Дмитрий Колосов - То самое копье

Толмач перевел ответ юноши, и Пауль увидел довольную улыбку на устах султана.

— Твои речи не по возрасту мудры, воин, — похвалил толмач. — Скажи, что тебе известно о планах твоего господина.

На мгновение заколебавшись, Пауль ответил:

— Ничего.

Но его заминка не ускользнула от внимания султана. Тот грозно сдвинул брови и бросил толмачу несколько отрывистых фраз, смысл которых был ясен Паулю.

— Мой господин советует тебе быть поразговорчивей. Он благоволит тебе, но ты не должен забывать, что являешься пленником и что он вправе с тобой поступить как с врагом.

Пауль посмотрел на Баязида, всем видом своим выражавшего, что он не намерен шутить.

— Я должен подумать, — выдавил юноша.

Толмач перевел его слова султану, и тот кивнул.

— Думай! — велел толмач.

Пирующие вернулись к прерванному занятию, услаждая себя неторопливой беседой и вином, а Пауль предался раздумью. Вся нелепость ситуации состояла в том, что он знал планы Тимура, хотя Господин счастливых обстоятельств покуда сам не знал их. Но таково преимущество гостя из будущего, то есть из иного Отражения, как не преминула бы поправить Шева. Шева… Где она? Что с ней?

Пауль вдруг ощутил острую тоску и понял, что соскучился по Шеве. К тому же его очень тревожила судьба Охотницы. В его силах было помочь ей, выручить ее из беды, и сделать это было не так уж сложно. Достаточно было рассказать Баязиду все, что ему было известно, и изменить течение битвы. Это непременно нарушило бы ход истории и даже могло перевернуть ее с ног на голову. Подобный поступок разбил бы миллионы судеб, изменил бы историю сотен народов и государств. Победи вдруг Баязид, и могло случиться так, что мир никогда не узнал бы величия Запада, а над земным шаром навечно воссиял бы хищный полумесяц ислама. Но Шева… Пауль должен был во что бы то ни стало спасти ее, женщину с голубыми глазами и изящной фигурой кошки, такую желанную и такую непредсказуемую. И у него был один-единственный шанс сделать это — заручиться помощью Баязида. Но для этого Пауль должен был предложить султану что-нибудь взамен со своей стороны. Юноша решительно поднял голову.

— У меня есть что сказать.

Выслушав его слова, Баязид кивнул:

— Говори.

— Я могу сказать это лишь одному султану.

Приближенные Баязида грозно загудели, но тот остановил их резким движением руки.

— Ты хочешь сказать, что мои люди не заслуживают доверия?

Пауль протестующе мотнул головой.

— Нет, но знать это может лишь один. Что знают многие, знает и свинья, — вспомнил он к месту пословицу своего народа и через двух переводчиков — мнемотического и толмача-еврея — передал ее смысл Баязиду.

Султан задумался. Его отец, сиятельный Мурад, был сражен коварным сербом, пробравшимся в шатер под предлогом того, что несет важную весть. Баязиду не хотелось повторить судьбу отца, тем более что в тот миг он стоял рядом и видел, как хлынула исторгнутая мечом кровь. Но с другой стороны, султан не желал выглядеть трусом. К тому же пленник чем-то приглянулся ему, хоть Баязид не мог понять чем.

Султан задумался и думал довольно долго, пока наконец не кивнул:

— Будь по-твоему. Мы поговорим в моих покоях, а гости будут ждать нашего возвращения здесь. Но берегись, если твои слова окажутся пустыми. Я вынесу гостям твою голову!

— Я готов к этому! — резко ответил Пауль.

Баязид поднялся. По его знаку воины на всякий случай обыскали юношу и, удостоверившись, что никакого оружия при нем нет, подтолкнули к ширме, за которой уже скрылись Баязид и толмач. Там оказалась опочивальня, довольно скромная для султана.

— Садись сюда! — Баязид указал юноше на подушку рядом с собой. — Говори!

— Нет, — ответил Пауль. — Только я и ты. Толмач должен уйти.

— Но как мы поймем друг друга? — спросил султан насмешливыми устами толмача.

— Поймем, — ответил юноша, переходя на язык Баязида. — Я говорю на твоем языке.

— Вот как? — Султан не сумел скрыть изумление. — Хорошо, будь по-твоему. — Кивком Баязид велел толмачу оставить его наедине с Паулем. Когда полог вернулся на свое место, султан вопросительно посмотрел на юношу, словно ожидая, что тот будет делать. От взора Пауля не ускользнуло, что под правой рукой Баязида лежит обнаженный кинжал. Нет, султану явно не хотелось повторить судьбу отца. — Я знаю, как намерен действовать Тимур, и готов помочь тебе. Но за это ты поможешь мне.

Брови Баязида грозно сошлись к переносице. Сиятельный султан не привык к тому, чтобы ему ставили условия. Но он сдержался, ибо любопытство пересилило гнев.

— Чего ты хочешь?

Пауль не стал таить.

— Я пришел в лагерь Тимурленга с женщиной. Ее у меня похитили, а потом враги предали и меня. Я хочу отомстить им и вернуть ее!

Баязид усмехнулся. Горячность, звучавшая в словах юноши, пришлась ему по душе.

— Законное желание. Я помогу тебе отомстить врагам и вернуть женщину. Но…

— Я должен не просто вернуть, но и спасти ее! — перебил султана Пауль. — Ей угрожает опасность!

— И ты знаешь, как это сделать?

Конечно же Пауль не знал. Но он верил, что Шева жива, он верил, что она подобралась к Тимуру, и потому он должен был во что бы то ни стало спасти ее. А еще он свято верил, что разыщет Шеву.

— Да, знаю. Я найду ее, если ты позволишь мне сделать это.

— Положим, я помогу тебе. Но что получу взамен я?

— Голову Тимура! — решительно ответил Пауль и сам ужаснулся собственным словам.

Он намеревался сокрушить течение времени. Но что поделать, он готов был пойти даже на это, ибо любовь к Шеве значила больше, чем будущность мира. Баязид испытующе посмотрел на юношу.

— Не слишком ли щедр ты на обещания?

— Нет, не слишком. А еще ты должен опасаться своих татар. Тимур подкупил их, они предадут тебя!

Баязид хмыкнул. Мысль о возможном предательстве татарских туменов уже не раз посещала и его самого.

— Но почему я должен верить тебе? Ты подслушал слова своего господина?

— Нет.

— Откуда же ты знаешь? Быть может, ты чародей, и тебя стоит окурить рутой [35] Зерна руты использовали при окуривании от дурного глаза. ?

— Поступай, как тебе угодно. Если ты не веришь мне, вели отрубить мне голову. Но придет день, и ты убедишься, что я был прав.

Султан задумался. Сердце подсказывало ему, что пленник не лжет.

— Допустим, я верю тебе. И что ты мне посоветуешь?

— Отведи татар в тыл своего войска, откуда они не смогут переметнуться на сторону врага. Развяжи упорный бой по всему фронту, а тем временем я пробьюсь к шатру Тимура и снесу ему голову!

Баязид молча рассматривал пламя свечи, плясавшее замысловатый танец в обнимку с врывающимся через полог ветерком. Потом он резко отшвырнул в сторону кинжал и поднялся.