Александр Богатырёв - Проект Венера

На мгновение фантастической радугой сверкнула в отражённом свете и тут же погасла паутина нитей, тянущихся к «Щиту».

— А почему мы до сих пор не включаем двигатели? — поинтересовался журналист.

— Сейчас «хозпостройки» минуем, вот тогда и выдам импульс. — ответил Алексей и поспешил добавить. — Это чтобы выхлопом не бить конструкции станции. Долговечнее будет и меньше ремонтировать придётся.

Наконец, и ожерелье «хозпостроек» медленно проплыли мимо, и корабль повернулся дюзами к солнцу. На боковых камерах была по-прежнему уплывающая вдаль и видимая сейчас во всю свою длину «Звёздочка». Перед носом корабля теперь развернулся во всю ширь здоровенный блин «Щита», в котором уже вовсю отражалось солнце.

Алексей бросил прощальный взгляд на доки, превратившиеся на таком расстоянии в линию огоньков, на кажущихся бесформенной грозди технологической части станции и, быстро окинув взглядом параметры расчетной орбиты, врубил малую тягу.

Реактор выбросил поток гелиевой плазмы, разогретой до миллионов градусов, и появилась слабая тяжесть. Корабль медленно стал разгоняться. Скоро стало заметно, как «Звёздочка» неторопливо стала смещаться назад, наплывая со своим астероидом на диск солнца.

Журналисту, видно, надоело созерцать окружающие виды, и он снова переключился на высвободившегося пилота. Услышав в его голосе присутствие восторженных ноток, он тут же снова прицепился.

— У меня до сих пор подозрения, что вы приняли…

— Это кажется. Просто я радуюсь тому, что мы ЛЕТИМ!

— А ЧЕМУ тут радоваться?! — Не понял Гонт. — Ну, летим… Так летим!

— Гонт! Ты не понимаешь! Летать — это кайф! Бешенный кайф! Особенно пилотом «Дельты», где можно слиться со всем космосом с кораблём в единое целое. Когда сидишь в кресле пилота, для тебя открывается буквально ВСЁ. Ты видишь без изъятий всю панораму, что за бортом, чувствуешь весь корабль и ведёшь его так, как будто сам им являешься. Можно видеть во всех диапазонах длин волн — от радио- до гамма-излучения. Ты даже чувствуешь ДУНОВЕНИЕ космических ветров, которым наполнено всё пространство. Через датчики плазмы. Может ли такое сравниться с чем-нибудь тебе известным? Вот именно! Нет ничего подобного.

— И кем ты себя ощущаешь, когда вот так летаешь, пилотируешь?

— Ангелом небесным! — всё так же блаженно улыбаясь, заявил Алексей. — Ибо мы летаем именно в небе. Мы со звёздами — на «ты». Потому что вот они здесь, рядом, а не где-то там, по ту сторону неба. Ведь мы космические поселенцы, ЖИТЕЛИ НЕБА. А я ещё здесь ЛЕТАЮ! Среди звёзд.

— Опасная гордыня! — начал было Гонт. — Высшие эпохи Первого Апокалипсиса себя тоже возомнили Богами… И что из этого вышло?

— А ты никогда не задумывался над тем, что они, при всей своей супермощи, сверхмогуществе, не только не смогли, но даже и не рискнули осваивать космос?

— Он им был не нужен?

— Ха! Ответ неверный! Он им был нужен. До зарезу. И они попытались. Но ЗВЁЗДЫ ИХ НЕ ПРИНЯЛИ. Такова правда. А после они загрызлись между собой, и им окончательно стало не до Звёзд. Когда я только здесь появился — на «Паутинке» — эти истины были для меня тайной за семью печатями. Но потом я понял, почему НАС Звёзды приняли, а тех — отвергли.

— И почему?

— Они — избрали Путь Дьявола, а он ведёт только вниз. Мы же, сбросив всё накопленное человечеством зло — уши в Небо. И оно нас приняло. Ибо мы ЧИСТЫЕ.

