Игорь Дроздов - Брат-зверь

— Вот и ладненько, — суровость с лица директора как ветром сдуло. Он повеселел. — Николай, ты как? — обратился он к ученому.

— Все готово.

Алексей виновато поднял глаза. Все четверо лежали без сознания. На лбах ободки. Провода подключены к прибору.

— Через час мир стабилизируется, и можно будет входить, — сказал Николай.

Директор кивнул ему.

— Освободите его, — приказал он.

Алексей поднялся, растирая затекшие руки. Вновь появившиеся охранники держали руки на пистолетах. Выглядели они равнодушно, но Алексей не обольщался. В секунду эти люди могут превратиться в машину смерти. С одним он, может быть, еще и справится. Все-таки не зря в армии два года десантником отпотел. Но с пятью сразу…

— Что мне делать? — процедил он сквозь зубы.

— Сейчас вам нужно выполнять приказы Николая и его подручных. — Понятно?

Алексей угрюмо кивнул.

— Подойдите сюда, — велел Николай.

Алексей подчинился. Он прошел между заставленных приборами столов. Встал в указанное место. Ученые окружили его.

— От вас молодой человек, требуется следующее, — невозмутимо продолжал Эдуард Степанович. — Вы входите в мир. Вот этот датчик… Николай, покрепче, пожалуйста… будет фиксировать ваше состояние. Данные будут поступать непосредственно в компьютер, где подвергнутся анализу. Ведь нас интересует любая мелочь. Правда, Николай?

— Да.

— А вот этот прибор… Да, вот правильно, вы на него и смотрите. Поможет нам не потерять вас в мире, где вы будете, и даже наблюдать за вашими действиями.

Ученые крутили Каширцева из стороны в сторону. Раздели до пояса. Алексей морщился. Глухо стонал сквозь зубы, когда под кожу вводили миниатюрные, со спичечную головку, приборы. Наконец, последняя лаборантка отерла с груди и правой руки кровь ваткой. Отошла. Морщась, Алексей натянул рубашку. Одел куртку.

— Глотни, — Николай протянул Каширцеву зеленоватую таблетку — Обезболивающее и одновременно заживляющее.

Алексей медленно кивнул. Разжал губы. Николай положил таблетку ему в рот. Помог выпить воды.

— Он готов, — сказал ученый директору.

— Мир? — директор повернулся к висящему на стержнях экрану.

— Еще десять минут.

Алексей начал распрямляться. Боль, пульсирующая по всему телу как маленькие очаги пламени, начала затухать, будто не успевший набрать силу огонь прибил неожиданно налетевший ливень. Освежающий ливень.

— Какие я могу иметь гарантии? — просипел он.

— Что? — Эдуард Степанович оторвался от созерцания льдистого экрана. — Ах да. Только мое слово. Надеюсь, вы доверчивы?

Алексей оскалился.

— Да, кстати. Чтобы вы там бесцельно не болтались, или просто не отсиделись в каком-нибудь безопасном месте, мы сделаем игру еще более интересной. В том мире будут обитать двойники ваших близких. Вы должны будете их найти.

— Зачем?

Директор педантично поправил пиджак. Подтянул галстук. Глянул на Алексея как на дурака.

— Понимаете, молодой человек, новорожденные миры могут быть разные. Опасные, спокойные, фантастические, либо приближенные к реальности. Там вообще могут быть миры с иными законами. Но одни правило действенно для всех. Если двойник погибает там — оригинал умирает здесь. Причины наши ученые изучают.

— А мне-то что делать?

— Как только вы найдете двойника, вам надо только прикоснуться к нему — и мир автоматически выпустит вас, а его создатель проснется.

Алексей громко вздохнул с облегчением. Но затем насторожился, спросил.

— И вы его отпустите?

— Зависит от вас.

— Постойте. А если я погибну. Что будет с ними?

— Сожалею, — директор пожал плечами.

