

– У меня – нет. Знаете ли, я не люблю просыпаться в полтретьего. Предпочитаю просто работать по ночам.

– То есть… Простите, что спрашиваю, но у вас кошмары после лицея?

– Да нет, нет же. Как вам объяснить? Я просто просыпаюсь.

Руперт Иглоу оказался самым обыкновенным клерком – серым на лицо, опрятным, скупым в жестах. Говорил он с хрипотцой и, кажется, еще тише, чем по телефону. Миссис Роу сразу поняла, что взяла бы такого на работу, только чтобы держать в нужном углу: Иглоу не может представлять фирму, но почти наверняка очень ценен в своей узкой области.

– Просыпаетесь… Извините, что спрашиваю, но это как-то связано с учебой в лицее?

Руперт покачал головой:

– Миссис Роу, есть два факта: до лицея я спал отлично. После него каждую ночь – пробуждение в одно и то же время. Есть связь? Есть. Есть ли связь с учебой? Не знаю.

Миссис Роу чувствовала себя странно: перед ней сидела явная загадка. Серая, невыразительная – и совершенно не осознающая себя загадкой.

– И вам это не кажется странным?

– Нет.

– Нет?

Иглоу вздохнул.

– Миссис Роу, вы новости смотрите? Я имею в виду, не биржевые?

– Я…

– После двух сдвигов рассуждать на тему странностей – глупо. Всем, кто жалуется, образовательное подразделение «Соула» выплачивает компенсации. Мне этого достаточно.

…Он был весь такой. Исчезали однокашники? Да, двоих отчислили за неуспеваемость, еще двое подрались, и их забрали родители – да, прямо из больницы. Слухи? Да, в курсе. Лицей – мрачное место, особенно зимой. Удивительно, что так мало чернушных историй. Связь с другими выпускниками? Да, конечно, есть десяток номеров – телефон, ай-пи связь. Поговорить с учителями? Нет, никогда не хотелось. Что за странное желание?

Прощаясь, Руперт протянул ей руку:

– Кем хочет стать ваша дочь?

– Она нацелилась на химию. Биохимию, если точнее.

– Химия… У меня химию вел Коваль, – мистер Иглоу улыбнулся. – Буйный такой. Вашей дочери, наверное, понравится. Всего хорошего, миссис Роу.

Она смотрела в спину мистера Иглоу – не ровную, но и не сутулую: так, самая обычная спина. И только сейчас Белинда осознала: уходит не только выпускник лицея, но и сотрудник концерна.

– Мистер Иглоу?

Он обернулся, вопросительно приподняв бровь.

– А кем вы работаете?

– Я присматриваю за строительством, – Руперт кивком указал на окно. – Забавная работа: смотреть, как собирают твой курсовой проект.

Белинда Роу даже не заметила, как он ушел, как расходятся после обеда жующие на ходу клерки, менеджеры, операторы. Она пыталась представить себе, как этажом ниже в свой кабинет входит Руперт Иглоу. Как он садится за стол, повернутый к окну. Как складывает руки под подбородком и смотрит, а за распадком небоскребов в небо вгрызаются несущие конструкции суперструктуры – наверное, первой главы его курсовой работы.

От раздела «выводы» строителей отделяло еще лет пять.

– Алло?

– Миссис Белинда Роу?

– Да, это я…

– Меня зовут Дэн Ли Си, секретарь-референт директора Прествика.

– Простите?..

«Щелк».

– Миссис Роу? Добрый вечер! У вас ведь вечер, верно?

– Да, все верно, но…

– Весьма рад возможности переговорить с вами! Наша компания заинтересована в закупке «компаков». Скажите, вы не хотели бы принять участие в тендере? Нас интересует крупная партия, порядка пятидесяти тысяч единиц. Аналитики утверждают, что вы – наиболее интересный участник в этом производственном сегменте…

…Миссис Роу села в машину, положила руки на руль. Разошлась мигрень, в ушах шумело, а мысли шли лоскутьями, шли обрывками.

«Пятьдесят тысяч». «Заказ». «Не может быть».

Рита пришла домой расстроенная.

Оказалось, мальчика звали Анжело Монтарадес.

Оказалось, Монтарадес-старший неожиданно получил подъемные и теперь увозил семью в Новую Зеландию. Мнение Анжело среди общего ликования никого не волновало: концерн на новом месте предоставлял полное трудоустройство всем членам семьи.

К тому же, химичка – выпускница Сан-Диего устроилась на работу и со следующей недели прекращала заниматься репетиторством.

Мать впервые за много, очень много лет утешала дочь. Миссис Роу было почти стыдно за то, что дела у нее пошли в гору, за то, что Рита вот такая беспомощная, а она – всего в двух днях от выгодной сделки. Рите было худо, матери – неловко, и в тот вечер они неожиданно нашли друг друга, нашли общие темы.

– Он не плохой отец. Я рассказывала тебе, как ты ела лук?

– Тысячу раз!

– Он смеялся, и смеялся твой дядя Кен, и даже я…