— С трудом верится…

— Хм!.. Ты, наверное, слабо по ушам получил… От наших дам. Да и слушал нас слишком невнимательно.

Гонта от такого напоминания передёрнуло. Алексей же, заметив это, сдержанно рассмеялся.

— Ты общался с колонистами, ты видел, как мы живём. Ты видел общество Звёзд… И ты ничего не заметил?

— А что я должен был заметить? — снова вопросом на вопрос отреагировал Гонт.

— Выражаясь вашим языком… мы идём по пути, диаметрально противоположному Пути Дьявола.

— Как-то туманно…

— А то, что ты по ушам от Ванды словил? На вполне откровенное твоё «предложение»? Это как — тоже «туманно»? А уже из этого мог бы понять, что у нас люди и их души ни за деньги, ни как ещё не продаются.

— Ты говоришь, как церковник.

— Ты уходишь от ответа… Впрочем, сам вопрос — риторический. Надо тебе дальше смотреть, как живут и чем живут люди. А они очень далеки от ваших разборок, у кого толще счёт в банке. У нас даже денег нет. Просто не нужны.

— Так чем же они живут?!

— Они живут Жизнью, а не мёртвой бумагой.

— Не понял… какой-такой «мёртвой бумагой»?

— Экий ты непонятливый! — хихикнул Алексей. — Под «мёртвой бумагой» я имел в виду ваши деньги.

— Но ведь без денег невозможно жить!

— Это у вас! А у нас нет денег вообще, и мы Живём…

На некоторое время повисла тишина. Всё так же неторопливо рос «Щит» на экранах корабля, всё так же молчали звёзды, всё так же поблёскивал в звёздном мраке космоса гигантский цилиндр «Звёздочки», к этому времени съёжившийся, вместе с «опорным астероидом» до вида мелкой игрушки. Отсюда, издали, россыпь станций и служебных конструкций, окружающих её, стала ещё больше походить на красивое, сверкающее всеми цветами радуги, алмазное ожерелье. Только Гонту было не до красот Космоса. Он был целиком и полностью занят очередной загадкой, что подбросил ему «этот сумасшедший пилот».:)

— Слушай, Гонт! — нарушил молчание Алексей, и в голосе его даже прорезалась некоторая жалость. — Ты хоть раз в жизни любил?

Гонт вскинулся, и на его лице прорезалась полная растерянность.

— Вот! — удовлетворённо, но с ещё большей жалостью заметил пилот. — Для большинства из вас любовь — это «физиологическая потребность, вызванная гормональной активностью соответствующих внутренних органов организма». Понятие чисто физиологическое. Больше даже на уровне двух собачек, сбежавшихся для случки на городскую площадь. Ведь так?!

— А при чём тут?! — попытался возмутиться журналист.

— А «при том»! Вы там, на Земле, умудрились даже это потерять… Поэтому ты совершенно не обратил внимание на то, что я тебе говорил об истинном смысле названия «Проекта «Венера»… И, как вижу, не понял!

Через два часа полёта «Стрела» поравнялась со «Щитом». Только вблизи фантастические его размеры становились совершенно явными. Сейчас он смотрелся с ребра и простирался в обе стороны настолько далеко, что казалось, этот «лист» не где-то далеко, а здесь, рядом. Что его можно вот так, как тетрадку, взять рукой и свернуть в рулон. Но нет, «Стрела» всё летела и летела, а «Щит», казалось, застыл среди звёзд. Разве что, еле заметно со временем поворачивался, поблёскивая отражениями дальних звёзд, которые всем сонмом сверкали на его необозримой поверхности.

Специально для журналиста, Алексей выдал тормозной импульс, чтобы можно было, пройдя у самого края рассмотреть подробно его конструкцию. Так или иначе, но всё равно дальше надо было делать коррекцию траектории, так что небольшой перерасход топлива для совсем маленькой экскурсии — был вполне оправдан.