Н Шитова - Отступник

- Сережка! - Валентин едва сдержался, чтобы не броситься брату на шею. - Сережка, спасибо!.. Господи, Сережа, я твой вечный должник!

- Да? - глянув на брата исподлобья, Сергей горько усмехнулся и произнес: - Ты останься в живых, должник, и вернись хоть когда-нибудь. Мне, как кредитору, этого будет вполне достаточно...

Глава 27. Восемьнадцатое июня. Вечер. Сергей.

Было настолько душно, что воздух казался плотным и тяжелым. Над крыльцом не шевелилась ни одна веточка, комарье носилось тучами. Вдали над лесом уже заметна была наползающая с севера темная дождевая пелена. Погода все же собиралась смениться.

Сергей сидел на ступеньке, вжав голову в плечи и придерживая накинутую сверху куртку. Несмотря на душную теплоту вечера его бил озноб. Прошло уже полдня с тех пор, как они вернулись из леса. Но Сергей все еще не пришел в себя и витал где-то совсем далеко отсюда.

Он услышал за спиной легкие шаги Лиды и напрягся в ожидании ее очередных ласковых упреков. Они были совершенно несносны, но Сергей не решался сказать об этом. Ему хотелось побыть одному, но Лида в который уже раз выходила к нему и пыталась его теребить.

- Сереженька, ну что ты все сидишь? - Лида подошла сзади и положила руку ему на плечо.

- А что я должен делать? - нехотя ответил он, кутаясь в куртку.

- Поужинать и спать. Ты забыл, что тебе завтра вести машину?

- Есть я не хочу, это точно. А спать не могу, и в этом я тоже уверен.

Лида присела рядом и взглянула в ту же сторону, куда так напряженно смотрел Сергей.

- Ночью будет дождь... - проговорила она.

- Может быть, даже с грозой, - подтвердил Сергей и повел плечами.

- Что ты ежишься, Сереженька? - тревожно спросила Лида. - Ты что, простудился?

- Не думаю. Так просто... Что-то не по себе. Все думаю, как он там, мой упрямец... - тихо произнес Сергей.

- За что я благодарна своим родителям, так это за то, что я у них единственный ребенок, - вздохнула Лида. - А то мало своих забот, так еще за кого-то переживать...

Сергею было что сказать на это, но он уже уяснил себе, что переубедить Лиду кое в чем невозможно, а посему чтобы не расширять некоторые проявляющиеся между ними щели до непреодолимого размера, лучше больных тем не касаться вовсе.

- Там над заповедником, похоже, уже дождь. И сильный... - обронил он.

- Пора бы уже, а то столько времени не было порядочного дождя, ровно произнесла Лида, но в ее голосе Сергею вдруг почудились нехорошие нотки мстительного удовольствия.

- А Вальке даже переодеться не во что, если промокнет... - произнес

Сергей угрюмо и запоздало одернул себя, вспомнив, что Лида уже раздражена его переживаниями.

- Ну вот, поехали по новой! Не сахарный твой Валяй, - холодно возразила Лида.

- Как он собирается жить там? Ты представляешь, каково это оказаться в лесу даже... даже без ножа в кармане?

- Вместо ножей у него есть ногти его приятелей, - спокойно заметила женщина. - И по-моему, это удобнее: не надо по карманам рассовывать...

- Ох, вот о них не надо, пожалуйста! - резко сказал Сергей.

- О ногтях? - равнодушно уточнила Лида.

- О приятелях Валяя! - пояснил Сергей, вскакивая на ноги. - Ты звала ужинать. У нас есть что-нибудь съедобное?

Вместо ответа Лида взяла его под руку и повела в дом.

В кухне вкусно пахло, а стол был накрыт на троих.

- Ты думаешь, он спустится? - с сомнением проговорил Сергей, кивая на лестницу в мансарду.

- Я вообще не знаю, жив ли он там, - скептически отозвалась Лида. Оттуда ни звука не доносится. И подняться к нему как-то неловко, он все-таки у себя дома.

