Филип Фармер - Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Дым к этому времени вытянуло из камеры и уносило по коридору. Дверная решетка была вся в крови; клочья кожи и мускулов свисали с прутьев и валялись на полу. Возле Кикахиной ноги лежал глаз.

Дурман в голове мало-помалу рассеивался. Кикаха попытался встать, но так сильно дрожал, что не смог подняться. Болела спина, ноги казались ватными. Он снова прислонился к стене и посидел так некоторое время, закрыв глаза. Когда он их открыл, картина происшедшего стала ему совершенно ясна. Не Рыжий Орк, а клон, посланный коварным Владыкой, попался в ловушку чешуйчатого. Но это означало, что тоан отправил следом за Кикахой своего клона. Вот только зачем?

Он напряг все извилины мозга, заработавшего наконец на полную мощность, и понял, какую цель преследовал Владыка. Детекторы сообщили Рыжему Орку, что Кикаха отклонился от курса, заданного тоаном. Владыка, должно быть, удивился — и сильно встревожился, — когда пленник снова исчез, и послал вдогонку за ним клона с бомбой в рюкзаке.

Хотя Рыжему Орку было невдомек, куда подевался Кикаха, когда детектор засек его исчезновение, тоан догадался, что подстроить это мог только враг. Поэтому данный противник должен быть уничтожен, даже если бомба разнесет в клочья и Кикаху.

Несмотря на боль и сильнейшую дрожь, Кикаха все же встал и доковылял до двери камеры. Решетка в камере клона выгнулась наружу, а от лже-Орка осталась нога, оторванная по самое бедро, и похожая на ребро кость.

Кикаха приник к решетке и выглянул в коридор. Чешуйчатый человек стоял футах в двенадцати от камеры, энергично мотая головой вверх-вниз и из стороны в сторону, точно пытался вернуть свои потрясенные мозги в исходное состояние. Хотя его не заляпало ни кровью, ни ошметками мяса, яркие золотисто-зеленые чешуйки потускнели от дыма.

Кикаха обернулся и посмотрел на Клифтона. Англичанин уже открыл глаза и беззвучно шевелил губами. Он направился было к нему, но, сделав несколько шагов, опять лишился чувств.

Очнулся Кикаха лежа на кровати в просторной комнате. Потолок и стены представляли собой громадные экраны, на которых перемещались неизвестные ему животные, а также множество чешуйчатых мужчин и женщин, передвигавшихся на фоне необычных ярких пейзажей. Никакой боли и дрожи в теле. Кикаха сел, откинул одеяло и уставился на свои ноги — чисто вымытые, без следов гари, крови и мясных ошметков.

Рядом в такой же кровати лежал Эрик Клифтон, тоже накрытый ярким лоскутным одеялом. Кикаха как раз отметил про себя, что в помещении нет ни окон, ни дверей, когда часть стены скользнула в пол. В комнату вошел чешуйчатый человек. Он направился прямо к постели Кикахи, и вблизи его сходство с насекомым еще более усилилось. Но когда он остановился возле кровати и заговорил, то вполне напоминал человека. Тон его голоса и выражение глаз, казалось, выдавали явную озабоченность.

— Не понимаю, — сказал Кикаха.

Чешуйчатый поднял руки и повернул их ладонями кверху. Но даже если этот жест означал, что он тоже не понимает слов Кикахи, чешуйчатый человек определенно не казался разочарованным.

* * *

В течение двух следующих месяцев Кикаха вместе с Клифтоном часа по четыре в день обучали чешуйчатого человека тоанскому языку. Они жили в роскошных апартаментах этажом выше больничной палаты, а кормили их разнообразной, но непривычной едой — порою вкусной, а порою просто отвратительной. Они также усиленно занимались гимнастикой. Кстати, чешуйчатый вернул Клифтону кольцо, которое снова пришлось англичанину впору.

Звали их хозяина Хрууз, а его некогда существоваших сородичей — хрингдизами. Он, единственный уцелевший из своего рода, никогда не слышал о токина, как называли его соплеменников в тоанских преданиях. Но Кикаха предполагал, что Владыки таким образом просто приспособили слово «хрингдиз» к своему произношению.

Резиденция Хрууза находилась в глубоком подземелье, под «гробницей» — тоже располагавшейся на солидной глубине, — в которую как-то попали через врата Кикаха с Ананой. Хрууз не знал, почему их переправило в место его многотысячелетнего отдыха. Но когда Кикаха сообщил ему, что воспользовался рогом Шамбаримена, то есть звуковым универсальным ключом ко всем вратам, Хрууз все понял и объяснил, что попали они в усыпальницу по чистой случайности. Дело в том, что врата усыпальницы, как и многие другие врата в виде замкнутой цепи, имеют «вращающиеся узлы», или точки пересечения. В этих узлах постоянно «вертятся» от десятка до сотни врат. Человек может пройти через любые из них, но куда он попадет — зависит от того, какие врата будут активированы в данной энергетически заряженной точке. Рог протрубил как раз в тот миг, когда «трещина», или щель, ведущая в гробницу, попала при вращении в такой узел. Эта щель не совсем то же самое, что настоящие врата, то есть ее не создавал никакой Владыка, она существовала изначально в самой материи. Но рог сумел ее активировать.

— Так, значит, Рыжий Орк, возможно, сумеет добраться сюда, — сказал Кикаха Хруузу. — Ты воспользовался серией врат, чтобы поймать в ловушку меня и тоанского клона. Если у Рыжего Орка есть детекторы, — а я думаю, они у него имеются, — то он не заставит себя ждать. Точнее, еще одного клона, или вообще кого угодно, с бомбой в тысячу раз более мощной.

Хрууз заговорил с сильным акцентом на своем еле-еле понятном тоанском. Язык-усик чешуйчатого то и дело соприкасался с нёбом, образовывая звуки, отсутствующие в тоанском и свойственные, вероятно, только его родному языку:

— До поры до времени я закрыл все врата, так что к нам никто не проникнет. Правда, это также не позволяет мне получать информацию из внешнего мира.

Хрууз сказал Кикахе, что в общих чертах тоанские легенды о хрингдизах были близки к истине. Но детали, как правило, сильно искажались. Когда тоаны уничтожили всех хрингдизов, кроме него, он создал себе это подземное убежище, а потом, пожив здесь немного, остановил движение молекул в своем теле и залег в анабиоз. Машины, обеспечивавшие поддержание порядка в усыпальнице, запись событий в разных частях разных вселенных, а также «пробуждение» Хрууза, работали на ядерной энергии. Когда запасы энергии подошли бы к концу, машины должны были разбудить спящего.

— К тому времени, — продолжал чешуйчатый человек, — ситуация должна была кардинально перемениться. Властители могли просто вымереть, поскольку, когда я лег в анабиоз, их число было невелико. Или же их потомки, если таковые останутся, могли измениться — стали бы более терпимы и человечны. Не исключено, что тоанов сменила бы другая разумная раса, превосходящая властителей в моральном смысле. В общем, кто бы ни населял вселенные, они могли с радостью принять меня, последнего из хрингдизов. Если бы ситуация не изменилась к лучшему — что ж, мне пришлось бы справляться со злом в меру собственных сил и умения. На некоторое время мне хватило бы еще запаса энергии. Но я установил также охранную систему, так чтобы любое вторжение в гробницу пробудило меня. Вы вошли, и я был преждевременно выведен из состояния анабиоза. Но процесс этот требует времени, поэтому я не успел побеседовать с вами. Кстати, ваш рог явно сделан по схемам, украденным у моего народа. Тоаны не обладали подобной технологией.