— И?

— Нам не нужны свидетели.

— Значит, вы не отпустите нас, даже если я выполню все условия?

— Если ты выполнишь все, что от тебя требуется, — Эдуард Степанович сделал ударение на последнем слове. — Мы отпустим вас. Даю слово.

— А если, — Алексей продолжал торопливо говорить, — я пройду, скажем, два мира, а потом погибну, что тогда?

— Сожалею. Либо все, либо ни чего.

— Сволочь.

— Молодой человек, вас оправдывает лишь то, что вы находитесь в тяжелом положении. Но лучше не нервируйте моих людей.

Алексей скользнул взглядом по охранникам. Все напряженные, словно держат на плечах небесный свод. Руки на пистолетах. У одного морда такая: что ясно слышится: «Хозяин дай я замочу эту паскуду, что на вас тявкает».

Пальцы Николая забегали по клавиатуре, как чечеточник по сцене. По лаборатории разнеслось низкое гудение. Лампы чуть потемнели. По льдистой стене побежали голубые волны.

— Ну что? — сказал директор просто. — Иди.

— Что вот так, даже чаем не угостите?

Директор зло сжал губы.

— Я без оружия, — напомнил Алексей. — Мне идти с голыми руками?

— Да, с голыми.

— Не боитесь подопытного потерять? Весь эксперимент накроется.

— Не боимся. Переживем как-нибудь. Да еще в законе жизни записано, что сыну идти по стопам отца.

Алексей вздрогнул. Он уже понял, что директор шуток не любил.

— Вы хоть скажите, что меня там ждет.

— На определение нужно от десяти часов. Когда пошлем вас, все пройдет быстрее. Николай, кого подключили? Сообщи ему.

— Девчонка, — ответил ученый.

— Твоя дочь. Можешь начинать вспоминать, что она в последнее время читала. Или о чем думала.

О чем думала? Да как все девочки ее возраста — о парнях. О белых принцах, о крутых похитителях. Запирай меня скорей, увози за сто морей. Тю-тю-тю, тра-ля-ля. Сопли с сахаром. Тьфу.

— Оля, — проговорил Каширцев. Посмотрел в лицо директору. — Надеюсь, когда меня будут есть, вас стошнит на ваш шикарный костюм.

Директор потемнел лицом.

— Иди! — приказал он.

Алексей шагнул в стену из белого огня.

Первая мысль была как в старом мультфильме. Где Гуфи кричит — Свет, кто выключил свет?

Яркая вспышка ударила по глазам. Вот тебе исполнение желаний. Не зря кто-то сказал, будьте осторожны в своих мечтах, они могут исполниться. Пока Алексей протирал слезящиеся очи, до ушей донесся запоздалый гром, словно тягучий выстрел над головой. По волосам хлестнули струи воды, потекли за шиворот. Алексей сильнее закутался в куртку. На десять секунд стало тепло и комфортно. Потом ливень промочил всю одежду насквозь, ткань мигом похолодела, начала липнуть к телу. Алексей наоборот стал теперь распрямляться, чтобы не мерзнуть так сильно.

Снова сверкнула молния. Негативом проявились деревья — толстые, раскоряченные. Ветки торчат, как когтистые лапы.

Недалеко раздался костяной перестук. Алексей замотал головой в поисках источника. Потом хлопнул себя по лбу. «Это ж мои зубы», — догадался он. Алексей съежился под акустической атакой грома.

Всматриваясь в темноту, в которой начал что-то понемногу различать, он пошел вперед. Не зная, куда идет, к чему. Но не стоять же на месте. Под ногами хлюпала грязь, жирная, вязкая. Килограммами липла к подошвам. Приходилось идти, высоко поднимая ноги, как цапля и каждый раз сильно трясти, чтобы грязь отлепилась. И он еще жаловался на свою улицу. Да по сравнению с этим болотом у него дома просто Сахара настоящая.