- Да? Ну я тоже у себя дома, - неуверенно сказал Сергей и пошел к лестнице.

Наверху было и вправду слишком тихо. Мальчика Сергей нашел за перегородкой. Мирошка лежал на отцовской кровати вниз лицом. Он был облачен в просторную мужскую рубаху в полосочку, доходящую ему до колен. На появление Сергея он не отреагировал ни одним движением.

Немного постояв над ним, Сергей пришел к выводу, что мальчик спит, и что в таком случае его лучше не тревожить. Но только он хотел развернуться и уйти, как Мироша повернул голову. Его глаза были распахнуты.

Сергей присел на корточки перед кроватью, не зная, как разговаривать с этим чужим измученным ребенком.

- Там Лида приготовила ужин. Пойдем, надо подкрепиться.

Мироша не разжал губ, только чуть качнул головой.

- Ты прав, какой уж тут аппетит... У меня у самого кусок в горло не идет. Но есть такое неумолимое слово - "надо". Так вот, нам с тобой надо хоть немного поесть. Давай, спускайся вниз.

Мальчик снова качнул головой.

- Ну, как хочешь... - вздохнул Сергей. Нажимать на ребенка у него не было ни малейшего желания.

Он опять собрался уйти, но хрупкая детская фигурка, неподвижно лежащая в темноте, вдруг напомнила Сергею о его собственном детстве, о том, как Валяй, когда ему случалось обижаться на весь свет, мог часами не выходить из комнаты и не реагировать ни на какие посторонние звуки, ни на чьи слова. Он оставался равнодушен даже к уморительным рожам, которые Сергей пытался корчить перед ним в такие минуты. Обиды Валяя казались тогда такими пустыми и смешными, и Сергей никак не мог понять, почему у младшего братишки становилось настолько удрученное и несчастное лицо, словно стряслась непоправимая беда.

Сейчас было совсем другое дело. Беда стряслась, и она была совершенно непоправима.

Сергей присел на край койки и машинально выдвинул верхний ящик стола. Там гулко перекатились от края до края несколько ручек и карандашей. В среднем ящике лежали тонкие ученические тетради и заполненные альбомы для рисования. А нижний, самый вместительный и высокий, был заполнен распухшими общими тетрадями.

Сергей взял верхнюю тетрадь и раскрыл.

Почерк оказался нисколько не похож на крупные корявые строчки Валяя. Листы были заполнены мелким, ровным почерком, совершенно без полей и абзацев. Буквы прописные, но каждая стояла сама по себе, а кроме точек и редких тире прочие знаки препинания отсутствовали...

- Это тетради Шепа, да? - спросил Сергей.

Мальчик нехотя кивнул.

Сергей попробовал вчитаться, но в полутьме это было трудновато. И Сергей решил, что непременно нужно будет забрать содержимое нижнего ящика с собой. Будет свободный вечер, не худо бы вникнуть в то, на что Хранитель угробил столько времени... Да и у Сергея в городе эти записи целее будут, чем в заброшенном деревенском доме, где они могут заплесневеть и сгнить уже к весне.

А пока Сергей вернул тетрадь на место и задвинул ящик.

Мальчик по-прежнему не шевелился. Его глаза влажно блестели в темноте, но даже никакого сопения слышно не было. Сергей предпочел бы, чтобы ребенок немного повыл и поплакал, но даже прощаясь с отцом, Мироша был угрюм и спокоен.

Сначала Валяй долго убеждал его остаться с Сергеем, хотя малыш и не пытался возразить. Потом, совершенно неожиданно для всех, к уговорам подключился Шеп. Но ни первому, ни второму мальчик не сказал ни слова, только внимательно, по-собачьи тоскливо смотрел в глаза обоим своим отцам. Он молча вытерпел прощальные объятия чертей и спокойно проводил отца до первой излучины, а потом даже на дрогнул, когда Валяй вложил его ручонку в ладонь Сергея и забормотал какую-то очередную покаянную ахинею...